— Что?! — потрясенно спросил на том конце провода Вадим.

— Завтра заберу машину, вот чо! – крикнул Борис и оборвал разговор. То, что будет дальше, его уже не интересовало.

Сергеич точно пришел себя. Теперь-то это было ясно.

…Аркадия Сергеевича Позднякова убили только через три дня. К этому времени он уже успел сбежать из больницы, рассказать прессе о попытке рейдерского захвата своего предприятия, устроить там чистку, побывать в прокуратуре и подать на развод с супругой.

Борис узнал об убийстве как самый последний лох — из телевизионных новостей. Преступление раскрыли, кстати говоря, практически тут же, не отходя от кассы. Заказчики – естественно, ими были супруга и бывший зам Василий, сдуру напоровшие горячки, когда человек, которого они считали покойником, мал того что воскрес, так еще и бурную деятельность развил, - заказали такого киллера, который попался сразу же после того, как сделал свое черное дело.

Уволившийся к тому времени с работы (ну а как там еще работать, рядом с этим говнецом Вадиком-то? Тому хоть в глаза ссы, - все равно. А вот Борису при мысли о том, что все будет «как раньше» — все эти китайские церемонии на работе, шашлыки-машлыки, почему-то было мерзко) Боря как раз никуда не выходил из своей квартиры.

В общем, сидевший дома и отсыпавшийся после нескольких дней дурдома с Audi Боря послушал теленовости, в которых радостно говорили об убийстве известного бизнесмена-производственника, недоуменно спросил: «Ну и как так?», включил компьютер, нашел там с десяток подтверждений, заметался по квартире, схватил было телефон кому-нибудь позвонить, понял, что ничьих номеров у него попросту нет, — ни Аделаиды Петровны, ни Верки. Нашелся только Витькин номер, но тот вообще был «вне зоны действия». Что же касается Санька, то у него вообще мобильника не имелось, а сам он за эти несколько дней так ни разу и не заглянул. Хотя просто по должности обязан был быть рядом с Борисом!

Борис заметался еще пуще, - он забрал-таки у Вадима свой «Вольво» и поехал в деревню, - ведь Витек с Лилькой там живут, в конце концов! Но их дом был закрыт. В дом же Сергеича Борис после того, что случилось, заходит не решился, хотя и знал код и от ворот, и от калитки. Короче, Боря постоял-постоял возле ворот, а потом вернулся в город, попробовал было отвлечься, читая объявления о работе, но почему-то вместо того, чтобы ходить на собеседования, отчего-то запил и засел дома.

Три недели спустя

Восемь часов утра. Звонок в дверь. Еще один. Второй. Третий. Двадцать восьмой…

- Нету меня!

Похмельный Боря, пошатываясь, сказал это входной двери.

- Не ври! – послышался из коридора знакомый голос. – Ты там стоишь, двух слов связать не можешь! Открывай!

Боря пожал плечами и щелкнул замком.

- Это что?! Это что такое, я тебя спрашиваю?! – Вера с воплем влетела в прихожую, таща за шкирку упирающегося и хнычущего Санька.

- Не что, а кто, - невозмутимо, как ему показалось, ответил Боря. – Это Санек, ангел-хранитель третьего сорта, одна штука. Где ты его нашла?!

- Я его не находила. Он сам завелся, - зло ответила Вера, давая Саньку подзатыльник, от которого тот тут же улетел в глубину квартиры. – Это во-первых. Во-вторых, ну ты посмотри на него внимательно! Ничего не замечаешь?!

Борис как мог внимательно посмотрел.

- Ну-у, - только и сказал он. – Ну, может, ногти пора покрасить. Или стереть. А то отросли, лак это… облупился. И грязь под ногтями…

- Еще один слепошарый. Гомер, япона мать! – взвыла Вера и вернула Санька в прихожую. – На башку его смотри! Что видишь?

- Давно не мыта, - честно ответил Боря.

- Свечения нету больше! - крикнула Вера. – Вокруг башки этой дурной светилось, когда он ангелом был! А сейчас – нету!

- А сейчас – кто? – тупо спросил Борис.

- Ну-ка, показывай, кто ты… братец, - приказала Вера Саньку.

- Не понял, - пробормотал Борис.

- Щас поймешь, - пообещала Вера.

Санек меж тем порылся в карманах, достал самый натуральный российский паспорт и протянул Борису.

