Вэланд метался в этой суматохе.

— Мои чудные угри! Помогите, добрые люди, недельная работа пропадает!

Вдруг из ниоткуда появился маленький грязный оборванец и, схватив одного угря, бросился с ним наутек. Еще несколько малолетних бродяжек оказались у прилавка, разворовывая куличи. Часовые не пытались задержать Вэланда, но и помощи не оказывали, вместо этого они хохотали, хлопая друг друга по спине. К моменту когда Вэланд подобрал последнего угря, Геро уже смешался с толпой в городе.

Они встретились возле «Белого оленя».

— Угри будут готовы к вечеру, — сказал Вэланд. — Дашь хозяйке пенни за ее хлопоты.

— А теперь повтори, что ты будешь делать.

Вэланд вздохнул. Они уже раз десять репетировали последовательность предстоящих действий.

— Я проберусь в дом и вытащу ящик с деньгами. Затем куплю тяжелый топор и крепкую пеньковую веревку.

— Не меньше тридцати ярдов.

— Выйду через эти же ворота.

Вэланд запнулся.

— Часовые могут удивиться, почему это я вошел с угрями, а вышел с веревкой.

— Не удивятся. Ты рыбак, купивший на вырученные деньги снасти.

— Если только они не догадаются заглянуть в ящик.

— Купишь сеть и завернешь серебро в нее.

— Затем я вернусь на свое место за западными воротами и буду ждать. Сколько мне ждать?

— Если к восходу солнца нас не будет, считай, что случилось худшее.

Вэланд взглянул на Геро. Он улыбнулся.

— Ну что, пожелай мне удачи?

Сокольник неловко протянул ему руку.

Геро сидел в комнате постоялого двора, распарывая нижнюю кромку своей рубахи. Затем он свернул кольцами длинный отрез бечевки и, подложив его под край, вновь подшил подол. Кропотливая, изнуряющая работа, но когда он закончил, только-только перевалило за полдень. Он лежал на кровати, не в силах успокоиться. Юноша то и дело вскакивал и подкрадывался к двери — ему чудилось, что он слышит шаги на лестнице. Он даже испытал облегчение, когда наконец зазвонили к вечерне. Он вышел из гостиницы и по сумеречным улицам проследовал к западной башне. Наблюдая за часовыми, Геро дождался, когда один из них ударил в гонг, возвещая о наступлении комендантского часа. Несколько припозднившихся путников ускорили шаг; последнему из них сержант помог пинком, после чего стражники закрыли ворота, заперев их массивным деревянным брусом. Они скрылись в караульной, и вскоре оттуда вышли сменившие их стражники.

Геро вернулся на постоялый двор и, взяв корзину с ужином и кожаную флягу вина, вновь отправился к башне. Когда он был на месте, уже полностью стемнело и на улицах почти никого не было. По обе стороны ворот горели факелы. Один из часовых стоял, опершись о косяк двери в сторожку, и ковырял щепкой в зубах. Остальные трое сидели внутри вокруг низкого стола и играли в кости.

Глубоко вздохнув, Геро поспешил им навстречу.

— Франка Валлона здесь держат?

Стражник вынул щепку изо рта.

— А кто спрашивает?

— Геро, его слуга. За что его задержали?

Солдат обернулся к своим товарищам:

— Позовите сержанта.

Вскоре, натягивая на ходу мундир, по лестнице спешно спустился сержант. Лицо его было багрового цвета, а на вспухшей щеке красовался синяк.

— Где ты прятался все это время?

— Я отсутствовал по делу своего господина. Сегодня вечером вернулся. Как только мне стало известно, что он арестован, я сразу поспешил сюда.

— По какому делу?

— Это тайное поручение.

Сержант схватил Геро за горло.

— Я спрашиваю, что за поручение?

— Касательно леди Маргарет. Больше сказать я не имею права.

— Полегче, сержант, — предупредил товарища один из солдат.

Сержант отпустил Геро, и тот принялся растирать рукой горло.

— В чем обвиняют моего господина?

— Не надо, черт тебя дери, разыгрывать тут невинность! — воскликнул сержант, навалившись на него животом. — Убийство. Это обвинение судьи Дарема.

— Убийство? Странно. А кого убили?

Один из стражников беспокойно поерзал на своем месте.

