Бедный старина Джейк. Он был бедным сучьим сыном. Он считал, что у нее есть проблемы и она не видит леса за деревьями. Разве в это время он думал головой? Не головой, а задницей. Иначе как он мог надеяться, что неопытная и испуганная девушка шлепнется на спину и раздвинет для него ноги, зная его меньше месяца?!

И что теперь? Конечно, он мог сходить к ее родителям и силой притащить ее домой. Теперь ему было все равно, что она думала о нем. Сегодня он свалился в такую пропасть, из которой не выбраться. Он мог проявить благородство и освободить ее от себя. Брак можно аннулировать. Он мог исчезнуть из ее жизни и оставить ей то достоинство, которое не смог разрушить.

Никчемная скво. Почему он так сказал ей?

Иногда глубинные чувства людей тяжело обнажать. Но он даже не колебался. Черт побери, нет! Его беспокоила только боль в его паху! Мэй-Белль как-то дала этому прекрасное название — его мозги были у него между ног. Он был принцем, а Индиго была его должницей, и ему жутко хотелось получить свою награду.

Что-то холодное и мокрое прикоснулось к ноге Джейка. Он вздрогнул, потом наклонился и увидел Сани, крутившегося у его ног. Индиго никогда не бросила бы щенка. Он боялся на что-то надеяться. Джейк выпрямился и робко посмотрел назад.

Дрожа, как потерянное дитя, она стояла во тьме, закутанная в белое покрывало, ее темные волосы отражали блеск лунного света.

— Ты здесь? — глупо спросил он. Она сделала несколько шагов.

— Я ж-ждала, чтобы увидеть тебя д-до того, как ты уйдешь.

У Джейка сжалось сердце. Чего он ждал? Что его пригласят остаться? Он отвернулся и стал поглаживать Сани одной рукой. Слезы ручьем бежали у него по щекам. В последний раз он так рыдал у могилы матери. Сейчас он плакал, потому что потерял самого дорогого для него человека. Он думал, как убедить ее дать ему еще один шанс и не покидать его. Господь Бог не может ему помочь.

Индиго. Месяц назад это слово вызывало у него неясные образы чего-то синего. Теперь ему представлялись песни ветра, маргаритки, лунные лучи и вой волков, чистота и сладость. Он советовал ей заглянуть внутрь себя, чтобы увидеть там неприятные вещи. Как он посмел сказать ей это?

Он хотел умолять ее простить его жестокие слова и тихо произнес:

— Индиго, я…

Она сделала шаг вперед.

— Нет, не надо! Пожалуйста, не говори это! Девушка ломала руки, и ее трясло так, что Джейк боялся, что она сейчас упадет. Она обошла диван и встала перед ним. Он не понял, что она собирается делать, когда Индиго упала на колени и покрывало соскользнуло с ее изящной фигурки. Давясь от рыданий, она воскликнула:

— Я молю тебя на коленях! Ты можешь меня простить?

— О Боже, нет!

Джейк схватил ее за плечи. Ее продолжало трясти. Ее маленькое личико было перекошено, и она задержала дыхание, стараясь заглушить рыдание.

— Ты совсем не такой, как Брэндон. Прости, что я заставила тебя думать об этом.

— Дорогая, я так не думал. Вставай скорей. Я потерял голову и сорвался на тебе, но я не…

Индиго резко покачала головой.

— Нет, — зарыдала она, — ты сказал правду. Почти правду. Я действительно чувствую себя никчемной.

Она снова глубоко и судорожно вздохнула, глядя на него опухшими от слез глазами. Она умоляла его взглядом. Потом снова разразились рыдания.

— А п-ппотом пришел ты. И ты сделал так, что я почувствовала себя немного личностью.

Индиго умоляюще протянула к нему руки.

— П-пожалуйста, не уходи. Если ты останешься, я изменюсь. Вот увидишь! Правда. Я не стану больше бояться. И не буду думать о маргаритках, и не стану лгать. И если я подумаю, что ты меня хочешь ударить, я не стану отклоняться.

Джейка просто душили тысячи слов, но он не мог их вытолкнуть из глотки. Им мешал ком стыда. Господи, что же он с ней сделал? Она не станет отклоняться от ударов. Почему-то эти ее слова ранили его сильнее всего. Она боялась, и вместо того, чтобы ей помочь, он начал орать на нее.

