Как показали многочисленные исследования, дно Лох-Несса в большинстве мест плоское, как бильярдный стол. Если бы там находились кости гигантского животного, их было бы несложно отыскать. Осознав эти факты, Гулд ополчился против теории плезиозавров: «Предположение, что плезиозавры могли выжить только в Лох-Нессе (и, следовательно, расплодиться там до значительного количества) и жили там миллионы лет, приводит к неприемлемым выводам. Что тогда стало с их костями, которые должны были устлать ковром все дно озера? Ни одно траление озера — а их проводилось много в целях биологического изучения — не принесло ни одного костного фрагмента. Одно это возражение является смертельным для всей теории».
Это возражение, судя по всему, пропускают современные комментаторы, ведь теория о плезиозаврах ныне одна из самых популярных.
Что же тогда представляет собой лохнесское чудовище? Заключение Гулда довольно смутное, почти уклончивое. «Выросший до гигантских размеров морской тритон с длинной шеей — эта гипотеза, какой невероятной она ни кажется на первый взгляд, более всего вызывает у меня доверие». К сожалению, Гулду не удалось объяснить, почему именно тритон кажется ему более вероятным, чем кальмар или черепаха. Кальман еще раньше возразил в «Таймсе» в своем чуть издевательском тоне на эту теорию, которую Гулд так неуверенно изложил: «Предположение, что чудовище — это гигантский тритон, явно обречено на несчастливую судьбу, ввиду того, что амфибии совершенно не выдерживают морской соленой воды. Однако это бы объяснило его страстное желание попасть в пресноводное озеро любой ценой». На это фундаментальное возражение Гулд тоже не ответил.
Гулд, судя по всему, никогда больше не возвращался к Лох-Нессу и вообще не занимался этой загадкой. В конце «Лохнесского чудовища и других» он предложил постоянно держать на берегу самолет с пилотом и фотографом, готовыми в любой момент взлететь и снимать все необычное в озере. «Простая фотография, снятая в тот момент, когда над водой покажется шея и голова, мало что покажет, но если в тот же момент сделать снимок сверху, то будут видны все характерные черты животного». И все это будет возможно в «один прекрасный день». Эта идея, как хитроумно заверяет Гулд, «не лишена и коммерческого интереса».
Надо сказать, что этот намек не слишком взбудоражил воображение британских богачей. Но один бизнесмен, тем не менее, попал под очарование загадки настолько, что взялся финансировать дальнейшее ее изучение. Это был сэр Эдвард Маунтейн, баронет, председатель страховой компании «Игл Стар». Он прочел книгу Гулда и сильно воодушевился: «Мне пришло в голову — как забавно, что несмотря на множество слухов о странном существе в озере, которые циркулировали все эти месяцы, не было организовано никаких поисков с подобающим оборудованием. Мне показалось, что группа из 20 человек, должным образом оснащенная камерами и полевыми биноклями, если бы она разместилась по окружности озера на стратегических точках, в течение месяца смогла бы выяснить, есть ли там что-нибудь или нет».
Сэр Эдвард нанял двадцать местных жителей, «знакомых со всеми частями озера, привыкших к работе на воздухе и имеющих свой долг перед семьей, что гарантировало их порядочное отношение к делу». Каждый наблюдатель был вооружен биноклем и камерой на штативе, а пункты наблюдений распределили по всей окружности озера. Работа продолжалась с 9 часов утра до 6 вечера. Сами наблюдатели монстра были поставлены под надзор офицера на мотоцикле, капитана Джеймса Фрезера. Работа началась 13 июля 1934 года, в то время как сэр Эдвард расположился в близлежащем Бофортском замке, грызя ногти от нетерпения и ожидая «жизненно важного снимка — действительно настоящей фотографии, которая увенчает его предприятие тем успехом, какого оно заслуживает».
