Его пальцы пробрались под ее кардиган, и она ахнула от неожиданности, когда ощутила на своей обнаженной коже под обтягивающей водолазкой прикосновение его холодных рук.

Он оторвался от ее губ.

– Холодно?

– Нет.

Он не сводил с нее глаз, а его ладони между тем переместились с ее спины на живот. Прикосновение его ледяных пальцев отозвалось в ней дрожью.

Он вдруг снова впился в нее поцелуем, стремительным, настойчивым и требовательным; одной рукой он обхватил ее затылок и прижал к себе. Из горла у Джози вырвался какой-то нечленораздельный звук – не то стон, не то мольба, исполненная страсти и нерешительности одновременно.

Быстрее, подхлестнул себя Адам. Еще быстрее. Еще быстрее.

Внезапно он остановился и отступил от нее. В единый миг на него обрушилась память о том, как это бывает, чистый восторг полнокровной жизни. Но он всегда был слишком стремителен. Это было его отличительной чертой. Она-то и подводила его постоянно. Он с силой втянул в себя воздух и с шумом выдохнул его.

– Я… я отвезу тебя домой. – Он провел ладонью по волосам. – Не хочу, чтобы ваша служанка навела на меня порчу.

– Дай мне слово, что тебе захочется этого еще раз, – очень тихо произнесла она.

Он рассмеялся:

– Теперь мне будет хотеться этого при каждой возможности.

Он обнял ее за талию, его пальцы цеплялись за нее, как будто он пытался удержаться за уступ скалы, чтобы не сорваться. У него было такое ощущение, что с ней он вполне способен на это. Это было восхитительно и пугающе одновременно.

Обнявшись, они двинулись к машине.

– Расскажи-ка мне еще раз, – потребовала из темноты Делла Ли, когда Джози уже начала засыпать.

– Он меня поцеловал, – пробормотала Джози в подушку.

– Нет. Расскажи, как рассказывала в прошлый раз.

Джози улыбнулась.

– Это был самый восхитительный первый поцелуй за всю историю первых поцелуев. Он был сладкий, как сахар. И теплый, как пирог. Весь мир распахнулся мне навстречу, и я провалилась внутрь. Я не знала, где нахожусь, и мне было все равно. Мне было все равно, потому что единственный человек, который для меня важен, находился рядом.

Наступило долгое молчание. Джози почти успела задремать снова, когда Делла Ли произнесла:

– Наверное, когда я попаду на небеса, это будет как первый поцелуй.

– Надеюсь, – пробормотала Джози.

– И я тоже.

Декабрьское заседание дамского клуба было назначено на вторую половину четверга, и Маргарет почти ожидала, что Джози откажется везти ее. Она даже приготовилась разыграть негодование, уверенная, что ее бросят одну дома, всеми позабытую. Или, того хуже, что за ней заедет Роули и ей придется снова служить прикрытием для их с Аннабель шашней. Джози была слишком поглощена телефонными разговорами то с их почтальоном, то с этой девицей Финли, и ничто прочее ее не интересовало. И по утрам вид у нее был необычайно сонный, как будто она допоздна не ложилась. Маргарет вдруг одолели подозрения. Чем это ее дочь занимается по ночам?

Однако точно в назначенное время Джози вошла в гостиную и спросила мать, готова ли та ехать.

Джози совершенно переменилась по сравнению с тем, какой была еще месяц назад. Теперь она больше всего напоминала Маргарет итальянских родственниц Марко. Как-то раз, еще на заре их с Марко брака, они без предупреждения нагрянули в Болд-Слоуп. Полногрудые, с длинными вьющимися волосами и пластикой танцовщиц, они точно вышли из сказки. Когда они двигались, браслеты у них на руках мелодично позвякивали, словно китайские колокольчики. Маргарет была буквально зачарована ими. Однако не успели они погостить и нескольких часов, как Марко спровадил их в Ашвилл. Он стыдился их неотесанности и грубоватой чувственности, их провинциальных манер. Больше гости из Италии их не навещали.

– Должна признаться, не ожидала тебя увидеть, – обронила Маргарет.

– Почему? – удивилась Джози, натягивая перчатки.

– Я думала, у тебя найдутся дела поважнее.

– Нет, мама.

Маргарет окинула дочь критическим взглядом. Это было ее единственное оружие.

– Откуда у тебя этот шарф?

Джози небрежно коснулась пушистого полотнища.

– Купила у Новы Берри.

– Я же говорила, в красном ты выглядишь отвратительно.

– А я считаю, что он мне идет.

– Это твой почтальон тебе так сказал?

