После такого мероприятия Лите требовался отдых. К тому же идти в «Перл Бич» и слушать идиотские вопросы Флосси (вас не покусали акулы?) Лите совершенно не хотелось. Поэтому компания присела прямо на траве и подкрепила истраченные силы сандвичами, захваченными предусмотрительным Вином. В Лите проснулся настоящий акулий голод. Она быстро уплела сандвич с ветчиной и сыром и теперь голодными глазами смотрела на Вина, который только разворачивать свой сверток. Вин поймал ее жадный взгляд.

— Хочешь?

— Угу. — Лита виновато закивала головой.

— Держи, я не слишком голоден. — Вин протянул ей сандвич. — Куриные палочки и помидоры.

— М-м-м… — сладко протянула Лита, но тут же добавила: — Давай пополам. Я не верю, что ты совсем не хочешь есть.

— Да ладно, не нудите. — Джеф оторвал половину от своего сандвича и дал его Вину. — Лопай.

Лита благодарно посмотрела на обоих мужчин и впилась зубами в мягкую булку.

— М-м-м… В жизни не ела ничего вкуснее. — Она покончила с сандвичем и теперь облизывала крошки, оставшиеся на губах.

Вид у нее при этом был такой соблазнительный, что Вину хотелось слизать крошки самому, и он с трудом сдерживал желание коснуться губами ее губ.

— Скажи-ка, Лита, — попытался Вин перевести свои мысли в другое русло. — Как звучит твое полное имя?

— Джоана Литисия. Джоаной звали мою мать — это она дала мне первое имя. Папа говорил, что она ушла от нас, когда мне было четыре года. Но я ее совершенно не помню. Отец дал мне второе имя — Литисия. Давным-давно он сходил с ума по какому-то сериалу, в котором Литисией звали главную героиню. Со временем мое имя упростили до Литы. Так удобнее — гораздо легче произносить.

— Литисия… — мечтательно произнес Вин. — Мне нравится. Оно звучит как мелодия старой песни, которую хочешь слушать снова и снова и кидаешь монету за монетой в музыкальный автомат…

— Да ты мечтатель, — усмехнулся Джеф.

— Не мечтатель, а писатель, — поправил его Вин. — Да и как тут не замечтаться? Сидишь на зеленой траве рядом с красивой девушкой, вокруг кокосовые пальмы, все залито солнцем… Как я могу не мечтать, а, Джефри? У меня нет твоего таланта — относиться ко всему со здоровым практицизмом.

— Не знаю, талант это или нет, но я ведь не во всем закостенелый практик, — возразил Джефри.

— Если вспомнить твои фотографии на выставке, то кое в чем даже романтик, — улыбнулась Лита.

— Если они так тебе понравились — могу подарить. У меня остались негативы.

— Что ты? — обрадовалась Лита. — Замечательно! А ты подпишешь их с обратной стороны?

— Разумеется, — засмеялся Джефри. — Никогда бы не подумал, что буду раздавать автографы.

— Это только начало. — Вин поднялся с травы и отряхнул брюки. — Потом за тобой толпами будут бегать поклонницы. Только ты почаще отправляй свои фото на выставки.

— Нет уж, — запротестовал Джефри, словно уже увидел бегущую за ним толпу поклонниц. — Лучше не надо. Я сойду с ума от такого повышенного внимания.

Они вернулись в «Перл Бич». Барта и Флосси нигде не было. Вин предположил, что они ушли купаться, но Литу эта догадка не слишком утешила. Ах, какая романтика! Можно подумать! Флоренс и Барт поселились в отдельных номерах, но, может быть, это только маскировка, и они уже… Нет, ей лучше не задумываться об этом, чтобы лишний раз не причинять себе боль. К тому же Вин был очень внимателен с ней и предложил после ужина совершить прогулку по побережью.

Она ценила его тонкое ухаживание. Ей импонировала его легкость, отсутствие настойчивости в обращении с ней. При нем она казалась себе хрупкой фарфоровой статуэткой, которой восхищаются, любуются и очень боятся разбить. В иные моменты ей хотелось, чтобы он поцеловал ее, привлек к себе, заставил ее желать его. Но ее желания были настолько мимолетны, что, даже соберись Вин сделать это, он не успел бы выбрать нужный момент.

