«Перепрыгнул», - догадался Борис, рванул на себя переднюю дверцу…

Хихиканье раздалось уже с заднего сиденья.

— Дядь Борь! – пацан катался на кожаном диване от смеха. – Я же говорю, не сможете!

— Почему? – взревел Борис.

Пацан прекратил укатываться, сел поудобнее и ответил:

— Да потому что я иногда умею… я умею это… - он покрутил в воздухе своими разноцветными ноготками. – Переходить из одного состояния в другое, да. Сейчас вот я – реальный человек. А потом раз – и нет меня! Я – дух! Ну, знаете, - он поморщился, явно что-то с трудом вспоминая, - ну, это, как «ночной зефир струит кефир»…

— Эфир струит, а не кефир, - поправил его Сергеич.

— А, эфир, кефир, какая разница, - отмахнулся поганец. – Главное, что вот я так могу. Поэтому ноги выдернуть и голову открутить мне невозможно. И вообще, у меня удостоверение ангела-хранителя есть, могу показать, - хвастливо добавил он.

— Тоже мне, удостоверение, - хмыкнул Борис. – У меня тоже в юности был пропуск на машине. Во все параллельные миры и иные пространства. И еще отметка была: «Свободный проезд по любой галактике, не досматривать». Так что засунь свою бумажку себе в…

В то время, когда у Бориса Григорьича имелся этот пропуск, он был не Борисом Григорьичем, а всего лишь 19-летним студентом Борей, счастливым обладателем гнилого баварского мусорного ведра-325. Наивный Борис думал, что все у него впереди, все будет легко и просто, а вся его будущая жизнь станет одним непрекращающимся увлекательным приключением. Вот если б он, малолетний идиот, мог представить, что жизнь – это отнюдь не ежедневное приключение, а ежедневная драка за выживание и место под солнцем…

- Такую бумажку? – обидчиво спросил пацан, выхватывая из воздуха светящееся нечто.

Это было действительно нечто. Из ниоткуда соткался блестящий полупрозрачный прямоугольник примерно вдвое побольше визитки. На нем проступали полупрозрачные же буквы: «Санёк. Назначен штатным ангелом-хранителем Невзорова Бориса Григорьевича, 02 февраля 1975 года рождения, группа крови - 3», а рядом со всем этим великолепием светилось изображение обиженной рожицы длинночелочного пацана, на которое аж до подбородка заходила печать. Причем в рисунке печати преобладали какие-то сверхоригинальные узоры.

Борис потянулся было забрать у пацана это чудо расчудесное и рассмотреть получше, только гаденыш быстро отдернул руку и обидчиво сказал:

— В руки давать не велено! Смотрите так!

Послышалось кряхтение Сергеича:

— Вы не могли бы, если вас не затруднит, поднести ваше удостоверение к фарам, молодой человек? – проникновенно поинтересовался глюк. – А то я, знаете ли, без очков, и возможности их надеть нет…

— Легко, - Санек, как следовало из удостоверения, выпрыгнул из салона и продемонстрировал светящееся нечто фарам Audi Q7.

— Однако, - через некоторое время уважительно произнес Сергеич.

Довольный Санек сжал кулачок, и мерцающая хрень исчезла.

Борис молчал, не зная, что сказать. Если по-честному, сначала он заподозрил в пацане наркомана, тем более и видок у него был какой-то, мягко говоря, странноватый. Собирался реально накостылять ему – ну, оторваться за все пережитое на ком-нибудь надо, - и выкинуть из машины. А оно вон как обернулось.

Паузу прервал Сергеич.

- Санек, - спросил он пацана. – Слушайте, Санек, выходит, ангел-хранитель есть у каждого человека?

- Не, - замотал головой Санек. – Не у каждого. Но у многих.

- Э-э, - замычал Сергеич. – А…

Санек понял его без слов и радостно сказал:

— А! У вас ведь тоже есть, точно! Ведь мы с вашим ангелом в одной очереди на человеческие тела стояли! Только я в самом конце очереди был, а…

— Но тогда где же он?! – возмущенно заорал Сергеич, более не сдерживаясь. – Где этот, простите, педераст несчастный?! Куда он смотрел, когда меня в эту машину заткнули, урод эрпэцэшный?! Дебил архиерейский, чмо церковное?! Где он, тварь и гнида?!!

Борис только хотел поразиться тому, сколько в Сергеиче обнаружилось эмоциональности, как тут перед «кукушкой» на обочину резко выехала старенькая ВАЗ-2104. Выехала и остановилась.

— Ой, - только и сказал, завидев «четверку», ангел-хранитель Санек. И на всякий случай спрятался в салоне поглубже.

Из «четверки» тем временем вышла самая настоящая бабушка – старушка в платочке, кофте и платье до пола. Из-под платья, правда, торчали кроссовки, но бабушку это, как ни странно, не портило.

Бабка подошла к Audi, посмотрела на Бориса, остановилась и сказала, как это положено настоящей старушке:

—Охохонюшки.

И тут же, без—перехода, продолжила:

— Вот же волки позорные ваши слесаря современные! Волки позорные, вши лобковые, клопы некормленые! Опять у коробки вторая передача вылетает; полчаса проездила нормально, а тут все вернулось, как будто и за ремонт им денег не отдавала! А сами-то ох, крутые- -«ах, если что не то, приезжайте в любое время!» Я к ним приеду еще! – и старушка погрозила невидимым слесарям кулаком.

Борис потерял дар речи. Он по-прежнему стоял на обочине, глядел во все глаза на бабушку и никак не мог понять, что происходит.

Бабка тем временем повернулась к Audi.

— А ты, друг мой, - ласково спросила она, - что ты там говорил про своего ангела-хранителя, а? Будь такой добрый, повтори, а то бабка Аделаида старая, не расслышала…

— Да ничего… ничего такого я и не говорил, - растерянно забормотал Сергеич. – Я так… я просто…

— Ну вот и ладненько, - припечатала бабка.

— Стоп!!! – Борис, наконец, пришел в себя. — Я не понял, бабуля, вы кто?! И что вам от нас надо?

Бабка тяжело вздохнула и посмотрела на Бориса с сочувствием.

— Все поняли, а он еще не догнал, - сказала она. – Ангел я Аркашкин! –и она ткнула рукой в сторону «кукушки». – Ангел-хранитель!

— Ах, ангел-хранитель?! – торжествующе завопил Борис. – Удостоверение свое предъявите тогда!

— Че? – бабка презрительно посмотрела на Бориса. – И уперла руки в бока: - Это с каких это пор у ангелов-хранителей удостоверения требуют? Можа, тебе ишшо и крыльями помахать?!

— Можа, и помахать, - передразнил бабку Борис. – А то понаедут тут всякие на старых ведрах, - он кивнул на «четверку», - и начинают из себя хранителей изображать! Да какой из тебя, бабка, хранитель, если твой клиент тушкой в больнице валяется, а духом или чем еще там вон в этой машине сидит! И хрен проссышь, как его оттуда выковырять!

Прощелкала, бабуля, а еще права качать начинаешь! Короче, удостоверение давай! – Боря сам не заметил, как разошелся. Трибуна с церемониальными графином и стаканом в этот момент ему пришлась бы в самый раз.

— А я показывал удостоверение, между прочим, - высунулся из салона «аудюхи» Санек.

— А ты вообще заткнись, эмо несчастное! – заорал на него охраняемый.

— Молчал бы, салага! – одновременно сердито крикнула бабка Саньку. Того моментально сдуло в глубину салона.

Бабка тем временем, нимало не смущенная Бориной тирадой, повернулась к нему и неохотно призналась:

— Ну… я здесь три дня уже....

— Ага, - одобрительно кивнул Борис. – А Сергеич в этой жоповозке два дня торчит. Складывать два и два умеем, бабуля? Вернее, из трех два вычитать? Или у ангелов-хранителей все образование – один класс небесно-приходской школы и второй – коридор?!

— Да нет же, - опять высунулся из машины подслушивавший Санек. И обидчиво уточнил: – Курсы у нас! Специальные!

— Заглохни, плесень!

— Молчи ты! – опять одновременно заорали бабка с Борисом.

— Да умею я считать, - глядя на обочину, проговорила старуха. – Все из-за вот этих «жигулей». Я-то, как почуяла не то, так сразу собралась – к руководству бегу, дайте, говорю, командировку. И машину дайте, а то клиент у меня особый, постоянно туда-сюда мотается, на метре (бабка так и сказала – «на метрЕ») за ним не успеть. Дык и далеко за МКАД его еще не провели, - ехидно добавила она. – А мне вон дали сам видишь какую рухлядь, - показала бабка на «четверку». – На, мол, тебе ведро с гвоздями, и не смей сказать, что это не машина! – распалилась она. – А я как снизошла с небес, как завелась, так и не поехала! Ни одна передача, окромя задней, не включается!