— Зачем тогда взяли меня?

— Вы достаточно собранны, умеете логически мыслить, — немного подумав, ответил Фэрроуз. — К тому же в вас есть энтузиазм и задор, которого не хватает многим участникам. Вы, хоть и не блещете красотой, как мисс Такер, довольно интересный человек.

Да уж, комплименты Фэрроуза ставили меня в тупик.

— Перестаньте сравнивать меня с Лив Таккер! — не выдержав, возмутилась я. — Может, я и не девушка с обложки, но во мне, знаете ли, тоже есть очарование. — Я тут же пожалела о сказанном. Конечно, если бы не несколько порций виски, я бы пропустила слова Фэрроуза мимо ушей.

Увидев мое неподдельное возмущение, доктор улыбнулся с таким откровенным сарказмом, что я почувствовала себя полной идиоткой.

— Простите, мисс Притчард, я никоим образом не пытался умалить ваше очарование. Просто привык говорить, что думаю. А думаю я, что ваша внешность далека от идеала, хотя и есть в вас что-то очень притягательное. Во всяком случае, я уверен, что Клеманс Стархейм неспроста увивается за вами.

— О, какой вы наблюдательный! — еще больше оскорбилась я. — Мне тоже показалось, что вы не из простого человеколюбия взялись помогать Лилланду, когда он нес мисс Такер к замку.

Грэм Фэрроуз заметно помрачнел. Мне показалось, эти слова огорчили его и возмутили. Но я вовсе не чувствовала за собой вины: если он позволяет себе говорить о моей внешности то, что думает, чем я хуже?

— Да, мисс Такер очень яркая особа, — немного подумав, заметил доктор. — Вполне естественно, что ее внешность разжигает в мужчинах огонь.

— Вы собрались сгореть в этом Пожаре? — отхлебнув виски, поинтересовалась я.

— А вы порядочно набрались, мисс Притчард, — констатировал Фэрроуз, оглядев мою фигурку, съежившуюся на стуле. — По-моему, нам обоим пора спать. Кстати, уже начало светать.

Признаюсь, мне не очень-то понравилась идея Фэрроуза, к тому же я хотела услышать ответ на свой вопрос, но остатки моего трезвого рассудка подсказывали мне, что он прав.

Мы разошлись по комнатам около половины шестого, но я еще долго не могла сомкнуть глаз.

Призрак на побережье, случай, произошедший с Лилландом, беседа с Фэрроузом, оказавшимся вовсе не таким уж жутким типом, как я представляла, — все это перемешалось в моей голове, а мне так хотелось разложить по полочкам каждое событие…

Заснула я лишь тогда, когда лучи восходящего солнца коснулись моей подушки. Перед тем как провалиться в глубокий сон, я успела подумать, что ни разу за сегодняшнюю ночь не вспомнила о Дике Хантоне.

— Ди, боже мой, не знала, что вы такая соня! — раздался голос над самым моим ухом.

Я немедленно открыла глаза и увидела склонившуюся над моей постелью Мажетту Спаулер, как обычно бодрую и полную сил, что трудно было сказать обо мне. Я чувствовала себя чертовски разбитой. Мне было не понятно, как пожилая дама оказалась в моей комнате, но, окончательно проснувшись, я вспомнила, что после посиделок на кухне позабыла закрыть дверь на щеколду.

— Вставайте, милая моя, а то проспите завтрак, — сообщила Мажетта. По всей видимости, добрая старушка считала, что без еды человек не может ни мыслить, ни существовать. — Я стучала, стучала, но вы не открывали, — принялась объяснять она. — После того что случилось с Лилландом, я страшно перепугалась за вас и решилась войти в комнату. Надеюсь, вы на меня не обижаетесь, Ди?

— Нет, — покачала я тяжелой головой, которая тут же зазвенела множеством колокольчиков. — Мажетта, у вас случайно нет таблетки от головной боли?

— Я почти не пью таблеток, Ди, — ответила Мажетта. — Надо спросить у доктора. С его стороны не очень осмотрительно было так вас напоить.

— Он не поил. — Я попыталась снова замотать головой, но на этот раз ее содержимое тряхнул такой электрический разряд, что у меня на глаза навернулись слезы. — Мне просто надо было снять стресс, — переборов боль, продолжила я оправдывать доктора. — А раньше я никогда не пила виски.