Не дожидаясь Барта и Флосси, они сели ужинать. Для маленького отеля на Манихи еда была превосходной. Суп из акульих плавников, который Лита впервые попробовала (и сразу полюбила) на Таити, здесь готовили еще лучше. Полинезийские шашлычки, приготовленные на открытом гриле, показались Лите восхитительными. Нежное куриное мясо, вымоченное в меду и специях, перемежалось на шпажке с маленькими кусочками ананаса. Эту пищу богов дополнял желтый рис, приправленный шафраном, овощи и два соуса: кислый и сладкий. Лита попробовала шашлычки с тем и другим соусом, а потом смешала их на тарелке. М-м-м… Так, оказывается, еще вкуснее!

После ужина Лита и Вин отправились к океану. У Джефри от обильных возлияний разболелась голова, поэтому он решил остаться в отеле.

Уже стемнело. На темно-синем бархате неба загорались первые звездочки-алмазы, такие близкие и такие далекие. Радостный птичий щебет, весь день разносимый по острову ветерком, смолк. Лишь редкие ночные птахи нарушали тишину своими грустными песнями.

Лита осторожно ступала ногами по шуршащей траве, боясь споткнуться или наступить на что-то невидимое в темноте, например, змею.

— Здесь нет змей, — успокоил ее Вин. — В Полинезии вообще нет хищников.

— Удивительно. А я считала, что хищные звери есть в каждом месте на Земле.

— Я тоже был немало удивлен, когда узнал об этом. Здесь все удивительно. Люди, растения, океан. Кстати, если мы попали на Манихи, тебе просто необходимо побывать на жемчужной ферме.

— То самое загадочное место, где выращивают жемчуг?

— Ага. Место, между прочим, совсем не загадочное, а вот сам камень…

— Говорят, он приносит слезы. — Лите почему-то сразу вспомнилось жемчужное ожерелье, которое она взяла с собой на Таити. Не зря ли?

— Не совсем так, — возразил Вин. — Ты знаешь, откуда взялось это поверье?

Лита отрицательно покачала головой.

— Жемчуг — это слезы моллюска, — продолжил Вин. — Конечно, образно говоря. Он появляется тогда, когда в створки моллюска попадает небольшой инородный предмет. Моллюск, чтобы уменьшить боль, обволакивает этот предмет своим перламутром, можно сказать, роднит с собой. Так появляются жемчужины. И именно боль моллюска, его «слезы», скорее всего, и породили миф о том, что дарить жемчуг — к слезам. Особенно невестам. Удивительно — ведь жемчуг так подходит к белоснежному свадебному платью. Считается, что жемчуг может носить только один знак зодиака — рыбы.

— Логично, — заметила Лита. — Рыбы — знак Воды, а жемчуг — камень, который находят в воде, морской или речной.

Они подошли к побережью. Звезды казались еще ярче и ближе. Как будто тем временем, когда Лита и Вин шли к океану, небо опускалось на землю.

— Вот бы подпрыгнуть и сорвать хотя бы одну! — совсем по-детски воскликнула Лита и подпрыгнула на песке.

— Хотя бы одну! — покачал головой Вин. — Да у тебя грандиозные планы. За одной последует другая, да? — Ему хотелось сказать, что ей незачем тянуться за звездами. Они уже есть у нее — ее глаза. Но он промолчал, ругая себя за робость.

— Это только мечты. Все иногда мечтают.

Вину показалось, что ее ответ прозвучал как-то виновато, застенчиво. Как у ребенка, которого спросили, почему он до сих пор верит в Санта-Клауса.

— Не оправдывайся. Я прекрасно тебя понимаю. Мне тоже хочется иногда взлететь на это усыпанное звездами небо и трясти его, как яблоню, чтобы звезды посыпались на землю. Я представляю себе эту картину, но тут же понимаю, что такое может быть только в моем воображении. Иногда становится безумно обидно. Самым большим разочарованием детства стало то, что я не умею летать. И никогда не смогу научиться, потому что этого не умеет никто. А я так любил свои полеты во сне!

— Да, я тоже любила. — Лита распахнула руки, словно собираясь разбежаться и взлететь. — И сейчас люблю. Ты не поверишь, но я до сих пор вижу сны, в которых парю над городом.

— Как много у нас общего! Я тоже не разучился летать во сне! Знаешь Лита… — Он ласково коснулся ее взглядом, как погладил. И Лита на секунду пожалела, что он не осмелился сделать этого руками. — Ты никогда не думала о том, что если бы человек не ограничивал себя рамками своего опыта, то он мог бы и летать, и проходить через стены?