Джейк по-прежнему не мог промолвить ни слова, и поэтому он сделал единственно правильную вещь — слез с дивана, дрожащими руками обнял жену и погрузил лицо в ее шелковые волосы.

Он пытался что-то сказать. Когда наконец это ему удалось, он произнес ее имя и три слова: «Я тебя люблю!» Он не ожидал, что эти три простых слова сотворят чудо. Индиго обхватила его руками, прижалась к нему и прошептала:

— О Джейк, я тебя так сильно люблю!

Он понимал, что страх ее еще не оставил. Джейк чувствовал, как было напряжено ее тело и дико билось сердце. Он понимал, как ей было трудно приблизиться к нему обнаженной и встать на колени. То, что она нашла в себе силы, чтобы сделать это, делало ее еще дороже для Джейка. И он понимал, как сильно она его любила. Единственно, чего он желал в ту минуту, — найти слова, чтобы рассказать ей о своей любви.

Джейк крепче прижал ее к себе. Ему было так приятно ощущать ее бархатистую кожу у себя под руками. Он легонько провел ей по боку и улыбнулся, ощущая ее реакцию. Она проявила мужество, но все еще оставалась трусишкой. Но любовь всегда включала в себя огромный риск.

Индиго откинулась назад. Ее огромные глаза, казалось, сияли в темноте.

— Ты меня простишь? Я выброшу прочь этот камень.

У Джейка от облегчения закружилась голова. Ему было так стыдно — как бы он желал взять свои слова обратно! Дай ей Бог счастья! Если она будет счастлива, он станет спать на камнях.

— Я хочу попросить у тебя прощения.

Когда он увидел, как изменилось ее лицо, он был готов исхлестать себя.

— Дело не в камне, или в маргаритках, или то, что ты боялась. Я разозлился из-за того, что ты боялась заниматься со мной любовью. Я даже не могу все объяснить и сказать, что мое задетое самолюбие заставило меня так вести себя. Все дело в том, что я желал тебя с того самого момента, когда в первый раз увидел тебя. Но мне три недели пришлось сдерживаться, зная, что ты — моя…

Он прервал объяснения.

— Это просто эгоизм чистой воды, прости меня.

— Теперь я готова, — сказала жена дрожащим голосом, — правда.

Джейк тихо засмеялся. Нельзя было сказать, что она горела энтузиазмом. Кончики грудей коснулись его груди, и у него загорелось в паху. Он постарался сдержаться и сказал:

— Ты понимаешь, как сильно я тебя люблю? И как мне стыдно за то, что я сказал тебе.

Индиго судорожно вздохнула.

— Почти все — правда. Да, почти все, кроме того, что я тебя ненавижу. И считаю тебя похожим на Брэндона. Я уже все поняла.

У нее задрожали губы и сморщился нос.

— Это так похоже, когда ты чего-то боишься в темноте. Ты знаешь, что там ничего нет, но продолжаешь бояться. Я не могу отогнать от себя этот страх.

У Джейка еще сильнее защемило в груди. Индиго перевела дыхание и продолжала:

— Когда мой отец попросил, чтобы я вышла за тебя замуж, я подумала, что может ты…

Она крепко зажмурилась и тихо застонала.

— Для мужчин все иначе. Когда они женятся, они все равно остаются хозяевами положения. Но женщина ничего не может сделать, и ее счастье зависит только от мужа. Некоторые мужья считают жен своей собственностью, которая должна выполнять все их желания, рожать детей и вести дом.

Джейк понимал, что многое в ее перечислении обязанностей жены полностью относится к нему.

— Но все становится в тысячу раз хуже для скво, если они выходят замуж за подобных мужчин. В миллион раз хуже, потому что они для них — никто, и никому нет дела, как к ним относятся мужчины.

Джейк попытался что-то сказать, но она перебила его.

— Это правда! Я с-сама видела это. Белые мужчины женятся на индеанках и относятся к ним хуже, чем к собакам. И я боялась.

Она помолчала.

— Я тебя совсем не знаю.

Девушка облизнула нижнюю губу и всхлипнула.

— Я очень боялась разозлить тебя, и потом ты станешь злым и противным. И…

Она отвела от него глаза.

— И еще я боялась, что ты будешь не очень внимательным… когда ты… станешь заниматься со мной… этим…