— Не надо было и начинать, — укоризненно покачала головой Мажетта, отчего еще больше напомнила мне мою бабушку, когда та сердилась.

Фэрроуз говорил вчера прямо противоположные вещи, но я не решилась сказать об этом мисс Спаулер, которая и без того осуждала его поведение.

— Не волнуйтесь, я сейчас встану. Мне еще нужно закончить с ключом.

— С ключом?! — всплеснула руками Мажетта. — Да вы с ума сошли, Ди! Дышать раствором с головной болью! Даже не думайте об этом. Я попрошу Клеманса закончить работу.

— Нет уж, — упрямо и довольно резко заявила я. — Обещала — значит сделаю.

Мажетту удивил мой решительный тон, и возражать она не стала. Через пять минут на моем столе стоял поднос со стаканом воды и — хвала Фэрроузу! — лежала таблетка от головной боли. Выпив таблетку, я набросила халат поверх фланелевой пижамы, взяла полотенце и направилась в душ. В это время Мажетта уже стучала в двери второй «сони» — Лив Такер.

Выбравшись из душа и переодевшись, я направилась в зал, где вовсю обсуждали уже не ночное приключение Лилланда, а проблемы Лив Такер, лицо которой снова отекло и покрылось красными разводами.

— Что вы добавляете в свою стряпню, мисс Спаулер? — допытывался у нашего повара Фэрроуз. — Я же ясно сказал — никаких морепродуктов, никакой рыбы.

— Но я ничего такого и не готовила, — едва не плача, оправдывалась Мажетта. — Свинина, запеченная с черносливом, картофель… — принялась перечислять она, но Грейс Митчелл ее перебила:

— Действительно, никакой рыбы не было, мистер Фэрроуз. Я видела все, что добавляет в свои блюда Мажетта.

Грэм Фэрроуз воздел очи к небу и повернулся к молчавшей Лив, в глазах которой стояли слезы отчаяния.

— Может, вы еще о чем-нибудь забыли мне рассказать, мисс Такер?

Лив молча покачала головой и, закрыв лицо руками, заплакала. Лилланд Тиглер, бледный и понурый после ночных событий, принялся ласково гладить ее по волосам.

— Ну вот что… — тряхнул своей длинной гривой доктор. — Пусть мисс Спаулер и мисс Митчелл меня простят, но мы поступим следующим образом: ужин сегодня приготовит кто-нибудь другой.

Мажетту явно оскорбило это заявление, и только благоговение перед доктором удержало ее от желания возмутиться.

— Вы думаете, кто-нибудь еще в нашей компании лентяев и разгильдяев умеет готовить? — ехидно покосился на доктора Клеманс, который, к моему удивлению, встретил меня довольно холодно и даже не поздоровался.

— Это не мои трудности, — покачал головой Фэрроуз. — Повара назначайте сами. Я пропишу мисс Такер определенную диету, которую ей нужно будет соблюдать, пока она не пойдет на поправку. Комнату мисс Такер нужно как следует вымыть, а постельное белье — сменить. Я бы даже посоветовал ей поселиться в другой комнате: как знать, может быть, аллергию вызывает особая краска, которой покрыты обои в том месте, где она спит.

Мне меньше всего хотелось ночевать в той комнате, которую заняла Лив, но человеколюбие одержало верх над страхом, и я уже готова была предложить ей свою комнату, но меня выручил Лилланд.

— Лив может переехать ко мне, — сообщил собравшимся он, и на влюбленного журналиста тут же устремились удивленные, обескураженные, исполненные любопытства взгляды.

Даже Лив перестала плакать и недоуменно уставилась на своего поклонника.

До Лилланда наконец дошло, что он выразился весьма двусмысленно. Он густо покраснел и поспешил объясниться:

— Я хотел сказать, что Лив может занять мою комнату, а я перееду в ту, что занимает она.

— Вовремя уточнил, — не удержался Клеманс. — А то мы было подумали, что наше мистическое реалити-шоу разбавит элемент эротики.

— Заткнись! — зарычал на него побагровевший Лилланд и сжал кулаки. — Заткнись, Клеманс, иначе я запихну тебе твои слова…

— Вы что, с ума посходили?! — вскричала разгневанная Мажетта. — Только этого нам не хватало! Одумайтесь, молодые люди! Как вы себя ведете?! И это при дамах!

— Оставьте их, мисс Спаулер, — махнул рукой Карл Рэдклиф. — Пусть себе бесятся, пока еще молоды.