— Терпения?! — Нелли была в ярости. — В то время как Шэрон все ближе к смерти, если уже не мертва!

— Мне жаль, мадам.

— Ох, извините, — спохватилась Нелли. — Я знаю, что вы делаете все, что можете.

Зигман стал искать очередную сигару.

— Когда, как вы думаете, будут расшифрованы записки?

Повернувшись на стуле, Калпеппер взглянул на часы у Нелли на столе.

— Часа через полтора. Если повезет, раньше.

Нелли достала платок.

— Не очень-то быстро, — сказала она, сморкаясь. — О, Господи, я чувствую себя такой ответственной, такой виноватой, что не могу припомнить этот чертов код.

Калпеппер уставился на нее.

— Если код вообще есть,мисс Райт, — сказал он почти про себя. — В конце концов, вы расстроены, мы все иногда расстраиваемся, а память выкидывает иногда странные фокусы.

Нелли передвинулась на край дивана.

— Капитан, код был.Я не такая ненормальная, чтобы выдумывать то, чего нет. Я теперь ясно помню. Было утро после съемок фильма, я нашла совершенно бессмысленную записку слева от себя на столе, где вы сейчас сидите, и я не понимала в чем дело, пока не увидела подпись: «Шэрон Люси Филдс» после имени героини, которую она играла в этом фильме. И поэтому…

Нелли остановилась. К ее удивлению, капитан Калпеппер навис над ней со странным выражением на лице.

— Мисс Райт, — мягко проговорил он, — после съемок какогофильма это было? Назовите мне фильм.

Нелли ошарашенно моргала в ответ.

— Ну… того фильма, в котором использовался этот код, — это часть сюжета. Так Шэрон его и подцепила и начала развлекаться с этим кодом. — Внезапно она прижала руку ко рту. — Ой, ой, Господи, — задохнулась она.

Зигман набросился на нее.

— Нелли, Бога ради, почему ты не сказала нам раньше?

— Я… я забыла. О, Господи, прости. Да, конечно, это было в фильме. Это один из ее ранних фильмов. Исторический — когда она под конец получает записку и спасает приемного отца от гильотины — она об этом кому-то дала знать при помощи имени «Люси», кодового имени…

Калпеппер все еще возвышался над ней.

— Как назывался этот фильм? — снова спросил он.

Нелли замерла, вспоминая.

В комнате не слышалось ни звука — все ждали, глядя на нее.

Внезапно она сделала вдох и с широко раскрытыми глазами вскочила на ноги.

— Я знаю, теперь я знаю, — возбужденно заговорила она. — Это фильм о Французской революции. Шэрон играла приемную дочь аристократа, за которым охотился Дантон. И она спрятала его и других, и ей нужно было послать сообщение молодому американскому дипломату, который собирался уезжать из Парижа — послать записку из клиники для душевнобольных, которой заведовал Бель… — Она истерически сцепила руки. — Нашла! «Клиенты доктора Бельомма». Фильм назывался «Клиенты доктора Бельомма»!

Калпеппер схватил ее за руки.

— И код точно был в этом фильме?

— Определенно. Это часть сюжета в конце — Шэрон его запомнила и потом развлекалась с этим кодом… — Внезапно она бросилась через комнату, чуть не споткнувшись о ноги Зигмана. — Я знаю, где это! У меня есть все тексты отснятых фильмов, каждая пьеса, переплетенная в кожу. Для ссылок. Весь код объясняется в тексте…

Подойдя к встроенному книжному шкафу, она наклонилась, рассматривая нижнюю полку, скрытую подставкой с африканскими фиалками, и проводя пальцем по томам.

— «Клиенты доктора Бельомма»! — провозгласила она и вытащила том, в то время как остальные собрались вокруг нее. Она перелистывала страницы. — Это где-то ближе к концу, как я помню. Я не могу ошибиться. Шэрон вместе с другими делает вид, что она пациентка клиники. Она посылает служителя с запиской, в которой как бы просит прислать лекарства. Она боится писать правду, так как глашатаи Террора могут узнать о ее планах и схватить ее вместе с отцом. Затем отец вспоминает тайный код, несложный, который предположительно использовал раньше король Людовик XIV. Он объясняет его Шэрон, то есть ее героине.

