— Воины! Я пришел за головой Мерира! В доме полно трупов его воинов и слуг. Хотите присоединиться к ним? Тогда сражайтесь! Там лежат тела ваших троих товарищей.

Нубийцы не шевелились. Но было очевидно, что умирать за Мерира они не хотели…

Толстый верховный жрец Атона был жалок, когда Пэнтоэр вытащил его из под большого резного ложа.

— Узнаешь меня, Мерира? Я пришел за твоей головой.

— Ты? — прохрипел дрожащими от страха губами верховный советник фараона.— Но я верховный жрец!

— И ты думаешь меня это остановит?

— Бог Атон…

— Не стоит поминать имя Атона! Я плюю на Атона и на его храмы! Это ложный бог! И пусть он поразит меня если он есть за такое слова!

Мерира смолчал.

— Мой господин Эйе пришел в твой дом с воинами и перебил всех здесь. Он хочет чтобы ты знал чья рука карает тебя.

— Эйе? Но у нас с ним договор! Я хочу видеть его!

— Нет. Эйе не желает говорить с тобой. Он желает получить твой голову и посмотреть в твои открытые от ужаса глаза.

— Прошу тебя, дай мне поговорить с Эйе. Я одарю тебя за это! У меня здесь много всего!

— Все что у тебя здесь уже принадлежит Эйе. И только он может дарить или не дарить! Так что не распоряжайся тем, что уже не твое. Умри достойно!

— Нет! — заверещал Мерира.

Пэнтоэр схватил жреца за волосы и одним ударом отсек его голову. На его лице заиграла улыбка. Он сумел отомстить. И отомстить могущественному врагу. Такого мог добиться далеко не каждый.

В этот момент в покои жреца ворвались еще пятеро воинов Эйе.

— Жрец умер? — спросил один из них. — Господин беспокоиться.

— Вот его голова!

— Свершилось! Слава богам Кемета!

— Там у входа стоят двое нубийцев, что сложили оружие. Я обещал им жизнь. Не убивайте их.

— Они уже мертвы. Приказ господина. Никто не должен остаться в живых в этом проклятом доме.

— Вот как? — спокойно произнес Пэнтоэр. — Значит такова их судьба. И не я тому виной.

Он со своим страшным трофеем в руке вышел из покоев великого жреца Атона.

Внизу его ждал Эйе.

Чати фараона, увидев голову своего врага, задрожал от радости. Он схватил её и посмотрел в глаза Мерира.

— В твоих глазах страх! И ты хотел управлять страной Кемет? И ты хотел остановить меня? Но боги против тебя, Мерира. Да не будет тебя упокоения в стране Осириса. Я прокляну твое тело и твою душу. Ты долго будешь мучиться и страдать. Ты ведь уже подготовил для себя гробницу? Ты хотел чтоб над твоим телом трудились лучшие бальзамировщики? Не так ли? Но ничего этого не будет! Ты кончишь, так же как и сотни твоих жертв. А твой череп станет достопримечательностью моего дома.

Пэнтоэр смотрел на Эйе и не узнавал его. В этот момент он понял, что на дороге к двойной короне Египта этого чиновника не остановит ничто…

На следующий день во дворце фараона вопиялись новые люди. Эйе прибыл туда господином и везде ставил своих людей. Слуг Мерира убивали прямо там где заставали.

Молодой фараон был страшно напуган и боялся, что и его сейчас зарежут. Он заперся вместе с женой в своих покоях и ждал.

— Меритатон, пришла наша смерть! — фараон обнял свою жену.

— Они не посмеют поднять на тебя руку. Ты мой муж! А я дочь фараона Эхнатона! Мы в городе Солнца.

— Но ты слышишь эти страшные крики? Там убивают слуг Мерира!

— Непонятно где он сам. Он должен охранять твой покой.

В этот момент страшный крик раздался уже у самых дверей покоев фараона.

— Смерть! — прошептал Семенхкара.

Двери распахнулись и к нему вошел сам Эйе в сопровождении Пэнтоэра и пяти воинов.

— Мой привет фараону Верхнего и Нижнего Египта Семенхкара. Хотя не могу сказать живущему в правде фараону. Ибо ты Семенхкара не живешь в правде.

