Слуга тотчас узнал его и был так изумлен, что чуть не начал заикаться. Хозяин, сказал он, отдыхает, но он позовет мадам Кэвендиш.

Дама тотчас же спустилась, суетясь и бормоча ерунду:

– Ах, ваша светлость, какая честь… – Она положила лучшие подушки на резной стул. – Садитесь, садитесь! Выпейте мальвазии. Съешьте сладкую розу. – Она протянула ему коробку со сладостями. – Мы изготовили их сегодня вместе с моей старшей дочерью.

Кит отломил кусочек розы и решил ничего не спрашивать о Розалинде, а подождать, пока та появится сама.

Через несколько минут мадам Кэвендиш извинилась и побежала к мужу, который отдыхал, пообещав привести его собственной персоной.

Вскоре появилась Розалинда. Конечно же, ей доложили о приходе графа. Она учила Люсинду атласному шитью. Меньше всего она ожидала графа в их доме. И как смотреть ему в глаза после той ночи? Горячие поцелуи Кита все еще жгли ее кожу, хотя она и пыталась забыть об этом. Порывисто развязав накрахмаленный фартук, она спустилась вниз.

Кит заранее решил, что предупредит ее и уйдет. Но когда Роз вошла, сердце его радостно взметнулось, как белокрылая чайка под сияющим летним солнцем, и он уже не знал, что сказать.

– Зачем ты пришел? – резко спросила Роз, прислонясь спиной к двери. – Мой отец сейчас спустится.

Кит справился со своим волнением и поцеловал ей руку:

– Какое радостное приветствие, – он улыбнулся. – У тебя такие утонченные манеры.

Розалинда покраснела и отдернула руку.

– Сегодня я должен уехать в Лондон, – просто сказал Кит, глядя прямо ей в лицо. – Мне нужно переговорить с тобой.

– О чем же?

Но, глядя в ее бархатные глаза, он уже забыл о чем. Ему казалось, что он тонет в их глубине.

– Тебе надо быть осторожней, – прошептала Роз. – Он убьет тебя.

– Убьет?! – Эти слова вывели его из оцепенения.

– Ты не знаешь, какие у Тренчарда связи.

– Это ты не принимала его всерьез, – парировал он, чувствуя, как томно бурлит в нем кровь.

– Я ошибалась. – Она твердо посмотрела ему в глаза. – Но теперь знаю. Я для него его суженая, и своим приходом сюда ты бросаешь ему вызов. Неужели ты хочешь драться на дуэли?

– Я не думаю, что олдермен решится вызвать меня.

– Скорей всего ты прав. Он найдет более вероломное средство. Следи за тем, что ты ешь и пьешь.

– Ты смеешься! – Кит вовсе не ожидал получить от нее предупреждение. – Я думаю не о нем, а о нас с тобой.

– А что у нас с тобой может быть? – возмущенно спросила Розалинда.

Кит молчал, зная, что она права.

– Ничего! – жестко ответила она на свой же вопрос. – Тебе хорошо известно, что мы принадлежим к разным классам. У меня дела. Извини.

– Нет, я не извиню тебя! – Он схватил ее за руку. – То ты целуешь меня, то делаешь вид, что тебе нет дела до меня. Признайся, что я тебе небезразличен.

Роз обернулась.

– Может быть, и да, – к его изумлению, согласилась она. – Но это не имеет значения и никогда не будет иметь. По правде говоря, лучше бы мы никогда не встречались. У каждого из нас свой путь, свои обязанности.

– И твоя обязанность – плыть в Антверпен?

Она кивнула.

– Ничего хорошего из этого не выйдет. – Кит наконец-то вспомнил, зачем пришел. – Я запрещаю тебе плыть. Если ты решишься плыть в Антверпен, то подвергнешь свою жизнь опасности. Я запрещаю тебе. Когда я вернусь через две недели ты должна быть здесь.

– Объясни, почему! – потребовала она, сложив руки на груди.

– Я объясню. – Он нахмурился, раздраженный ее упрямством. – Потому что прошу тебя остаться дома. Я вернусь, чтобы увидеть тебя дома.

Он разозлился, поняв, что она не придала значения его предупреждению. На самом деле она даже не слушала его, а пристально смотрела на дверь. Приложив палец к губам, она сделала ему знак молчать. Он шагнул вперед, чтобы заставить ее слушать, но она вдруг резко распахнула дверь.

Трое маленьких детей ввалились в гостиную. По их виноватым лицам Кит понял, что они подслушивали под дверью.

– Как не стыдно! – упрекнула их Розалинда. – Снова подслушивали. Вы же мне обещали, что больше не будете! Что же мне, отослать вас в ваши комнаты?

Нет, невозможно! Все трое прижались к ней и не отпускали, цепляясь и крича. Розалинда пыталась успокоить их.

– Я ждал тебя, Розалинда, – ныл мальчик, дергая ее за руку. – Ты обещала рассказать мне сказку. Я устал ждать. Я хочу мою сказку.

– Нет! – закричала девочка лет шести, повиснув на сестре с другой стороны. – Она помогает мне вышивать. Сказки в другой раз!

Кит нетерпеливо отвернулся.

Самая младшая девочка молчала, спрятавшись за юбкой Розалинды, и смотрела на графа круглыми глазами.

– Успокойтесь, – строго сказала Розалинда. – У нас важный гость. Вы не должны забывать о хороших манерах. – Она кивнула на Кита, и все дети повернулись к нему. – Иди сюда, Чарльз. Покажи, как ты можешь поклониться графу Уинфорду. Я знаю, что папа учил тебя.

– Не надо! – запротестовал Кит, желая поскорее остаться наедине с Розалиндой. – Детям вовсе не нужно ничего изображать передо мной. Лучше попроси их вы…

– Очень даже надо! – Розалинда строго взглянула на него. – Так они учатся дисциплине.

– Иди сюда, Чарльз! – она подтолкнула мальчика к Киту. – Как папа тебя учил?

Чарльз вышел вперед, нисколько не робея.

– Доброе утро, ваша честь. – И он искусно поклонился графу. – Я надеюсь, вы в добром здравии? Но я думаю, я должен называть вас «ваша светлость»… – Он смутился и дернул себя за подбородок. – Ваша светлость, – поправился он, вновь поклонился и чопорно ждал похвалы.

Кит почувствовал на себе взгляд Розалинды. Она явно ждала от него соответствующего ответа. Он недовольно опустился на колено перед мальчиком.

– Очень приятно познакомиться, господин Кэвендиш. Что это у вас?

Чарльз засиял от удовольствия и извлек из мешочка тростяной свисток:

– Это сделал мой брат. Таких больше нет, правда?

Он изо всех сил дунул в свисток. Девочки заткнули уши и завизжали.

Их визг показался Киту хуже свиста. Чарльз с гордой улыбкой отступил к двери.

– И они, – Кит покорно показал на девочек, – так же хорошо кланяются?

– Девочки не кланяются. – Розалинда посмотрела на него, как на дурака. – Еще раз встань на колено.

Он осуждающе посмотрел на нее. Этот взгляд всегда помогал ему, где бы он ни был – на корабле или в замке со слугами. Но она не обратила ни малейшего внимания.

– Делай то, что я говорю, – скомандовала она и что-то шепнула девочкам.

Пришлось подчиниться. Граф казался смешным самому себе – на одном колене, со шляпой в руке. Даже королева не заставляла его столько ждать в такой позе. Он сурово нахмурился, глядя на девочек. Кит не умел обращаться с детьми, и сейчас ему вовсе не улыбалось этому учиться. Старшая девочка, Люсинда, остановилась перед ним.

– Он сердится, – и повернулась к Розалинде. – Ты уверена, что можно?

– Абсолютно уверена, дорогая.

Девочка торжественно повернулась к нему. У нее были такие же яркие бархатные глаза, как у ее старшей сестры… Он опять взглянул на Розалинду и, не в силах отвести взгляд, вдруг почувствовал, как Люсинда обхватила его за шею и прижалась теплыми губами к его щеке чуть выше бороды. Младшая девочка последовала за ней, обняла его пухлыми ручками и чмокнула его в другую щеку липкими, пахнущими мятной карамелью губками. Кит почувствовал, как кровь приливает к его лицу.

Он вырвался из детских объятий, а Розалинда захохотала и подтолкнула девочек к двери:

– Все, все. Можете идти наверх. – Ей было весело, и девочки тоже тихонько хихикали.

– А ты не ревнуй, – сказала Розалинда Киту, закрывая за ними дверь. – Видишь, и тебе тоже досталось.

Кит встал и раздраженно посмотрел на нее.

– Я не ревную.

– Конечно, ревнуешь, – Розалинда приблизилась к нему. От смеха ее щеки порозовели, а карие глаза заблестели. – Ты позеленел от злости, когда они повисли на мне. Тебя что, никто никогда не целовал.