- Соболев Александр Николаевич, 1993 года рождения, - прочитал Борис. – А… А твое удостоверение чудесное где?

- А я поменял, - скромно ответил Санек. – Я это… я не ангел больше. Я в человеки попросился… Меня и отпустили. На целую жизнь.

- Че – правда, что ли? – воззрился Борис на Веру.

- Да лучше б это страшным сном было! – возмутилась Вера. – Прихожу домой после работы, а у меня под дверью вот это, - она ткнула рукой в Санька, - высиживает. И бумажки мне какие-то сует. Радостный! Я смотрю – а там свидетельство о рождении, в котором мои родители указаны, и паспорт! С пропиской в моей квартире! А он, поганец, лыбится еще и «Я тебе теперь брат родной!» кричит!

- Как хорошо, что он ко мне не пришел, - искренне выдохнул Борис.

- Ну, и куда его девать, не выгонять же, - ворчливо продолжила Вера. – Приютила братца, блин. Давай, братан, говорю, хоть в ПТУ какое-нибудь поступай, что ли. Он согласился: да, я теперь как настоящий человек, буду и жить как человек…

И внезапно снова завелась.

— В ПТУ он поступает, ага! Два дня назад еле отбила от него целый гей-клуб. Позапозавчера вытащила от свидетелей каких-то, Иеговы что ли, - занудно, но с ненавистью в голосе начала перечислять Вера. – Литературу духовную раздавал, по квартирам промышляли. Позавчера – от каких-то других свидетелей. А потом еще и оттащила от гопников. Они его чуть по стене не размазали. А потом вообще мрак – примкнул к каким-то фашистам, наклейки на машины клеить. Те ему еще и денег пообещали…

- Не просто денег! – пискнул Санек. – А целую тысячу рублей, уважение товарищей и власть в будущем! Если с ними останусь…

- Ну вот, видишь, власти он захотел, - прикрикнула Вера. – Ну, две наклейки он налепил, а на третьей его хозяева машины поймали и всего этими наклейками заклеили. Да еще и волосы выдрать грозили.

- И они не фашисты, а эти … нашисты какие-то, - поправил ее Санек.

- В сортах говна не разбираюсь! - рявкнула прежде железобетонно спокойная психолог так, что даже у Бориса уши заложило.

- А меня-то как ты нашла? – сообразил поинтересоваться Боря.

- Витька нашел, - бросила Вера. – Ему тебя и искать-то не надо, клик-клик мышкой, и все. Телефон твой тем более у него сохранился.

- А…

- Витька с Лилькой живы-здоровы, - опередила его Вера. – Сергеич успел насчет них распорядиться.

Санек внезапно заинтересовался стоящим у Бориса в прихожей шкафчиком и попытался проверить его содержимое.

Вера отдернула его от шкафчика подальше.

- Короче, наставляй этого братца на путь истинный сам, - заключила Вера. – И нянчись с ним тоже сам! А мне работать надо, у меня с клиентурой завал какой-то.

- Она теперь настоящий экстрасенс, - похвастался Санек. – Духов видеть может. Как в том кино с негрой. Она у нас прямо как негра теперь, как эта… Вупи Голдберг.

- Ах ты, говнюк, - взбесилась Вера. – Я что, на Вупи Голдберг похожа, что ли?!

- Нет, - тут же дал задний ход Санек. – Вупи страшная, а ты – не очень…

И тут же зарыдал, когда Вера от души стукнула его сумкой по башке.

- Вечером за говнюком заеду! – крикнула она, выбегая из квартиры. – Никуда его не выпускай, слышишь?

Ошеломленный Борис закрыл за ней дверь.

Санек после ухода сестрицы быстро успокоился и стал осматриваться вокруг.

- Так, - решительно сказал Борис. – Теперь ты будешь ходить на улицу только по воскресеньям и в моем сопровождении. В зоопарк.

Санек поерзал и разочарованно спросил:

- Да? А тогда пива можно бедному ребенку? Борь, у тебя ведь пиво есть?

- Еще раз услышу про пиво, отведу в кукольный театр! – заорал Боря. – Чо ты хихикаешь тут?!

- Борь, я вообще молчу, - смущенно ответил тот. – А что там у тебя? Кухня? – и без разрешения прошлепал по направлению к кухонной двери.

- А кто тогда здесь ржет? – возмутился Борис.

- Я, - ответил ему знакомый голос. Борис оглянулся и увидел возле входной двери смутно знакомого ему человека.