Хмурясь, Нелли стала читать про себя.

— О, черт побери! — воскликнула она, захлопнув том. — Код здесь упоминается, но не объясняется.

— Но что здесь… — начал было Калпеппер.

— Здесь просто указано: «Конец Сцены Два — Жизель и граф де Бринвийер, когда он объясняет ей тайный код. Она заучивает код и начинает писать. Затем переход к следующей сцене, когда она отдает зашифрованную записку служителю, и тот отправляется в американское посольство в Париже». Здесь ничего не говорится, но код определенно был в фильме…

Она прервалась, и на ее пухлом лице впервые за этот день засияла победоносная улыбка.

— Я помню, — спокойно и уверенно заговорила она. — Конечно. Сценарист знал, что здесь должен быть код, но этот код показался слишком простым режиссеру или продюсеру. Поэтому ей сказали, чтобы она исключила это место, а потом нашли криптографа, который помог в раскодировании. Его нашли за день до съемок. Он советовался с Шэрон, режиссером и сценаристом в ее уборной; они добавили один диалог, который должен быть в тексте ее роли, хранящемся на студии…

— И в этом нет ничего необычного? — поинтересовался Калпеппер, не разбиравшийся в творческой кухне кино.

— Нет, — рассеянно ответила Нелли, — нет, так делается все время — добавляются диалоги… — Она щелкнула пальцами. — Подождите, у нас есть копии всех фильмов Шэрон прямо здесь, в доме, в ее кладовке наверху, где она держит меха. Нам нужно будет просмотреть только последний ролик, чтобы узнать этот код. Он там, я в этом уверена. Феликс, проводи всех в просмотровый зал Шэрон. Я отыщу коробку с фильмом и попрошу Патрика запустить его.

Она бросилась из комнаты, резко остановилась у двери и просительно посмотрела на Калпеппера.

— Капитан, у нас еще есть время?

Калпеппер нахмурился.

— Не знаю. Но теперь — теперь у нас есть дополнительный шанс.

Через десять минут они сидели в кинозале, отделанном панелями из ореха.

Нелли Райт сидела между капитаном Калпеппером и Феликсом Зигманом на удлиненном и приподнятом кожаном диване у задней стены комнаты. Внизу на стульях устроились лейтенант Тригг и сержант Нойман.

Как загипнотизированные они смотрели на опускающийся экран. Вверху за ними поднялись шторки проекционных окошек. Свет погас.

Прозвенел звонок, и из переговорного устройства послышался голос Патрика О'Доннела:

— Я готов, мисс Райт.

Нелли нажала кнопку на подлокотнике.

— Давай, Патрик!

Экран сразу же заполнился цветовым хаосом.

Бесконечный общий план забитой народом площади Людовика XVI, в которой можно было распознать современную площадь Согласия; где-то за кадром шумят толпы; камера выхватывает несчастного короля, которого ведут на гильотину.

Нелли коснулась руки капитана Калпеппера.

— Одна из сцен, — громким шепотом сказала она. — Смотрите.

Наплыв.

Интерьер клиники для душевнобольных доктора Бельомма. Шэрон, такая прекрасная и несчастная, склонилась над запиской.

— Мы не сможем ее передать. Они поймут, что мы хотим сделать. Нас обнаружат.

Близкий план: старый граф в раздумье.

— Должен быть какой-то способ…

Камера отодвигается, включив в кадр Шэрон и других беглых аристократов, все смотрят на него и ждут. Граф продолжает:

— …код, который я помню с детства, изобретенный Антуаном Россиньолем, математиком, ставшим гением расшифровки на службе у Короля-Солнца. — Голос графа звучит веселее. — Твой приятель, Жизель, твой воздыхатель, Том Парсонс, в американском посольстве, он поймет. Однажды вечером я долго беседовал с ним о тайных посланиях. Он у них шифровальщик, знает все системы. Помню, я обсуждал с ним систему мосье Россиньоля. Ключ всегда в использовании кодового имени, которое пишущий добавляет к подписи.

Граф встает, идет к Шэрон, садится рядом с ней за грубый деревянный стол.

— Жизель, я объясню тебе код, и, может быть… тебе стоит попробовать.

В темноте послышался голос Нелли: