(5) После того как мы прочитали это в указанном письме Капитона, то же самое, но изложенное более подробно, мы обнаружили у Марка Варрона [279]в двадцать первой книге „Дел человеческих“. Непосредственные слова Марка Варрона по этому вопросу мы приводим ниже: (6) „Среди магистратов, — говорит он, — одни обладают правом вызова в суд (vocatio), другие — правом ареста (prensio), третьи — ни тем, ни другим. Так, правом вызова в суд обладают консулы и прочие, обладающие империем; правом ареста — народные трибуны и остальные, у кого есть рассыльный, а не имеют права вызова в суд и ареста квесторы и прочие, не имеющие ни ликтора, ни рассыльного. Те, кто имеют право вызова в суд, имеют также право ареста, задержания, помещения [под стражу], и все это как в случае присутствия тех, кого следует вызывать, так и тогда, когда их приказано привести. Народные трибуны не имеют права никого вызывать в суд, однако многие из них, будучи несведущими, пользовались этим правом так, словно обладали им; ведь некоторые приказывали вызывать на форум не только частных лиц, но и консула. Я, будучи триумвиром, [280]был вызван в суд народным трибуном Публием Порцием, однако я не пошел, придерживаясь лучших авторитетов и [норм] права. И точно так же, когда я был трибуном, [281]я никого не приказывал вызывать в суд и не требовал подчинения [приказу] от вызванного коллегой в суд против его воли“. [282]

(7) Я, впрочем, по поводу сообщения Марка Варрона думаю, что напрасно Лабеон был так убежден в том, что, согласно закону, частному лицу нет необходимости являться в суд, будучи вызванным трибуном. (8) Какой же, помилуйте, смысл в нежелании следовать за вызывающими тебя в суд [магистратами], когда они, как известно, обладают правом ареста? Ибо тот, кто имеет право ареста, имеет также право заключить под стражу. (9) Но когда мы зададимся вопросом, по какой причине трибуны, обладающие максимальной властью в том, что касается карательных мер, не имеют права вызова в суд, <то поймем, что происходит это> [283]потому, что народные трибуны исстари избирались, как кажется, не ради прений в суде и не для рассмотрения дел и исков к отсутствующим, но для осуществления интерцессии, [284]применение которой было необходимо, чтобы поставить преграду несправедливостям, совершающимся открыто. Потому они и были лишены права ночевать вне дома, что их личное присутствие и надзор были необходимы, чтобы воспрепятствовать насилию.

О том, что в „Делах человеческих“ Марка Варрона написано, что эдилы и квесторы римского народа могут быть привлечены к суду перед лицом претора частным лицом

(1) Когда, выйдя из уединения книжной и школьной среды, я оказался в самой людской гуще на форуме, помнится, в Риме многочисленные сборища общественных учителей и консультантов по римскому праву обсуждали вопрос, может ли квестор [285]римского народа быть привлечен претором [286]к суду. (2) Этот вопрос, впрочем, рассматривался не из праздного любопытства: обстоятельства сложились как раз так, что квестора нужно было вызвать в суд. (3) Многие, однако, полагали, что у претора нет права вызова в суд (ius vocationis) по отношению к квестору, ибо не подлежит сомнению, что магистрат римского народа не может быть вызван в суд, если не желает идти, а также не может быть схвачен или арестован без нанесения ущерба достоинству самой магистратуры. (4) Однако, поскольку я тогда усердно изучал книги Марка Варрона, [287]то, заметив, что это не очевидно и сомнительно, я принес двадцать первую книгу „Дел человеческих“, в которой было написано следующее: „Те магистраты, которые не имеют ни права вызова людей в суд в индивидуальном порядке, ни [права] ареста, могут быть вызваны в суд даже частным лицом. Марк Левин, курульный эдил, [288]был приведен на суд к претору [именно] частным лицом. Теперь же эти люди, окруженные казенными телохранителями, не только не могут быть арестованы, но, сверх того, разгоняют перед собой толпу“. [289]

(5) Об этом Варрон говорит в той части книги, [где речь идет] об эдилах, а выше в той же книге [290]он сообщает, что квесторы не имеют права вызова в суд и ареста. [291](6) Итак, когда были прочтены обе части книги, все присоединились к мнению Варрона, и квестор был вызван в суд к претору.

О том, что такое померий (pomerium)

(1) Авгуры римского народа, [292]написавшие книги „Об ауспициях“, дали следующее определение тому, что такое померий: „Померий есть освященное авгурами место внутри территории Города, охватывающее всю его окружность позади стен [293]и определенное четкими рубежами, которое образует границу городских ауспиций“. [294](2) Древнейший померий, определенный Ромулом, оканчивался у подножия Палатинского холма. Однако этот померий по мере роста государства несколько раз выдвигался вперед, и [так] он окружил собой многочисленные высокие холмы Рима. (3) Правом же расширения померия обладал тот, кто увеличивал [владения] римского народа за счет захваченных у врага земель.

(4) Вот почему давно уже возник вопрос, который существует и сейчас: по какой причине, когда из семи холмов Города шесть находятся внутри померия, только Авентин, не будучи ни отдаленным, ни малонаселенным, находится вне померия? Ни царь Сервий Туллий, [295]ни Сулла, [296]стремившийся достичь почетного права перемещать померий, ни впоследствии божественный Юлий, [297]который передвинул померий, не включали его внутрь освященных границ Города.

(5) Мессала [298]писал, что, судя по всему, есть несколько причин такого положения, однако из всех них сам он выделяет одну, а именно, что на этом холме Рем проводил ауспиции, необходимые ввиду предстоящего основания Города. Гадание у него оказалось безрезультатным, и в ауспициях его победил Ромул. (6) „Вот почему, — пишет [Мессала], - все те, кто перемещали померий, оставляли этот холм за его пределами словно таящий в себе зловещее предзнаменование“. [299]

(7) Однако же я не счел возможным оставить без внимания то, на что наткнулся недавно в заметках древнего грамматика Элида [300]по поводу Авентинского холма. Там было написано, что Авентин, как мы уже сказали, был сперва исключен из померия, но затем, по инициативе божественного Клавдия, снова включен в него и продолжает оставаться в пределах померия.

Слова из книги авгура Мессалы. которыми он объясняет, какие магистратуры являются низшими и что консул и претор являются коллегами, а также кое-что по поводу ауспииий

(1) В эдикте консулов, которым они определяют, в какой день должны состояться центуриатные комиции, [301]записано, согласно древней неизменной формуле: „Пусть никто из низших магистратов не наблюдает за небом“. (2) Итак, обычно спрашивается, какие магистратуры являются низшими. (3) По этому вопросу мне не было надобности [излагать] что бы то ни было своими словами, ибо, когда мы это писали, у нас была [под рукой] первая книга [сочинения] авгура Марка Мессалы [302]„Об ауспициях“. (4) Поэтому из этой книги мы и выписали слова самого Мессалы: „Ауспиции [303]патрициев различаются соответственно двум видам властных полномочий. Высшими считаются ауспиции консулов, преторов и цензоров. Однако все они неодинаковы и не равны по значимости, ибо цензоры [304]— не коллеги консулов или преторов, [305]а преторы являются [коллегами] консулов. Вот почему консулы и преторы не препятствуют цензорским ауспициям и не задерживают [их отправление], а цензоры не отменяют и не задерживают ауспиции консулов и преторов. Однако между собой как цензоры, так и преторы с консулами и объявляют [ауспиции] недействительными, и препятствуют их [исполнению]. Претор, хотя и является коллегой консула, по закону не может выдвигать кандидатуру претора или консула, как, по крайней мере, мы переняли от предков, да и до сей поры соблюдалось, и как ясно изложено в тринадцатой книге „Записок“ Гая Тудитана. [306]Дело в том, что претор обладает ограниченным империем (imperium minus), а консул — полным империей (imperium maius) [307]и по закону полный империй не может быть предложен в народном собрании обладателем ограниченного империя и кандидатура высшего коллеги не может быть выдвинута <низшим>. [308]Что касается нас, то в тех случаях, когда претор выбирает преторов, мы следовали авторитету древних и не присутствовали в этих комициях на ауспициях. В равной степени цензоры, консулы и преторы избираются при неодинаковых ауспициях. Ауспиции всех остальных магистратов ниже по значимости (minora). Следовательно, эти магистраты являются низшими, те — высшими. Низшие магистраты избираются трибутными комициями, [309]законные же их полномочия даются куриатным законом; [310]высшие магистраты избираются центуриатными комициями“. [311]