Через восемь минут первым появился Шивли. Спустя пять минут после него вошел Бруннер, весь в нетерпении. Все хотели знать, что случилось, но Мэлон велел им потерпеть, пока не появится Йост, чтобы ему не пришлось повторять все сначала.

— Хорошо, пока дожидаемся этого большого хвастуна, — продолжил Шивли, — почему бы не проглотить по нескольку сандвичей? У тебя есть что-нибудь пожевать, Адам?

— В холодильнике найдешь немного латука и помидоры, — ответил Мэлон.

— А еще болонья и пара крутых яиц. Наверху лежит хлеб из муки грубого помола.

— Чего бы вам хотелось, мальчики?

— Все что угодно, кроме мяса, — откликнулся Бруннер.

— То же самое, — сказал Мэлон, не отрывая глаз от двери.

Через десять минут, когда Шивли подавал всем сандвичи на бумажных тарелках, оставив одну для их запаздывающего коллеги, раздался стук в дверь. Мэлон поспешил впустить в квартиру Йоста, запыхавшегося и сгорающего от любопытства. Небрежно поблагодарив Шивли за тарелку, Йост утонул в кожаном кресле и откусил огромный кусок от сандвича.

— Ну, Адам, что же это за большое препятствие появилось у нас на пути? Что произошло?

— Совсем недавно, выезжая из Бель-Эйра, я настроил свой приемник на передачу новостей, — начал рассказ Мэлон. — Когда они закончили говорить о главных новостях в стране, предоставили эфир корреспонденту-женщине, которая ведет развлекательные программы станции. Вот что она объявила — это и затащило меня в петлю…

Мэлон вынул из кармана маленький блокнот и перелистал его.

— Я записал стенографически, слово в слово, все ее объявление. «Внимание, для всех поклонников Шэрон Филдс, — объявила она. — Непредсказуемая Шэрон сделала это снова. Она должна была вылететь в Лондон во вторник, двадцать четвертого июня, чтобы присутствовать на премьере в Англии ее последнего эротического шедевра — „Королевской шлюхи“ и, как она утверждала, насладиться, наконец, давно заслуженным отдыхом. До этого дня она намеревалась оставаться здесь, сотрудничая с „Аврора-Филмз“ для рекламирования в Америке своего нового фильма, но сейчас, как обычно непредсказуемая, Шэрон отправила все планы студии в корзину для мусора. Мы получили эксклюзивную информацию, просто намек, который сегодня утром подтвердил один из ближайших ее помощников. Шэрон собирается выскользнуть из Лос-Анджелеса много раньше, фактически немедленно, и вылететь в Лондон. Согласно нашему тайному источнику, она вылетает в этот четверг, утром 10 июня. Волнующий вопрос — чем вызвано это внезапное изменение графика? Чем вызван этот импульсивный отъезд на целых пять дней раньше, чем планировала студия при ее участии? У нас есть одна догадка, ее инициалы Р. К. Похоже, что их затухающий роман готов был вспыхнуть снова. Счастливого путешествия, дорогая Шэрон».

Мэлон оглядел присутствующих. Чувствовалось, что он напряжен до предела. Его взор медленно передвигался от наморщившего лоб Шивли к сконфуженному Йосту, а затем — к ошеломленному Бруннеру.

— Это то сообщение, которое я услышал около часа тому назад, — сказал Мэлон. — Оно разбивает весь наш график.

— Подождите минуту, позвольте мне разобраться, — сказал Йост, пытаясь одновременно проглотить последний кусок сандвича. — Вы говорите, что наша девочка уезжает через три дня, вместо того чтобы вылететь через неделю после завтрашнего дня?

Мэлон кивнул.

— Так точно. И это означает, что мы спешно должны передвинуть весь свой график в соответствии с этой новостью. Или же весь наш проект пойдет на помойку.

О себе могу сказать, что готов к переменам. Смогу приспособиться. Я готов начать операцию на пять дней раньше. Меня заботят ваши проблемы, коллеги. Вот почему я постарался собрать вас как можно скорее. Ведь если вы согласны на перемены, нельзя тратить ни минуты времени понапрасну.

Йост говорил медленно, почти про себя:

— Она уезжает через три дня. Это означает — это означает, что нужно схватить ее послезавтра.

— Правильно. В среду утром, — подтвердил Мэлон.

