Тесс старалась не смотреть на его большой чувственный рот, пытаясь вспомнить, что ее недавно похитили и что нужно искать банк или хотя бы местную власть.

Она с усилием оторвала взгляд от прекрасного дяди девочек и посмотрела на улицу, высматривая полицейского. Но только актеры в костюмах бродили по дощатым тротуарам, и многие из них все еще смотрели на нее.

— Послушай, девочка, — сказала она Сисси, — мне и в самом деле нужно кое-чем заняться… Будьте добры, покажите, где у вас ближайший полицейский участок?

— Вы имеете в виду шерифа Уилсона? — спросил мужчина.

Тесс снова с удовольствием посмотрела на привлекательного актера. Если он когда-нибудь решит сменить этот городишко на Голливуд, его ждет блестящее будущее.

— Мы говорим о настоящем шерифе или исполнителе роли шерифа в этом вестерне, — уточнила она.

Его прекрасные черные брови сошлись над переносицей.

— Я думаю, о таком же настоящем, как все.

— Тогда ладно.

Она почувствовала, как кто-то дергает ее за халат, и посмотрела вниз на Сисси.

— Розовый Медведь, ты вне закона?

— Глупая, если бы она была вне закона, она бы скрывалась от шерифа, а не искала его, — строго объяснила старшая девочка.

Мужчина гладил морду своей норовистой лошади.

— Извините, что спрашиваю, мэм, какое именно дело у вас к шерифу?

— Хочу сообщить о похищении, — Тесс жаждала привлечь к суду маленькую женщину с ее фарисейством. — Меня похитили из моего дома в Калифорнии и привезли сюда против воли. Я хочу, чтобы ту женщину посадили.

— Женщину? — переспросил мужчина.

— Которая похитила меня. Возможно, вы ее встречали. У нее карие глаза-бусинки и короткие темные волосы. Она ростом точь-в-точь с тролля и носит серый костюм, яркий шелковый шарф и нитку жемчуга.

— И эта женщина, ростом с тролля, в костюме, похитила вас?

— Прямо из моего дома сегодня днем.

Актер недоверчиво прищурился:

— По-моему, вы сказали, что жили в Калифорнии.

— Верно.

— И всего за несколько часов добрались до Канзаса?

— Ну, чуть быстрее, чем было бы в конной коляске.

Он долго смотрел на Тесс, а потом опять повернулся к своей лошади.

— Офис шерифа дальше по улице, — сказал дядя Джозеф Тесс. И повернулся к племянницам. — О'кей, девочки, пора отправляться на ферму.

Тесс хмурилась, удивляясь, почему он ей не верит. Она хотела было высказать свои замечания по поводу его подозрительности, но вместо этого удивленно вскрикнула, когда Сисси положила холодные ладошки на голые колени Тесс и залезла под ее халат. Старшая девочка попыталась перехватить ускользающую сестренку, но Сисси уже была под покровом тяжелой ткани халата.

Тесс стояла неподвижно, борясь с очередным приступом смущения.

— Не пойду, не пойду, не пойду, — хныкала Сисси.

— Сисси, сейчас же выходи оттуда! — сказала старшая девочка. — Ты позоришь дядю Джозефа перед всем городом!

Тесс оглянулась на актеров, столпившихся в дверях почтовой станции.

— Вам что, делать больше нечего? — возмущенно крикнула она.

— Не выйду! — заплакала Сисси. — Я остаюсь с Розовым Медведем!

Тесс опустила глаза. Чтобы хоть как-то выпутаться из этого положения, похоже, существует только один способ. Она развязала пояс и подняла подол халата.

Вокруг пронесся всеобщий вздох, но она решила не обращать на это внимания. Да, это рубашка от Майкла Болтона! Да, она немного измята и не первой свежести! Ну и что? Ее похитили, о Великий Боже!

Сисси смотрела снизу вверх, сидя на корточках между колен Тесс, и та посмотрела на девочку — строго, как ее старая няня миссис Смолз:

— А ну-ка, девочка, выходи оттуда.

Маленькая Сисси осторожно шагнула вперед, по-прежнему не отпуская халат, поднятый Тесс по пояс.

— Как видишь, я не медведь, — терпеливо произнесла Тесс. — Теперь ты должна отпустить мой халат и делать то, что говорит твой дядя.

Наконец Сисси нерешительно двинулась к дяде. Грусть и смущение отчетливо просматривались в ее больших зеленых глазах, и сердце Тесс сжалось. Она взглянула на дядю Джозефа и обнаружила, что тот с удовольствием рассматривает ее голые ноги.

— Извините, — резко сказала Тесс. Он посмотрел ей в глаза. — Мне не оставалось ничего другого.

Он ошеломленно смотрел еще мгновение, потом протянул руку Сисси:

— Пойдем. Ну, идем же.

— Вы сказали, шерифа Уилсона можно найти дальше по улице? — спросила Тесс.

— Да, — ответил он. Его взгляд был немного злым. — Но, может быть, вам лучше сначала показаться доку Натану?

— Вы так думаете? — Она с трудом втянула воздух заложенным носом. — Я вижу, этот городок сделал меня немного легкомысленной.

— Немного? Пойдем, Сисси, пойдем. Оставим в покое эту сумасшедшую леди.

Тесс открыла рот. «Сумасшедшую!» Вдруг Сисси залилась слезами:

— Но… но розовые медведи волшебные. Разве нет, Холли?

— Здесь нет никаких розовых медведей, Сисси, — ответила Холли.

— Но мама и папа…

— Мама и папа умерли. — Тесс с удивлением заметила, что подбородок этой суровой девочки дрожит. — И все дурацкие розовые медведи в мире не смогут ничего изменить.

Сисси резко повернулась и уткнулась лицом в живот Тесс.

— О, Холли, — воскликнула она, всхлипывая, — мама и папа не умерли! Они в раю с Иисусом! — Она запрокинула голову и посмотрела на Тесс сквозь слезы, текущие по ее розовым щекам. — Разве это не так, Розовый Медведь? Они с Иисусом.

Тесс снова почувствовала себя тонущей в этих огромных зеленых глазах, полных слез, и тут она осознала, что это было за выражение. Одиночество. Пустота. Сколько раз она видела такой же опустошенный взгляд, когда смотрела на себя в зеркало!

Тесс открыла было рот, чтобы ответить маленькой девочке, подбодрить ее, но вдруг почувствовала сильное головокружение. Улица поплыла и закружилась перед ней.

— Розовый Медведь? — как бы издалека услышала она голос Сисси.

Черные искры заплясали перед глазами Тесс, ноги подкосились. Последним, что она помнила перед тем, как рухнуть на землю, был образ прекрасного дяди Джозефа, бросившегося к ней.

Тесс открыла глаза и с удивлением обнаружила, что лежит на узкой кровати в небольшой комнате, совершенно одна. В углу стоял скелет человека, а по всем четырем стенам были развешаны всевозможные медицинские рисунки. Она не могла удержаться и не спросить себя, не умерла ли она и не в аду ли уже. После стольких странных событий, случившихся с ней в последнее время, она бы нисколько этому не удивилась.

Ее нос опять был предательски заложен, глаза слезились, и было очевидно, что пора принимать очередную таблетку.

Она медленно села и, уставившись на закрытую дверь, постаралась припомнить, как она здесь оказалась. У нее сохранилось смутное воспоминание о сильных руках, несущих ее через улицу в незнакомый дом.

Дверь открылась, и в комнату вошел высокий седовласый человек с длинным тонким носом.

— Ну, здравствуйте, барышня.

Тесс уселась на край кровати.

— Что случилось? — спросила она хрипло.

Человек улыбнулся и подошел к ней:

— Вы упали в обморок.

Пока он подсчитывал ее пульс, она внимательно рассматривала его. На ее взгляд, ему было около пятидесяти лет, и, подобно всем людям в городке, он был одет, как в девятнадцатом веке.

— Вы настоящий врач? — После того, что случилось в последний раз, она не собиралась и на миг в это поверить.

— Да, — он тепло улыбнулся. — Я настоящий врач. А вы, — он отпустил ее запястье, — очень больная молодая женщина. Как давно вы себя неважно чувствуете?

Она шмыгнула носом:

— Я думаю, около четырех дней…

— Хм-м. Мышечные судороги? Головная боль? Общая слабость?

Тесс кивнула, ответив сразу на все три вопроса.

— Не заразились ли вы чем-нибудь недавно? Инфлюэнца? Дифтерия? Корь?

— Мне делали все положенные прививки. На самом деле в прошлом месяце я просто подцепила грипп.