Черные острорылые носороги ужасно близоруки. — И экскурсовод беззастенчиво ткнул животное указкой в глаз. — На расстоянии 30–40 метров они не отличают человека от дерева. Слух у них намного лучше. А вот обонянием они могут поспорить с собакой. Своих «собратьев» они находят по следам. Если самка потеряла детеныша, то, как собака, начинает быстро бегать, тыкаясь носом в землю, пока не находит нужный след.

Слухи о нападениях носорогов на людей часто преувеличены. В научных кругах известны случаи, когда животное якобы нападало; человек быстро убегал, а когда оборачивался, то видел, что носорог не добежал несколько метров до места, где находился человек. Так что, выходит, животное просто имитировало нападение, пугало. Но, конечно, понять, когда носорог пугает, а когда действительно нападает, нельзя, так что лучше вовремя ретироваться. Удивительный случай произошел с Джоном Оуэном, директором одного национального парка в Танзании, а вернее, с его спутницей, известной наездницей. Они шли пешком по кратеру Нгурдото, и на дороге им попался носорог. Он явно не проявлял дружеских чувств, и женщина проворно влезла на дерево, а Оуэн отбежал к лесу. Однако ветка, на которой сидела наездница, сломалась, и бедная женщина оказалась прямо на спине носорога. Оба сильно испугались; женщина упала с широкой и грязной спины, а носорог пустился прочь со скоростью курьерского поезда.

Так что там, где на носорогов не охотятся, не расставляют ловушки из стального троса и не стреляют в животных отравленными стрелами, они вполне мирные. В иных случаях они — и это вполне естественно — становятся опасными.

— Скажите, а они умеют плавать? — задал я давно занимавший меня вопрос. (В свое время я жарко поспорил с одним знакомым, который уверял, что видел плывущего носорога; я же возразил ему, что он спутал носорога с бегемотом.)

— Конечно, умеют. На островках водохранилища Кариба, в Замбии, один носорог даже напал в воде на лодку, но, к счастью, не перевернул ее — не хватило ловкости. Животное было под водой, над поверхностью торчали только уши, нос и глаза, а иногда оно целиком погружалось в воду.

— А в горах их встречали?

— Да, и довольно высоко. В Восточной Африке носорогов видели на высоте 2700 метров. Они могут жить практически во всех зонах, кроме зоны влажных лесов, поэтому их нет в бассейне Конго и в джунглях Западной Африки.

— А много их осталось в Африке? — Мне показалось, что я надоел экскурсоводу многочисленными вопросами. Но он любезно ответил и на этот вопрос.

— Больше всего их в Замбии, в долине реки Луангва. Есть и у нас, в Мозамбике, — около 500; 150 особей живут в Анголе. Конечно, подсчеты приблизительны. По общим данным, в Африке живет сейчас около 11000 черных носорогов, из них в одной только Танзании — 4000. Ученые пытаются спасти их поголовье от истребления, искусственно перебрасывая носорогов из одного района в другой. Иногда, как это было на острове Рубондо, на озере Виктория, удавалось даже получить потомство.

— Скажите, а как они спят? Стоя, как лошади, или ложатся?

— Мы специально изучали сон носорогов в заповеднике Горонгоза. Обычная поза — лежа на животе, подогнув передние ноги и вытянув задние. Но бывает, что животное заваливается на бок, и в этом случае сон особенно глубокий.

— А кто сильнее, слон или носорог?

— Обычно победителем в стычках выходит слон. Впрочем, до настоящих боев дело доходит редко. Если животные встретились на узкой лесной тропе, слон наклоняет голову и идет напролом, в этом случае носорог быстро ретируется. Но иногда дело доходит до кровавых столкновений, как это недавно было в национальном парке Крюгер. Носорог попался упрямый и ни за что не хотел пускать слона к водопою. Но слона мучила жажда, он пошел «на таран» и столкнул двухтонную тушу длиннорогого в воду. Поднимая тучи брызг, оба гиганта долго боролись в речке, и носорог был позорно повержен. Но и слон получил несколько тяжелых ранений.