Йост медленно отставил в сторону свою тарелку.

— Друзья, мы всегда говорили обо всем честно. Теперь не то время, когда стоило бы начать хитрить, перестать быть искренними. Поэтому скажу вам о себе — не вижу, как смогу это сделать. У меня назначена целая серия деловых встреч на всю оставшуюся неделю. Я организовал отъезд жены с детьми в следующий уик-энд. Теперь предполагается, что я должен забыть все это и выехать послезавтра? Я пережил достаточно трудное время, добиваясь, чтобы моя старуха позволила мне уехать через неделю. Но утром послезавтра? Не раньше, не позже? Она будет кричать как резаная.

— Ерунда! — воскликнул Шивли. — Ты сам знаешь, что это полная чушь, Гови…

— Что ты имеешь в виду?

— Ты достаточно умен, чтобы быстро придумать причину, почему тебе необходимо взять этот отпуск с этой недели вместо следующей. Ты же придумал историю, что поедешь на рыбалку с двумя богатыми клиентами через неделю после завтрашнего дня. А теперь соври, что эти богачи-подонки передумали и решили ехать послезавтра. Ты можешь заставить ее поверить в это. Я присоединяюсь к Адаму, смогу управиться с такой переменой. Голосую за то, чтобы схватить Шэрон в среду утром. Бах! И поехали.

— Нет, Шив, подожди, подумай об этом, — умолял Йост. — Может, тебе и легко это сделать, послать к чертям своего босса. Жены и детей у тебя нет. Никаких забот. Но Лео и я, у нас есть люди, с которыми мы обязаны ладить, не говоря уже о положении на работе.

Он помедлил, затем продолжал:

— Послушай, я же не говорю, что надо послать весь проект к черту. Просто предлагаю отложить его на короткое время. Вы, как и я, знаете, что она вскоре вернется. Нет причин, почему мы не могли бы подождать и восстановить все снова, когда…

Его прервал Мэлон:

— Сомневаюсь, что нам удастся оживить проект. Уверен, что все распадется на части. Уже сейчас мы потеряли головы…

— Мы сможем работать с таким же энтузиазмом через месяц или два, — настаивал на своем Йост. — Легче задержать или отложить на время наш план, чем нырнуть в рискованное дело внезапно, когда мы не полностью готовы.

— Но мы готовы так же, как были раньше, — возразил Мэлон. — Нам не нужно ни планировать, ни делать что-то новое. Все разработано и установлено. Мы столь же готовы к делу на утро послезавтра, как и через неделю, считая с завтрашнего дня.

Йост отказался сдаться:

— Я подразумеваю, что мы не готовы к этому психологически, Адам. — Он искал союзников. — Вы не согласны, что в моих словах есть здравый смысл, Лео?

Союзник нашелся сразу.

— Я полностью согласен с вами, Говард, — сказал Бруннер с большим воодушевлением. — Мне не нравятся игры, в которых за ночь меняются правила. Это было бы ошибкой. Да, психологически это неправильно.

Шивли вскочил с места, полностью потеряв всякое терпенье:

— Подите вы к чертям собачьим со своим «психологическим» дерьмом! Все, что изменилось, заключается в том, что вы просто струсили, оба пытаетесь выпутаться из этого дела в последнюю минуту, признайтесь в этом!

По необъяснимой причине все повернули головы к Бруннеру. Бухгалтер сидел очень прямо, морща нос, очки слегка перемещались вниз и вверх, лысина блестела от выступившего пота.

— Ну, Лео, — потребовал Шивли, — собираешься признаться в этом?

Бруннер с трудом вскрикнул:

— Я… я был бы идиотом, если бы говорил с вами троими неискренно — да еще во время такого кризиса. Мы… мы стали очень близки друг другу за эти последние недели, для того чтобы уклоняться от ответов. Да, в этот уик-энд, когда я стал понимать, что время операции приближается, у меня появились сомнения относительно участия в этом… этом проекте. Да, признаю это. Видите ли, все эти недели, когда мы встречались, я пытался подавить сомнения, старался идти в ногу с остальными. Как бы это пояснить? Видимо, потому, что все это было еще далеко, нереально, как удивительная мечта. Фантазия, о которой приятно размышлять, но которая никогда не сможет осуществиться. Но по мере того как срок приближался, я стал понимать, что вы относитесь к ней серьезно, что для вас это не просто мечта.