— Привет тебе, Эйе, слуга фараона, — дрожащим голосом ответил фараон. — Ты пришел поднять руку на своего повелителя?

— Что ты, о, фараон! Как могу я твой преданный слуга даже помыслить об этом? Я только наказал некоторых твоих врагов, чем оказал тебе большую услугу.

— Врагов? Но кто эти враги? Пусть Мерира займется врагами.

— Мерира? Ты изволишь говорить о бывшем великом жреце Атона, о повелитель Верхнего и Нижнего Египта?

— Почему о бывшем? Кто может лишить сана великого жреца кроме фараона? — Семенхкара попробовал придать своему голосу твердость, но это у него получилось плохо.

— Пэнтоэр! Покажи владыке то, что осталось от Мерира! — приказал Эйе.

Пэнтоэр вытащил из поясной сумки мертвую окровавленную голову и протянул в вытянутой руке фараону. Семенхкара вздрогнул.

— Вот именно поэтому я и назвал жреца бывшим, о, владыка.

— Но кто… кто убил его? Как такое… — стал заикаться фараон.

— Кто посмел это сделать?! — яростно закричала Меритатон. — Кто мог отвадиться на такое?

— Я приказал убить его! Я, Эйе, твой верный слуга, о, жена фараона, и дочь моего господина Эхнатона. Он был врагом Египта, и я покарал его. Разве это не долг каждого верноподданного фараона карать врагов фараона?

Царевна посмотрела в глаза Эйе и отвела взгляд. То, что она там увидела её не понравилось.

— Но он… разве… был моим врагом? — пролепетал Семенхкра.

— Да, о, фараон. Он был злейшим твоим врагом. И поэтому умер, как твой враг.

— Но я не понимаю…

— А тебе и не нужно ничего понимать, о, фараон. В твоем государстве и при твоем дворе, по милости богов, есть люди, что все понимают, и они помогут тебе управлять этой страной.

— Если так то тогда все хорошо? Не правда ли?

В этот момент фараон был просто жалок. То, что сказал чиновник было оскорблением величия и не только владыки Египта, но бога Атона. Ведь Эйе сказал «по милости богов», а культа Атона пока никто не отменял.

— Конечно, хорошо, о, фараон. Но ты должен наградить своего верного слугу.

— Да? Я должен…

— И ты жалуешь ему титул верховного чати страны? И он возьмет на себя все права управления страной! Ты ведь сделаешь это, фараон?

— Да. Я дарую Эйе титул чати Верхнего и Нижнего Египта, и пусть все иные чати отныне исполняют его волю.

— Слово и воля фараона! Внимание и повиновение!

Прошла неделя с того момента, и фараона верхнего и Нижнего Египта Семенхкары не стало. Он умер. И через два дня после его смерти умерла и его жена принцесса Меританон.

Эйе убедил принца Тутанхатона занять опустивший престол царства египетского. И это его решение было понятно для Нехези. Занять трон в обход принца, которого сам Эхнатон прочил в свои приемники, было делом опасным. Могут легко найтись желающие, исправить эту несправедливость. А Эйе желал власти твердой и постоянной.

Чати фараона прямо спросил своего писца после коронации нового фараона:

— Нехези, ты веришь мне? Веришь в то, что я хочу добра Египту?

— Конечно, господин.

— Я не о том, Нехези. Веришь ли ты мне как будущему фараону?

— Я давно знаю, господин, о твоем стремлении к короне. И я на твоей стороне.

— Это хорошо. Но меня интересует почему? Только из-за выгоды, что это может тебе принести? Или из любви к стране и к народу Кемета? — Эйе внимательно посмотрел на молодого писца.

— Я не равнодушен к почестям, господин. Но и благо страны для меня не пустой звук. Я желаю, чтобы Египет был великим государством и восстановил свое влияние в Сирии.

— Ты сказал откровенно и это хорошо. На первое место ты поставил себя. И ты хотел бы стать большим человеком в большом государстве. Но ты не считаешь, что величие Египта возможно при фараоне Тутанхатоне?

— Нет, господин. Тутанхатон не способен поднять страну из того состояния, в котором она оказалась теперь. И я понимаю, что ему сидеть на троне недолго.