А сейчас я предупрежу ваш очередной вопрос, — сказал экскурсовод с таинственной улыбкой. — Вы, конечно, слышали, что у носорогов есть свои санитары — некоторые виды птиц. А знаете, кто еще помогает толстокожим избавляться от паразитов? Речные черепахи. Они окружают лежащего на берегу или в мелководье носорога и с силой выдергивают острыми челюстями из его морщинистой кожи различных паразитов. Ему очень больно, он часто вскакивает на ноги, но черепах не трогает. Как будто знает, что они — его спасительницы.

Теперь обратимся к другому виду, широкорылому «белому» носорогу. — Работник музея указал на мощного трехтонного носорога двухметровой длины. — Он образует два подвида, а название, как и у его собрата, ошибочное. «Белый» произошло от неправильного перевода бурского слова wijde — «крупный». Кто-то перепутал wijde с английским white, что означает «белый». Рог южного подвида достигает длины 158 сантиметров, это своеобразный «носорожий» рекорд. Отличается он от своего черного собрата еще и тем, что живет группами до восемнадцати особей. Раньше белый носорог был хозяином огромных пространств Африки. Сейчас, увы, его былое распространение можно проследить лишь по наскальным рисункам и сохранившимся наблюдениям первых европейских поселенцев, охотников и натуралистов. Северный подвид обитает в Юго-Западном Судане, Уганде и северных районах Заира, а южный — от реки Оранжевой до Замбези и от Индийского океана до пустыни Калахари. Сегодня в результате масштабной «Операции Носорог» численность этих животных удалось несколько увеличить. Но надолго ли?

Экскурсовод помолчал немного и добавил:

— Это основное, что можно рассказать о носорогах. Конечно, есть еще масса интересных подробностей, но меня ждет другая группа. — И он вежливо попрощался.

— Вы действительно интересуетесь носорогами? Здравствуйте.

Я обернулся. Передо мной стоял невысокий загорелый человек в больших очках.

— Я Антониу Кабрал. Работаю здесь, наверху. — И он указал на лабораторный корпус.

От волнения я забыл все португальские приветствия. Но зато моментально вспомнил эту фамилию. Передо мной был автор книг о животных Юго-Восточной Африки Антониу Кабрал, крупный португальский зоолог. Его книгу я читал в московской библиотеке!..

— Да что мы здесь стоим, пойдемте ко мне.

И он повел меня в свои владения. Я по-прежнему был нем. Дар речи вернулся в кабинете. Мы разговорились.

Оказалось, доктор Кабрал специализируется на млекопитающих Мозамбика. Сейчас он тушью рисовал животных для новой книги. Стены кабинета увешаны листьями кальки с отличными карандашными набросками панголина, медоеда, трубкозуба, слона, носорога. Стол завален книгами. Мелькнула знакомая обложка. Пробегаю глазами название — так и есть, советская книга «Вредители леса», том первый. Как она сюда попала? Антониу Кабрал перехватывает мой удивленный взгляд: «Да, русские книги у нас есть, мы ими часто пользуемся».

Кабрал работает на этаже совершенно один.

— Почему больше никого нет, где ваши помощники?

— Видите ли, я остался один. После провозглашения независимости большинство ученых уехали в Европу, причем увезли с собой все коллекции и оборудование. А я вот остался. Это мой дом, а разве можно бежать из родного дома?

Антониу Кабрал остался работать в свободном Мозамбике. За два года он обновил коллекции насекомых, работает над каталогизацией экспонатов музея.

— Работы по горло. К тому же занимаюсь с молодежью, готовлю смену, надо же кому-то продолжить это дело. Пойдемте, я покажу вам бабочек.

Я затрепетал. Неужели это не сон? Я увижу настоящих африканских бабочек — не на книжных страницах, а в ящиках с нафталином? В комнате, куда мы вошли, яблоку негде было упасть — сплошные шкафы и ящики. Осторожно переступая через стеклянные коробки, мы ходили по комнате, и Кабрал показывал мне мозамбикских чешуекрылых.