— Ну, не знаю, сержант. Человек, за голову которого объявлено вознаграждение, себя так не ведет. И эти письма от жены Ольбека… Похоже, они подлинные. Я служил с Дрого. Отличный парень, если речь идет о том, чтобы бок о бок с ним идти в бой, но характер ни к черту, вечно лезет в драку. Скорее всего, это обычные семейные дрязги.

— Это, черт возьми, ничего не меняет. Франк пытался выдать себя за служащего Его Величества. Вел себя как большой господин, прикрываясь фальшивыми документами. Хотел меня облапошить. Меня! Яэтого так не оставлю.

Он пнул корзину Геро.

— Что там у тебя?

— Ужин для моего господина.

Трясущимися руками Геро снял льняное полотенце, прикрывающее корзину, и заткнул его себе за пояс. Сержант потянул носом аромат рагу.

— Слишком роскошная еда для этих подонков.

Геро вытащил флягу с вином.

— Это для германца. Он становится раздражительным, если вовремя не выпьет.

Сержант коснулся своего лица и обратился к Геро:

— Видал? Это германец сделал. Чуть не сломал мне челюсть. Он уже заслужил публичную порку. Я сам приведу наказание в исполнение. Запорю до полусмерти. Я, черт возьми, шкуру спущу у него со спины!

Геро от страха едва мог вымолвить слово.

— Если он нанес оскорбление, мы заплатим штраф. Не нужно доводить дело до суда.

Лицо сержанта расплылось в улыбке.

— Парни, как бы то ни было, а нам сегодня кое-что перепадет.

Один из охранников засунул палец в блюдо и облизал.

— М-м-м, рагу с угрями и черносливом. Как моя матушка делала.

Сержант одернул его:

— Получишь свою долю, когда сменишься. Обыщи его. — Он кивнул другому стражнику.

После бесцеремонного досмотра солдат шагнул назад, отрицательно покачав головой.

— Отведите его наверх.

Двое солдат, исполняя приказание, повели Геро. Взбираясь по лестнице, он пытался запомнить расположение помещений. На первом этаже была кладовая и оружейный арсенал. Дойдя до второго, где находились спальни, Геро отметил, что шума снизу уже не было слышно. Когда сержант открыл дверь на верхний этаж, первое, что увидел Геро, были меч Валлона и арбалет Радульфа, приставленные к стене позади стола, за которым сидели сменившиеся охранники. Валлон сидел на тюфяке за толстыми частыми железными прутьями от пола до крыши, разделяющими комнату на две части. Радульф скрючился в углу камеры подобно жуткой марионетке, он был скован кандалами, соединенными цепью с кольцом, вмурованным в стену. Глаза его были прикрыты опухшими веками, а раздувшиеся губы растянуты в клоунской улыбке.

Валлон вскочил на ноги и схватился за прутья.

— Наконец-то! Ты добился нашего освобождения?

— Вы его только послушайте, — издевательски произнес сержант. — Единственное освобождение, которое ты получишь, будет в петле. Подожди до завтра, приедет Дрого с приговором к повешению. А тем временем почему бы тебе не развлечься, наблюдая, как мы будем ужинать тем, что принес твой слуга?

Франк ударил ногой по прутьям и отошел. Сержант повозился с засовом, фиксирующимся замковым механизмом, открыл дверь и втолкнул Геро в камеру. Валлон взял его за руку.

— Как они тебя схватили?

— Меня не схватили, я сам пришел.

Валлон вздрогнул.

— Такая преданность — это уж слишком.

— Дело не в этом, сэр. Я пришел, чтобы освободить вас.

— Как?

— В еду подмешано снадобье.

Они посмотрели на солдат, хлопочущих вокруг стола. Сержант делил рагу и разливал вино. Он поднял кружку в сторону узников.

— Точно не желаете? Оно прекрасно.

— Да, вино что надо.

— Любимое вино германца, — сказал им Геро. — Оно, должно быть, слишком крепкое для нормандцев.

Один из солдат нахмурился.

— Да я перепью любого германишку.

— Я видел, как он осушил две бутылки за один присест.

Валлон легонько пнул Геро ногой, дескать, не переигрывай.

— Что в нем? — прошептал он.

— Опиум, белена и мандрагора. Снотворное, которое применяют хирурги в Салерно.