– Да, вообще-то, это был он.

Маргарет внезапно поняла, что завидует дочери. Завидует, потому что в жизни Джози появился мужчина, который делает ей комплименты и говорит ей, что красный цвет ей к лицу, мужчина, рядом с которым она счастлива. Ошеломленная, Маргарет без единого слова прошла мимо дочери и направилась к машине.

Когда Джози остановила машину перед домом миссис Херцог, где каждый месяц проходили заседания, Роули уже приехал и помогал Аннабель Дрейк выйти из такси. Перед ним стояло еще одно такси, и его водитель помогал выйти еще одной даме. Благодаря пожилым светским дамам и горнолыжникам дела у «Такси Пелхэма», чей парк состоял из трех легковых машин и двух микроавтобусов, процветали. Аннабель заметила Маргарет и остановилась подождать ее на тротуаре, к входу в дом они подошли вместе. Джози последовала за ними.

– Я так и знала, что все эти слухи о нас в конце концов его доконают, – прощебетала Аннабель. – Сегодня, пока мы ехали, Роули вдруг ни с того ни с сего сказал мне: «Правда, славно было в тот раз, когда с нами ехала Маргарет?» Мне кажется, он чувствовал бы себя уютнее, если бы со мной все время кто-то ездил, чтобы положить конец толкам о нашем с ним романе. Почему бы нам не ездить вместе почаще, Маргарет?

Маргарет обернулась. Роули провожал их взглядом.

Заседание началось позже назначенного времени, поскольку все только и говорили, что о последних новостях: утром в реке Грин-Коув обнаружили мертвое тело. Маргарет уже успела за завтраком разузнать все подробности от Хелены. Та развила лихорадочную деятельность, развесила во всех дверных проемах набитые один бог знает чем мешочки и вздрагивала от малейшего звука. В памяти у всех еще свежи были воспоминания об убийстве в доме Бисли, и дамы взволнованно перешептывались: неужели опять убийство? Снова? Выходит, мы не можем чувствовать себя в безопасности в своих собственных домах? В Болд-Слоупе подобных вещей не случалось. Однако Маргарет не стала слушать их кудахтанье. Подобная суетливость, по ее мнению, была уделом тех, кто не уверен в собственной жизни и в собственных решениях. Она к таковым не относилась. Она подошла к окну и выглянула на улицу. Роули стоял у своей машины. Ей не верилось, что он способен был так сказать про нее Аннабель. Он ведь не мог не отдавать себе отчета, что его слова в конечном итоге дойдут до Маргарет. Судя по всему, начала заседания в ближайшее время не предвиделось, и она развернулась и зашагала к выходу. Джози поднялась и двинулась за ней.

– Тебе нехорошо, мама? – забеспокоилась она.

Маргарет открыла дверь.

– Я забыла в машине одну вещь.

– Я принесу.

– Не надо, я сама. Иди сядь.

– Но ты без пальто…

– Я всего на минуту, – отрезала Маргарет и вышла из дома.

Какая бы погода ни стояла, Роули неизменно прислонялся к своей машине и не спускал глаз с дома, как будто ожидал, что когда-нибудь это произойдет и Маргарет выйдет к нему. Увидев ее, он выпрямился.

– Аннабель передала мне твои слова. Вам придется найти для вашего романа какую-нибудь другую ширму, – язвительно бросила она ему в лицо. – Не ждите, что я стану выполнять эту роль. Я никогда не выпячивала перед тобой свои похождения. Наоборот, я изо всех сил старалась не причинять тебе боль. Зачем ты так поступаешь со мной после всего, что было? Я не желаю иметь к этому никакого отношения. Никакого отношения, слышишь?

Роули насупился, но не проронил ни слова.

Ну еще бы.

– Марко стер бы тебя в порошок, – сказала она, пусть даже объяснения запоздали на несколько десятилетий. – Пока он не знал, кто ты, не знал имени мужчины, с которым я была в ту ночь, тебе ничто не угрожало. Ты мог продолжать жить дальше, найти себе хорошую женщину, для которой деньги и положение в обществе не были важнее любви хорошего человека. Потом Марко умер, а ты так и не женился, и я подумала, что между нами все может измениться. Так, промелькнула мыслишка. Но я, очевидно, ошибалась. Я понимаю, за что ты до сих пор ненавидишь меня, почему никогда не говоришь со мной. Я всегда отдавала себе отчет, что вина за все произошедшее целиком и полностью лежит на мне. Но это не значит, что вы с Аннабель можете впутывать меня в свои шашни. Может, я это и заслужила, но я этого не вынесу.