– Пап! – кричит Лев, видя, что отец вот-вот упадет прямо под колеса пролетающего мимо автомобиля.

Слава богу, водитель успевает его объехать, но задевает при этом другую машину и сбивает ее с траектории. Автомобиль заносит, и он, крутясь, как волчок, отлетает в сторону. В него тут же врезается следующий автомобиль, и воздух наполняется звоном разбитого стекла и скрежетом смятого железа. Мальчик рывком поднимает Льва в воздух, хватает его за руку и тащит в сторону. Лев не слишком велик для своего возраста. Этот маньяк старше на пару лет, выше и сильнее его. Льву не вырваться.

– Отпусти меня! – кричит он. – Возьми, что хочешь. Возьми мой бумажник, – предлагает он, забыв, что никакого бумажника у него нет. – Забери машину. Только никого не убивай.

Мальчик останавливается на секунду, смотрит на машину, но решает, что это не вариант. Мимо летят пули. На другой стороне шоссе полицейским наконец удалось остановить движение, и они уже добрались до разделительного ограждения. Инспектор, оказавшийся ближе всего к ним, снова стреляет. Пуля с транквилизатором попадает в борт «кадиллака» и разлетается вдребезги. Сумасшедший берет Льва в борцовский захват, прикрываясь им, как щитом. Лев понимает, что ему не нужны деньги и машина: ему нужен заложник.

– Перестань сопротивляться! – приказывает маньяк. – У меня пистолет.

Лев чувствует, как что-то твердое тычется ему в ребра. Вскоре он понимает, что это не дуло револьвера, а просто палец, но парень настолько ненормальный, что лучше не сопротивляться, чтобы не злить его.

– Из меня получится плохой живой щит, – говорит он, стараясь урезонить парня. – Они стреляют пулями с транквилизатором, а значит, им все равно, попадут они в меня или нет. Даже лучше, если попадут: тебе придется меня тащить.

– Лучше уж в тебя, чем в меня, – отвечает парень.

Он неуклонно тащит Льва к обочине, петляя, чтобы сбить с толку стрелков и не попасть под проносящиеся мимо автомобили.

– Послушай, – снова обращается к нему Лев, – ты не понимаешь. Меня должны принести в жертву. Я еду в заготовительный лагерь! Ты все испортил!

Неожиданно в глазах маньяка появляется что-то человеческое.

– Так ты будешь разобранным?

Казалось бы, у Льва и так есть миллион причин прийти в ярость, но его неожиданно задевает то, как его назвали.

– Не разобранным, черт возьми! Меня приносят в жертву!

Над головами мальчиков раздается душераздирающий рев гудка. Лев оборачивается и видит летящий прямо на них автобус. Они не успевают даже закричать. Огромная махина сворачивает в сторону, слетает с дороги и, врезавшись в ствол огромного дуба, останавливается как вкопанная.

Лобовое стекло разбито и залито кровью. Водитель автобуса, скорее всего, погиб. Он висит на стекле и не шевелится.

– Вот дерьмо! – восклицает маньяк, его голос превращается в жуткий стон. Из автобуса выбегает девочка. Маньяк смотрит на нее, и Лев понимает, что, пока он отвлекся, у него появился шанс спастись. Этот мальчик – дикий зверь. Единственный способ борьбы с диким зверем – самому стать хищником. Лев хватается за руку, обвивающую его шею, и кусает ее что есть сил. Во рту появляется привкус крови. Парень кричит и отпускает его шею. Лев бросается вперед, к отцовскому «кадиллаку».

Когда Лев оказывается у машины, открывается задняя дверь. Это пастор Дэн, понимает мальчик, он хочет его спасти. Он видит лицо священника, но на нем странное выражение – кажется, пастор вовсе не рад возвращению мальчика. Его губы уже опухли от удара, нанесенного ему маньяком. Он почти не может говорить.

– Беги, Лев! – хрипит пастор. – Беги!

Лев ожидал чего угодно, только не этого.

– Что? – растерянно спрашивает он.

– Беги! Беги как можно дальше и как можно быстрее. Беги!

Лев стоит на дороге, ничего не понимая, не в силах двинуться. Он совершенно сбит с толку. Почему пастор Дэн приказывает ему бежать? Неожиданно что-то сильно ударяет его в плечо, и мир начинает кружиться, как будто Лев сидит на карусели. Шоссе, автомобили, полицейские – все летит куда-то, и Лев проваливается во тьму.

Рука болит ужасно. Маленький гаденыш на самом деле укусил его – чуть было кусок мяса из руки не вырвал. Еще один водитель изо всех сил ударяет по тормозам, чтобы не сбить его, и машину разворачивает на сто восемьдесят градусов. Стрельба прекратилась, но Коннор понимает, что это ненадолго. Многочисленные аварии на время отвлекли полицейских, но они вскоре вернутся к своей основной задаче.

В этот момент Коннор встречается взглядом с девочкой, выскочившей из автобуса. Поначалу он подумал, что она побежит к людям, оставшимся в разбитых машинах, чтобы оказать помощь, но она неожиданно бросается в другую сторону и исчезает в лесу. Неужели весь мир сошел с ума?

Придерживая кровоточащую руку, Коннор бросается в лес за девочкой, но внезапно останавливается. Обернувшись, он смотрит на мальчишку в белом. Тот успел добежать до машины. Коннор не знает, где полицейские. Но они точно прячутся за ограждением или среди разбитых машин. В этот момент Коннор принимает молниеносное решение. Он понимает, что совершает безрассудный поступок, но ничего не может с собой поделать. В голове Коннора одна-единственная мысль: из-за него погибли люди. Водитель автобуса, может, еще кто-то. Даже если придется рискнуть головой, думает он, нужно как-то искупить вину. Нужно сделать что-то хорошее, спасти кого-то, чтобы сгладить последствия своей смертельной самоволки. Вопреки инстинкту самосохранения он бежит за парнем в белой шелковой рубахе, идущим на разборку с такой идиотской радостью.

Подбежав к машине, Коннор неожиданно обнаруживает в десяти метрах инспектора по работе с несовершеннолетними. Полицейский целится в него и нажимает на курок. Черт, не нужно было так рисковать! Надо было убегать, пока была возможность. Коннор ждет, когда его ужалит пуля с транквилизирующим веществом, но она в него не попадает, потому что мальчик в белом делает шаг назад, и пуля попадает ему в плечо. Через две секунды у него подгибаются колени, и парень падает на асфальт, сраженный пулей, предназначенной для Коннора.

Тот молниеносно подхватывает мальчика, перебрасывает его через плечо и бросается бежать. Мимо летят новые пули, но ни одна из них не достигает цели. Через несколько секунд Коннор пробегает мимо автобуса, возле которого стоит толпа потрясенных подростков. Растолкав их, Коннор исчезает в лесу.

Сразу у дороги начинается густая чаща – кроме веток деревьев, идти мешают цепляющиеся за одежду кусты и вьющиеся растения. Но Коннор видит, что девочка из автобуса тут и там оставляет за собой дорожку из сломанных веток и кустов. Они могут привлечь внимание полицейских, думает он.

Он замечает ее и кричит:

– Стой!

Она оборачивается, но лишь на секунду, и с новой силой устремляется в чащу.

Коннор останавливается, осторожно кладет на землю мальчика в белом и бежит вперед, чтобы догнать девочку. Настигнув ее, он осторожно, но крепко берет ее за руки, чтобы она не вырывалась.

– От кого бы ты ни убегала, нам не уйти, если мы не объединимся, – говорит Коннор. Он оглядывается в поисках полицейских, но их еще не видно. – Послушай меня, у нас мало времени.

Девочка перестает вырываться и смотрит на него.

– Что ты задумал? – спрашивает она Коннора.

Инспектор Нельсон служит в отделе по работе с несовершеннолетними уже двенадцать лет. Он знает, что, однажды решившись на побег, подросток, старающийся избежать разборки, не сдастся, пока у него совсем не останется сил. А сил у них много – и дело тут в высоком уровне адреналина, а подчас и других химических соединениях в крови. В лучшем случае, это никотин или кофеин, а может что похуже. Инспектор Нельсон не раз жалел о том, что в обойме его пистолета ненастоящие пули. Он считает, что гораздо правильнее лишать этих подонков жизни, чем усыплять. Может, тогда бы они не решались на побег так часто – а если бы и решались, то невелика потеря.