Казалось, Монтана удивлен:

— И ничего между этими двумя датами? Что произошло, она что-то заподозрила?

— Просто плохое покрытие сети.

— У нее была встреча в Клермоне?

— Нет, южнее, но это ни о чем не говорит, они могли уехать в любом направлении.

— И никто из ваших за ними не следил?! — Похоже было, что сотрудник службы внешней разведки вышел из себя.

Стабрат резко поставил его на место:

— Как и вы. В тот момент не было причин следить за ними. Напомню, что мы уже несколько дней наблюдаем за одним из ваших, чьего имени вы даже не знаете.

— Мне кажется, вы тоже кое-кого упустили?

Слово взял Луи:

— Как бы то ни было, он, скорее всего, покинул Францию, здесь его больше ничто не держит. Даже если мы обнаружим место, где они с девушкой скрывались во время праздников, мало шансов, что Vx находится там. Вероятно, они просто отправились в отель.

Монтана согласился:

— Безусловно, вы правы. Но если он за границей, то скоро выйдет на связь, чтобы выторговать себе отход без особых потерь. Ему известно, что мы его не оставим.

— И все же я был бы счастлив поскорее завладеть отравляющим веществом. Чего вы добились со своей стороны?

— Все наши следы: Лондон, Джерси. Его обнаруженные счета пока ничего не дали. Также ничего по части его компаньона. А где девушка?

— Поблизости, в городе, в восьмом округе, с сыщиком. — Снова ответил Луи.

— Черт! О чем они там болтают?

— Мы не слишком уверены. Подслушивающие устройства, установленные в ее вещах и мобильном телефоне, заглушаются окружающим шумом. Она рассказывает ему о своих последних месяцах, это точно, но расслышать детали невозможно из-за помех. Все, что нам удалось получить, поскольку они много раз повторяли его, — это какое-то имя, Лакруа. Кроме того, они говорили о тринадцатом парашютном десантном.

Монтана указал на телефон:

— Можно?

Стабрат кивнул:

— Посмотрю, есть ли у нас в архивах что-нибудь на некоего Лакруа из ближайшего окружения Стейнера. А в Оверни?

— Мы уже сели на хвост, но пока ничего интересного.

Серый кардинал службы внешней разведки звонил своим, когда в кабинете появился курьер. Он тихо переговорил с Луи, тот подошел к шефу:

— Одну из наших групп наблюдения вокруг улицы Боэти засекли полицейские, они снимаются. Другое оборудование остается на месте.

Стабрат вздохнул.

Амель завершила свой рассказ. Некоторое время Понсо молчал, затем сделал знак одному из сослуживцев приблизиться.

— Пойдешь в магазин Географического института, он здесь, недалеко. Купишь мне все карты окрестностей Сен-Прива-д’Алье до Ла-Шез-Дье на севере и Манд на юге, какие найдешь.

Сотрудник ушел и в дверях столкнулся с Менье.

— Я не уверена, что смогу найти место на…

Полицейский перебил ее:

— Подождите. — Он повернулся к своему заместителю. — Ну что?

— Тригон и Майёль застукали двух типов прямо напротив, но тем удалось удрать.

— А как насчет По?

Менье похлопал по увесистой папке, которую держал под мышкой:

— У нас есть свободная камера?

— Да, но…

— Сейчас позвоню шефу и распишу ему в красках. Я соблазню его тем, что мы можем поймать крупную рыбу — парня, замешанного в суперсерьезном покушении, по-настоящему крупную рыбу.

Понсо обернулся к Амель, та покачала головой, не слишком уверенная в том, чего от нее ждут.

— Ты отдаешь себе отчет в том, чем рискуешь, если ошибся?

— Он подвесит меня за яйца или, хуже того, отправит в комиссариат куда-нибудь в предместье.

— Что дает тебе повод считать, что он согласится?

— Думаешь, он станет сомневаться, когда я произнесу слово «химическое»? Сначала он подумает об опасности, а потом сразу о карьере. Я скажу ему, что мы пойдем туда, только чтобы проверить, в сокращенном составе. Все, чем он рискует, — это небольшие расходы на однодневную командировку в провинцию.

— Одной командой? Мы вдвоем?

— Да, разумеется… Со всей группой. Я якобы плохо пойму. Ты трубишь сбор и назначаешь всем встречу в Сен-Прива-д’Алье. В… — Понсо посмотрел на часы, — четыре часа. Нет, в пять. В пятнадцать тридцать. Скажи ребятам, чтобы не приходили без оружия: неизвестно, что мы там обнаружим.

Полицейские молча переглянулись, Менье взял мобильник и принялся звонить.

Ланжевену позвонили около одиннадцати пятнадцати. Четверть часа спустя он и бойцы его группы захвата в камуфляжной форме ждали в установленном месте, когда две «пумы» [276]зайдут на посадку.

Боковые дверцы вертолетов открылись, и тринадцать человек, пригнувшись, бросились к ним с оборудованием в руках.

В кабине летательного аппарата капитан нос к носу столкнулся с угрюмым штатским, представившимся генералом де Стабратом.

— Я командую этой операцией. Кодовое название «Вирджиния». Я буду Виктор-альфа, вы будете Виктор-зеро.

Там присутствовал еще один штатский, но его имя не уточнялось.

Они поднялись в воздух.

Понсо жал по автостраде. Только что проехали Невер. На заднем сиденье Амель сверялась с купленными в Париже картами и пыталась восстановить в памяти маршрут до дома Сервье. Она уже совершила две однодневные поездки: одну туда и обратно в Сен-Прива-д’Алье разными путями, а вторую просто до Клермон-Феррана. Об этом последнем путешествии у нее не сохранилось достаточно четкого воспоминания. Его рассеяли печаль, гнев и разочарование.

Менье, тоже уже знакомый с историей журналистки, поднял лежащую на полу под ногами папку с делом Лакруа.

Он повернулся к Понсо:

— Школа практики бронетанковых войск.

— Ладно, дальше.

— ОК, значит, январь восемьдесят восьмого. Через пять месяцев он с хорошими показателями поступает аспирантом в тринадцатый десантный, где его принимают в эскадрон командования и поддержки. Написано, что он спортивный, отмечено, что у него уже есть гражданские дипломы за прыжки в свободном падении, получившие высокие оценки начальства. Еще одна запись, согласно которой в июле того же года он получает специальное увольнение. Мотив — кончина родителей.

— Хоть тут не соврал.

Амель подняла голову и переглянулась с руководителем отдела сыска, наблюдающим за ней в зеркало заднего вида.

— В деле указано, что по возвращении из отпуска Лакруа отправлен на несколько дней в военное училище в Париже. Затем, по возвращении в Дьез, он проходит проверочные тесты для предварительного отбора в тринадцатый полк. Вообще-то, в качестве призывника он не имел на это права. По словам нашего друга из По, именно здесь все становится очень странным. И он встревожился еще сильнее, когда увидел шифр «1–2» на документах. Я испугался, что он сейчас повесит трубку, так ничего мне и не факсанув.

— Почему?

— По его словам, о группе «1–2» в тринадцатом полку ходят легенды. Сам он прежде никогда не видел такой пометы, только слышал о ней. Якобы рекруты группы «1–2» обладают настолько особыми данными, что в полку перед отправкой их изолируют, чтобы заставить работать на уровне выше нормы.

— Что это значит, уровень выше нормы?

Менье пожал плечами:

— Откуда мне знать? Могу только сказать, что тому, по телефону, не слишком приятно было все это мне рассказывать. Он объяснил мне, что следующее назначение Лакруа было еще более поразительным. Он перешел в двадцать второй пехотный полк в Лионе, теплое местечко. Те, кто туда идет, получают наименование «коммандос розовые береты». [280]