В жизни Финеаса наступил переломный момент, когда умер один старый коллекционер, собиравший ЧЁРТЗНАЕТЧТЫ. Всё его драгоценное собрание купил он, бывший зеленщик. Теперь Финеас стал широко известен в узком кругу собирателей древностей: в одном журнале его даже назвали Королем ЧЁРТЗНАЕТЧТА. Он пристроил ещё одну комнату к своему дому — побольше первой — и теперь готов был отдать очень большие деньги за оставшиеся разрозненные ЧЁРТЗНАЕТЧТЫ. Музеи мира дрались за право приобретения коллекции Финеаса Форда после его смерти.

И тут произошла ужасная трагедия! В одну роковую ночь в дом Финеаса Форда попала молния, и пристройки сгорели дотла, а его уникальная коллекция превратилась в пепел.

Вот почему сейчас во всех Соединенных Штатах Америки даже днём с огнём не сыщешь ЧЁРТЗНАЕТЧТА.

Квиллер долго смеялся, аж до слёз. Потом он позвонил в антикварный магазин.

— Сьюзан, — серьёзным голосом спросил он. — Тебе когда-нибудь во время твоих путешествий попадалось на глаза чёртзнаетчто?

— Не поняла. Повтори ещё раз.

Он повторил слово целиком, потом произнёс его по буквам.

— Мне попадались волчки, китайские болванчики, но чёртзнаетчтоникогда не встречалось. Вообще-то народный промысел — не моя специальность. Айрис Кобб может знать — она бы тебе сказала, если бы была здесь.

— Может, поспрашиваешь у людей, когда поедешь в Нью-Йорк на выставку?

— А сколько ты можешь дать за такую штуку? — спросила она.

— Не больше тысячи.

Тринадцать

В среду Квиллер поехал в центр — за бакалеей для Полли. Прямо перед Пикакским отделением Американского национального банка он увидел Берджесса Кэмпбелла вместе с его верным другом. Подойдя к нему, Квиллер с воодушевлением заорал:

— Профессор Мориарти, я полагаю? Вы собираетесь ограбить банк?

Тут же последовало дружеское рукопожатие.

— Шерлок! Какие странные вопросы вы задаете! Александр всего лишь обнюхивал ловушки, проверяя, надёжно ли работает система безопасности.

— А разве вы не должны сейчас читать лекцию, профессор?

— До часу я совершенно свободен. А вы не хотите послушать мою лекцию о слабости американской политики в начале девятнадцатого века? У меня припасена одна роскошная байка про конгресс — вы, наверно, её не знаете.

Профессор каждую лекцию начинал с анекдота — так, он полагал, ему было легче установить контакт с аудиторией. Студенты его были внимательными и благодарными слушателями, и на занятия никто никогда не опаздывал.

Квиллер отклонил его приглашение.

— Приду, если вы знаете анекдот про священника, у которого увели велосипед… Между прочим, я давно порываюсь сказать вам, что ваша история про чёртзнаетчто — чистый бриллиант! Из всех легенд, что я уже собрал, — эта лучшая по части вранья. Обожаю дурить голову читателям!

— Надо отдать должное не мне, а моему отцу, Прентису Кэмпбеллу. Он был мастак на всякие розыгрыши.

Дальше Квиллер направился в библиотеку — объявить Полли, что сегодня он не придёт к ней доедать объедки. Он остановился у отдела с надписью «Абонемент», чтобы погладить Мака, библиотечного кота, и спросил, где Кэти.

— Отправилась к ветеринару почистить зубки. — Служащая сквозь стеклянную стену своего куба посмотрела на бельэтаж. — У миссис Дункан какой-то посетитель.

— Мне не к спеху. Я пока поброжу, покопаюсь в книгах.

Квиллер обожал рыться в книгах, но внесённые в систематический каталог книги в чистых суперобложках или тщательно переплетённые, хранившиеся без соринки, без пылинки в стенах Публичной библиотеки, наводили на него тоску. Когда он шарил по полкам в книжной лавке Эддингтона, для него это было сродни увлекательному приключению.

Спустя некоторое время человек спустился по лестнице, и Квиллер поднялся в кабинет Полли.

