После репетиций вся труппа собиралась на квартире Ганса и Марии Рама, те подкармливали вечно голодных, безденежных артистов и фотографировали их. Так возникли серии фотографий, которые до сих пор часто публикуются или экспонируются на выставках, посвященных истории балета.

Главной конкуренткой Татьяны Гзовской, которая новаторски развивала наследие классического балета, была Мэри Вигман со своей студией экспрессивного танца, куда зимой 1953 года поступила Анна Шварц, будущая жена Гюнтера Грасса. Часть учеников Мэри Вигман перешла к Татьяне Гзовской, среди них оказалась и Анна Шварц. К тому времени Анна и Гюнтер Грасс поженились, на эту же пору пришлось их знакомство с Гансом и Марией Рама, о чем писатель вспоминает в своей автобиографической книге «Луковица памяти»: «Ганс и Мария Рама первыми сфотографировали тебя в танце: ярко подсвеченную, в балетной пачке, на пуантах; ты рано захотела расстаться с экспрессивным танцем, уйти в классический балет». Молодожены поселились в полуразрушенной вилле на Кёнигсаллее, 32, где, как пишет Грасс в «Луковице памяти», «нас навещали друзья. Ганс и Мария Рама считали необходимым запечатлеть нашу любовь на черно-белых снимках». Все эти «моментальные снимки» сохранились в архиве.

Осенью 1956 года Анна и Гюнтер Грасс переехали в Париж, где 4 сентября 1957 года у них родились сыновья-близнецы. Здесь же на авеню д'Итали, 111, в тесной двухкомнатной квартирке, а точнее — под ней, в сырой котельной, со стен которой капала вода, был написан роман «Жестяной барабан» (1959), принесший автору мировую славу. Этими событиями завершается первая биографическая книга Грасса «Луковица памяти».

Вернувшись в 1960 году в Берлин, Грасс арендует пятикомнатную квартиру полуразрушенной виллы в Груневальде на Карлсбадерштрассе, 26, неподалеку от площади Розенэк. Он сразу же приступает к работе над продолжением «данцигской эпопеи» — романом «Собачьи годы», начатым еще в Париже. Однако работа стопорится, не желает продвигаться дальше, пока от романа не отпочковывается самостоятельная новелла «Кошки-мышки», опубликованная в 1961 году.

Двадцать третьего апреля того же года, в воскресенье, у Грассов рождается дочь. В «Фотокамере» ее зовут Лара. По немецкому поверью, «воскресного ребенка» ждет счастливая судьба.

Если судить по «Фотокамере», то некоторое время спустя Гюнтер Грасс хоронит своего друга, фотографа Ганса Рама. Но здесь писатель отступает от реальных событий, смешивая факты и литературный вымысел, чтобы усилить роль своего центрального персонажа — Марии Рама с ее ясновидящим «волшебным ящичком». На самом деле Ганс Рама умер 3 ноября 1967 года. Похоронен он на Целлендорфском лесном кладбище, где находятся могилы многих выдающихся жителей Берлина; среди них те, с которыми был знаком, дружил или о которых писал Гюнтер Грасс: политик Вилли Брандт, балетмейстер Татьяна Гзовская, художник Карл Хартунг.

Двумя годами позднее появляется наконец и сам объемистый роман «Собачьи годы», окончательно упрочивший мировую славу Гюнтера Грасса. Фигурирует в этом романе и балетный фотограф Ганс Рама.

Состоявшаяся в октябре 1959 года Франкфуртская книжная ярмарка ознаменовалась грандиозным успехом трех авторов, одним из которых был уже признанный мэтр послевоенной немецкой литературы Генрих Бёлль с «Бильярдом в половине десятого», а два других лишь дебютировали своими романами. Впрочем, первый дебютант — Понтер Грасс — заставил говорить о своем первенце, «Жестяном барабане», еще до выхода книги в свет. Второй дебютант представлял еще более молодое, не воевавшее поколение: Уве Йонсон (1934–1984) только что переселился в Западный Берлин из ГДР, где не хотели публиковать его роман «Догадки о Якобе».

Йонсон обосновался в небольшой квартире на Нидштрассе, 14, в районе Фриденау. Название этого района, возникшего в 1871 году, связано с победоносным для Германии окончанием франко-немецкой войны. Отсюда же и название улицы, напоминающее о саарской реке Нид. Тихое зеленое предместье привлекало к себе состоятельных предпринимателей. Но потянулись сюда и художники, писатели, музыканты, политики. В самой вилле, где теперь на верхнем этаже снимал квартиру Уве Йонсон, когда-то жил художник-экспрессионист Карл-Шмидт Ротлуфф, на соседних улицах неподалеку в разное время квартировали Райнер Мария Рильке, Эрих Кестнер и Курт Тухольский, среди политиков можно назвать Карла Каутского, Розу Люксембург и Теодора Хойсса, ставшего впоследствии первым президентом ФРГ.

Познакомившись на Франкфуртской ярмарке, Уве Йонсон и Гюнтер Грасс быстро подружились, хотя их отношения складывались непросто. В августе 1963 года, вскоре после публикации романа «Собачьи годы», Грасс по совету Йонсона приобретает соседнюю виллу на Нидштрассе, 13. (Берлинские улицы имеют сплошную нумерацию домов, четные и нечетные номера идут подряд по одной стороне улицы, а в ее конце нумерация продолжается, но переходит на другую сторону.) Приобретение получилось весьма выгодным, так как после строительства Стены в 1961 году цены на западноберлинскую недвижимость сильно упали, поэтому Грасс купил свой первый собственный дом, а также участок с палисадником и задним двором всего за 60 тысяч марок. Построенную еще в 1881 году виллу занимал во времена последнего кайзера Вильгельма II его любимец, художник-маринист Ганс Бордт, писавший огромные полотна, отчего на доме даже имелось крановое устройство, которое облегчало их транспортировку. Вилла отделана клинкером, отчего в «Фотокамере» она получила название «дом из клинкерного кирпича».

После основательного ремонта Грасс переехал в апреле 1964 года на Нидштрассе. Вскоре по соседству сформировалась целая писательская колония. К Ионсону и Грассу присоединились Макс Фриш, Ганс Магнус Энценсбергер и Гюнтер Айзенборн. А в семье Грасса опять появилось пополнение: 1 апреля 1965 года родился третий сын, которого в «Фотокамере» зовут Таддель. Разумеется, его многолюдные крестины, состоявшиеся в местной церкви, были запечатлены друзьями Гансом и Марией Рама.

На Нидштрассе, 13, были написаны пьеса «Плебеи репетируют восстание» (1966), романы «Под местным наркозом» (1969) и «Из дневника улитки» (1972).

Грасс считает книгу «Из дневника улитки» «решающим поворотом» в собственном творчестве, поскольку в ней была опробована совершенно новая для него литературная форма, которая позднее использовалась в его больших эпических произведениях и малых жанрах. Вместо фиктивного рассказчика, как это было в «Данцигской трилогии», повествование ведет теперь сам писатель, то есть реальный человек Понтер Грасс, а его биография, повседневная жизнь, взаимоотношения с женой и детьми, политическая деятельность и литературное творчество, реальность и фантазия предстают в качестве сложной мозаики фрагментарных записей, похожей отчасти на путевой дневник многочисленных поездок в рамках избирательной кампании, отчасти на рабочие тетради, где идет работа над новым романом о судьбе данцигских евреев или над речью по случаю пятисотлетнего юбилея Дюрера. Разные тематические и сюжетные линии то развиваются параллельно, то сталкиваются или образуют взаимопереплетения. Бытовая очерковая зарисовка соседствует с размышлениями философского характера. И уж совсем необычно то, что вся эта сложная мозаика обрамлена и скрепляется общей повествовательной ситуацией разговора Грасса с собственными детьми. Причем, когда этот разговор начинается, старшим сыновьям-близнецам всего по двенадцать лет, дочери — восемь, а младшему сыну только четыре года.

Так оно и было в реальности. С весны до осени 1969 года Грасс редко оказывался дома, поскольку активно участвовал в избирательной кампании Вилли Брандта, вновь выставившего свою кандидатуру от социал-демократов на пост федерального канцлера, постоянно разъезжал по стране, выступая на митингах и организовывая инициативные группы избирателей в поддержку социал-демократов. Казалось, это был апогей публичности Грасса, его литературной славы и политической известности.