Хотя экспедиции Маунтейна и не удалось добыть решающего доказательства, но все же она оказалась одной из самых удачливых среди всех, что работали у Лох-Несса. Только за первые две недели было снято 21 фото, а наблюдений было гораздо больше. К сожалению, в самой идее Маунтейна был серьезный недостаток. Его наблюдатели все были безработными, найденными через инвернесское бюро по трудоустройству. В голодные 30-е получать два фунта в неделю только за сидение в солнечный день на берегу озера Лох-Несс было весьма привлекательной перспективой. А выдача премиальных 10 гиней за каждую фотографию Несси породила сильное желание убедить капризного баронета в том, что в озере действительно проживает некое чудовище. Сэр Эдвард в своей статье для «Филдс» гордо объявил: «Всеми признано, что фотографии, полученные моими людьми, определенно доказывают, что в озере что-то есть. Я придерживаюсь того мнения, что существо, вероятно, пришло через реку Несс во время паводка, после лосося; а проникнув в озеро, оно не смогло найти путь назад, так как выход в реку сузился».
Хотя сэр Маунтейн с неохотой погружался в размышления о природе чудовища, он все же намекнул на то, что это — серый тюлень.
«Он достиг гораздо больших размеров, чем тюлени, которых часто видят у побережья Британских островов, и в таком относительно спокойном водоеме, как Лох-Несс, оказался способен производить такое волнение, что люди думали, будто бы он еще больше, чем на самом деле».
К сожалению, две фотографии, которыми Маунтейн проиллюстрировал свою статью, достаточно ясно показывали, что фотографы его сильно подставили. Горбатый «монстр» и «мощная волна, следующая за чудовищем после того, как оно на изумительной скорости пронеслось по поверхности» — очевидно, являются кильватерной струей, идущей вслед за рыбачьей лодкой, о чем сами фотографы очень хорошо знали.
Статья Маунтейна в «Филдс» заканчивается (как и многие другие статьи и книги о чудовище в последующие пятьдесят лет) весьма волнующим сообщением: получены новые свидетельства, которые могут разрешить загадку раз и навсегда: «С тех пор, как я записал все вышесказанное, один из моих наблюдателей, капитан Фрезер, снял несколько футов кадров о существе — кинокамерой с приближающим объективом. Будет очень интересно поглядеть этот фильм, как только пленку проявят, ведь он может оказаться решающим в разгадке этой тайны».
После того, как безработные вернулись в долину, капитан Фрезер остался на озере, поселившись в палатке на холме над Уркухарт-касл. Приблизительно в 7.15 утра 15 сентября усилия вахтенного-капитана принесли свои богатые плоды: «В это утро густой туман висел над озером, но впоследствии день был очень теплым. Я выполнял свою обычную работу, то есть понаблюдал сначала за западной частью озера, потом перешел к восточной; и тут, к своему большому удивлению, заметил нечто, сначала принятое мной за скалу, ярдах в 100 от восточного берега залива Уркухарт. Этот объект, который казался неодушевленным, я осматривал в течение минуты, а затем вспомнил, что так далеко от берега не было никакой скалы. Я взял камеру и начал снимать, и в это мгновение объект поднял из воды то ли голову, то ли шею или плавник, а затем опустил, при этом сильно взбаламутив воду, и пропал из виду».
Фрезер наснимал примерно три метра пленки на кодаковской кинокамере с 6 телефотолинзами с расстояния примерно в 3/4 мили. Фильм, который вскоре был потерян, видели члены Линнеевского общества. Двое из них сочли, что животное — это тюлень, другим оно по своим движениям напомнило кита. Еще один считал, что масштаб размеров в кадре (2,4 м в длину) слишком завышен. Руперт Гулд, который посещал этот киносеанс, впоследствии написал Фрезеру, отметив, что один член общества «был абсолютно удовлетворен тем соображением, что снятое на пленке „чудовище“ было крупной выдрой!».
Так оно и было.
Лохнесская загадка, как казалось, пришла к концу — больше благодаря самоистошению, чем из-за какого-то более или менее внятного вывода. Книга была написана, исследование проведено. Исследователи и журналисты отошли в сторону, озадаченные, а может быть, и заскучавшие. История заглохла сама по себе, хотя к ее сюжету и было еще три добавления, в чем-то комичные, но никак не пробудившие интереса к загадке.