— Это доктор Эмерсон с Чёрного Ручья. Он хочет сделать нам подарок — в память о своей матери. Она была активисткой в церкви, много читала и любила вязать. Извини, если я при тебе перекушу… — Поли открыла коробочку для ланча, и оттуда привычно пахнуло тунцом.

Квиллер сказал:

— Я куплю продукты, которые ты просила, но, боюсь, отужинать с тобой сегодня не смогу.

— Как это?

Он выдержал долгую паузу, чтобы она представила себе наихудший сценарий, а затем пояснил:

— Сегодня у Погода Хора выходной, и вечером он везёт меня в кёрлинг-клуб. Хочет по дороге угостить меня обедом.

— А где вы будете обедать?

— В «Щелкунчике» — посмотрим, как там. Если кормят ничего и атмосфера сносная, сведу туда и тебя. Лучше до того, как выпадет снег.

Он стремительно покинул кабинет, прежде чем она успела предложить ему погрызть сырую морковку, и отправился в Центр искусств.

Стоянка была забита машинами до отказа. Навстречу ему, вся дрожа от возбуждения, бросилась Барб Огилви, менеджер клуба.

— Квилл! Ты только посмотри, что наделала твоя статья о батиках! Остались только стоячие места. Яблоку некуда упасть! Хочешь просунуться внутрь? Дело уже идёт к концу.

Он предпочёл остаться внизу, в галерее первого этажа, пока грохот стульев, гул голосов и шуршание колёс отъезжающих машин не известили его, что представление окончилось. Мисти была потрясена количеством присутствующих и числом записавшихся на курсы: восемь женщин и один мужчина — некоторые из энтузистов были даже из Локмастера.

— Вся неделя была на редкость удачной! — радостно сообщила она Квиллеру. — Сначала — статья, которую вы про меня написали. Просто супер! Затем — сегодняшнее выступление, которое неожиданно для меня произвело фурор, а вечером я подписываю контракт на десять батиков с изображением шахт. Мой заказчик хочет сохранить своё имя в тайне и просит никому не рассказывать про этот проект, пока работа не будет завершена, но я под большим секретом дам вам взглянуть на наброски, если вы пообещаете молчать как рыба.

Все десять рисунков были схожи между собой, но глаз художника смог бы найти отличия. Все копры имели разный ракурс, а рядом с ними проступали контуры животных или птиц: олениха с оленёнком, енот, вороны, преследующие ястреба, олень с ветвистыми рогами, пара белок.

Мисти продолжила свой монолог:

— Я обычно беру две тысячи за батик три на четыре с разработанным трафаретом, но для этого заказа мне придётся покупать ещё несколько красильных чанов и нанимать в помощь студентов, поэтому Тео считает, что надо просить не меньше пяти. Но мне кажется, что это слишком много.

Квиллер был согласен с её мужем.

— Ваш заказчик больше смахивает на бизнесмена, чем на поклонника изящных искусств. Он думает о том, что в скором времени старые башни сравняют с землёй, и тогда ваши батики сильно поднимутся в цене.

Выйдя на улицу, Квиллер перекинулся несколькими словами с менеджером, Барб Огилви. Она сказала, что ей нравится её новая работа, что она ведёт кружок по художественному вязанию и что теперь она встречается с двоюродным братом Мисти.

По пути к парковке Квиллер автоматически кивнул высокому человеку, направлявшемуся к зданию клуба, буркнув:

— Привет.

Высокий так же небрежно и равнодушно поздоровался с ним в ответ.

«Подождите-ка! — сообразил Квиллер. — Да это же Дон Эксбридж! Это он собирается подписать договор на десять батиков! Искусство его не интересует, и шахтами он тоже не интересовался до того момента, как написал письмо редактору газеты — письмо, искренность которого весьма сомнительна».

Квиллер поспешил сесть в свой фургон. Там он схватил мобильник, брошенный на сиденье, и, позвонив в клуб, из которого вышел несколько минут назад, попросил к телефону Мисти.

Трубку взяла Барб.

— Она только что ушла на важное совещание.

— Это более важно, чем её совещание. И к тому же — дело сугубо конфиденциальное, Барб. Это Квилл. Пусть она пройдёт в твой кабинет и снимет трубку там. Только не упоминай моё имя.