— Да, два года. — Энни сменила тему. — А ты с Моникой?

Брайан нахмурился.

— Не знаю, я больше не веду счет.

— Больше? Что ты имеешь в виду?

— Когда я был женат на Люсиль, мы, бывало, отмечали годовщины, всякие памятные даты…

Энни была заинтригована. Она слышала, что Брайан разведен, но подробностей не знала, Брайан не любил распространяться о своей личной жизни. Энни предполагала, что Брайан сам положил конец этому браку, потому что ему было мало одной женщины, но сейчас она усомнилась в правильности своей гипотезы.

— Такое впечатление, что ты очень любил жену.

— Так и было, — глухо подтвердил он. — Но ничего хорошего из этого не вышло, иногда одной любви недостаточно.

— Может быть, она просто тебе не подходила?

Брайан улыбнулся — как показалось Энни, немного натянуто.

— Надеюсь, ты не собираешься устроить мне сеанс психоанализа?

— Нет.

Заметив, что Энни покраснела, он улыбнулся.

— Спасибо за чудесный вечер, Энни, я прекрасно провел время.

— Я тоже.

Она вдруг поймала себя на мысли, что не хочет, чтобы этот вечер кончался. Официант принес счет, Брайан полез за бумажником, Энни открыла сумочку.

— Я хочу заплатить за себя сама.

Брайан криво улыбнулся.

— Лучше договоримся, что ты заплатишь за обед в следующий раз.

Не дожидаясь ее возражений, он расплатился по счету, оставив щедрые чаевые, и ловко сменил тему.

— Как отец? Ты давно с ним в последний раз разговаривала?

— Несколько дней назад. Точнее я говорила с Кори. Она позвонила и сказала, что они вернутся позже, чем планировали. Наверное, папе очень понравилось в Бретани, раз он решил задержаться подольше. Ты же знаешь, он настоящий трудоголик.

— А больше Кори ничего не говорила?

— Нет. Моя мачеха вечно куда-то торопится. — Энни нахмурилась. — А что?

— Ничего, просто любопытно.

Брайан пружинисто встал и, помогая Энни отодвинуть стул, небрежно поинтересовался:

— Ты ладишь с мачехой?

— Да, по-моему, папа с ней счастлив. — Помолчав, Энни снова нахмурилась. — С папой все в порядке? Может, есть что-то, чего я не знаю? Ты с ним созваниваешься?

— Конечно, ведь он мой деловой партнер.

Они пошли к выходу, Брайан непринужденно положил руку на талию Энни. Легкое невинное прикосновение почему-то сильно подействовало на Энни: пока они шли, она обостренно ощущала тепло руки Брайана.

Поезд дернулся и остановился. Энни открыла глаза и стала пробираться к выходу: задумавшись, она чуть не проехала свою остановку.

На улице все еще моросил холодный апрельский дождь, но Энни не ощущала холода, ее мысли были далеко.

Брайан предложил ей зайти к нему на чашку кофе.

— Заодно вызовем тебе такси по телефону.

Энни согласилась. Она никогда не бывала у Брайана дома, они вообще встречались преимущественно в офисе. Поднявшись на лифте на последний этаж и выйдя в просторный вестибюль, она вдруг застеснялась. Брайан помог ей снять пальто и невзначай коснулся ее плеч. Энни словно током ударило. Стараясь скрыть смущение, она затараторила:

— Кто оформлял интерьер? Профессиональный дизайнер?

— Не знаю, я купил квартиру уже в таком виде.

Жестом пригласив Энни пройти в гостиную, Брайан ушел в кухню готовить кофе. На столе стояла фотография улыбающейся темноволосой девочки лет трех.

— Кто это? — спросила Энни, когда Брайан вернулся.

— Моя дочь Триша.

— Я и не знала, что у тебя есть ребенок. Она прелесть!

— Да. Была.

Брайан поставил поднос с чашками на стол и взял у нее фотографию. На Энни словно повеяло холодом. Она поёжилась и посмотрела Брайану в глаза.

— Что значит была?

— Триша погибла два года назад.

— О, Брайан… Мне очень жаль.

Он бережно поставил фотографию на место. Его лицо исказилось страданием, и Энни вдруг испытала желание утешить Брайана, стереть с его лица скорбные тени. Таким она его еще не видела, обычно Брайан держался очень уверенно, прекрасно владел собой. Энни инстинктивно потянулась к нему и погладила по щеке. Брайан перехватил ее руку, глаза их встретились, и выражение боли и уязвимости сменилось каким-то другим, которому Энни не могла дать определения.

Брайан повернул ее руку и поцеловал запястье. Неожиданное проявление нежности, одновременно трогательное и возбуждающее, застало Энни врасплох.

— Ты сегодня прекрасна, — прошептал Брайан. Его взгляд скользнул по ее точеной фигурке, мягко подчеркнутой приталенным голубым костюмом. — Впрочем, ты всегда прекрасна.

Энни подняла на него вопросительный взгляд. Между ними всегда будто проскакивали искры, возможно, именно поэтому Энни с самого начала подсознательно старалась сохранять безопасную дистанцию. Она чувствовала, что от Брайана исходит опасность, но сейчас ее обычную осторожность заглушило другое, более мощное чувство — влечение. Оно нарастало лавинообразно, захватывая ее целиком. Энни вдруг захотелось узнать, что бы она почувствовала, если бы Брайан ее поцеловал. Брайан поднял руку и коснулся ее щеки точно так же, как Энни коснулась его. По-видимому, это прикосновение подействовало на разум и самообладание Энни самым катастрофическим образом, потому что в следующее мгновение она приподнялась на цыпочки и поцеловала Брайана.

Она сама сделала первый шаг!

Брайан на мгновение опешил, а затем ответил на ее поцелуй с такой страстью, что даже сейчас, при воспоминании о том поцелуе, Энни бросило в жар. Его теплые губы ласкали ее губы с томительной, сводящей с ума восхитительной медлительностью. Их взаимное желание быстро вырвалось из-под контроля, но был момент, когда Брайан отстранился и, пытливо всматриваясь в лицо Энни, спросил:

— Ты уверена?

Вместо ответа она улыбнулась и снова его поцеловала.

Теперь, вспоминая этот эпизод, Энни густо покраснела, осознавая, что Брайан давал ей возможность одуматься, но она ею не воспользовалась, более того, она сама его спровоцировала.

Войдя в квартиру, Энни закрыла за собой дверь и прислонилась к дверному косяку. Каждая мелочь в квартире была ей хорошо знакома, но сейчас Энни видела все словно впервые. Казалось, после ночи, проведенной с Брайаном, она вернулась к себе домой другим человеком. Она больше не узнавала самое себя.

Зазвонил телефон. Энни вздрогнула. И желая, и боясь услышать голос Брайана, она не решилась снять трубку. Звонок принял автоответчик. Дождавшись, пока соединение завершится, Энни подошла к автоответчику, нажала кнопку и прослушала принятое сообщение.

— Энни, это Майкл. Я только хотел сказать, что очень сожалею о своей глупости, это было всего один раз и совершенно ничего не значит! У меня просто помутился рассудок! Не можешь же ты всю жизнь наказывать меня за одну-единственную ошибку! Завтра я возвращаюсь в Англию. Я тебе позвоню.

Мольба в голосе Майкла тронула Энни. Еще вчера она бы отнеслась к его звонку скептически, но после сегодняшней ночи Энни понимала, что такое вспышка безумия, временное помрачение рассудка.

Она больше ничего не знала наверняка и не понимала, что делает.

Момент был выбран очень неудачно. Брайан знал это еще вчера, но не смог удержаться. Он презирал себя за слабость, но тем не менее не сожалел о случившемся. Страстная, отзывчивая, пылкая, Энни воплощала в себе все, о чем он только мог мечтать. Заниматься с ней любовью было фантастически приятно, так к чему сожаления?

Брайан въехал на стоянку перед зданием, где располагался офис их компании. Когда сказать Энни? — думал он. В любом случае не сегодня. Он понимал, что лишь откладывает неизбежное, Энни все равно рано или поздно узнает правду, и скорее рано, чем поздно. Лучше, чтобы она узнала ее от него, а не от посторонних, и он обязательно скажет ей сам, но не сегодня.

Он взял с переднего сиденья портфель и вышел из машины. Небо было затянуто тучами, моросил дождь, но Брайан не стал брать зонтик — его место на стоянке находилось совсем рядом с козырьком, венчающим вход в здание. В свое время оно принадлежало компании «Рассел фэшн» целиком, помимо офиса здесь располагался еще пошивочный цех. Отец Энни Лайэм Рассел принял на себя руководство семейным предприятием двадцать лет назад. Поначалу дела компании шли неплохо, но пять лет назад прибыль стала уменьшаться. Для снижения издержек Лайэм перевел швейное производство в пригород, где земля стоила дешевле. В Лондоне остался только офис и те отделы, которые занимались разработкой новых моделей, а освободившиеся помещения стали сдавать в аренду другим фирмам. Реорганизация улучшила финансовые показатели компании, но не радикально, и Лайэм вынужден был взять в партнеры Брайана Пирса.