Даже сквозь сон Ава подумала: «О нет, только не это!»

Она снова слышала слова, произносимые настойчивым шепотом.

В доме Ланге никто никогда не говорил шепотом. Наоборот, здесь всегда говорили громко и в открытую. И этот шепот, который она услышала накануне своего шестнадцатилетия, мог означать лишь то, что ей готовят сюрприз. Отряхнув волосы от пляжного песка и улыбаясь, она на цыпочках проследовала к кухне и замерла у двери.

Это был Дэн. Три года безответной любви сделали свое дело: она могла узнать его голос из тысячи. И второй голос, скорее всего, принадлежит ее брату, но ей было все равно. Потрясающий, талантливый, неотразимый Дэн готовился преподнести ей ко дню рождения какой-то сюрприз.

Для нее.

Разве что-то еще могло иметь значение? Ее сердце учащенно забилось.

– Аве уже не двенадцать лет, – настойчиво прошептал Стив.

Она услышала вздох, а затем шепот Дэна:

– Поверь мне, я знаю.

Ава нахмурилась. Что-то в его голосе слишком много грусти для готовящегося ей сюрприза. По коже вдруг побежали мурашки.

– Ты должен объяснить…

– Я не могу. Стоит ей только посмотреть на меня своими глазами… Как я могу?

Ее сердце затрепетало от радости. Дэн говорит о ней! О ее глазах! Наконец-то после трех лет, в течение которых он видел в ней только ребенка, он начал замечать, что она уже выросла. Стала почти взрослой.

Завтра ей исполнится шестнадцать.

Ава беспокойно заерзала под одеялом, мысли ее перенеслись на задний дворик Флинн-Бич.

В комнате Дэна горел свет. На ней была ее самая красивая юбка и блузка с намеренно небольшим количеством пуговок. Про себя она повторяла речь, которую заранее отрепетировала перед зеркалом, думая о том, как ей произвести впечатление на Дэна.

От голода у нее даже живот заболел. Все эти три года Ава мечтала о том, что Дэн заключит ее в объятия и зацелует так, что они оба начнут задыхаться.

Эту часть она также репетировала. Снова и снова, на протяжении всех этих лет, пока ее душа тосковала по юноше, который – неожиданно и совершенно сказочным образом – должен был стать ее.

Боже! Что же она тогда будет делать? Ее охватил дикий восторг и возбуждение.

Ава так часто забегала к нему в комнату поболтать, что, наверное, не будет ничего страшного, если зайти к нему не постучавшись.

Она распахнула дверь и в темноте прошептала его имя…

Ава заставила себя открыть глаза, услышав крик, полный боли и ярости. Сердце ее бешено колотилось, по телу струился пот. Опершись на локти, она стала жадно вдыхать воздух.

По крайней мере, Ава смогла заставить себя проснуться до того, как началась самая ужасная часть ее кошмара. Ее собственный стон боли снова зазвучал в ушах, вслед за которым неслось проклятие Дэна. Женщина. У него уже есть любимая женщина. Как же она могла быть такой глупенькой?

Ава в отчаянии закрыла глаза. Ну почему? Этот сон не снился ей целый год. Благословенных триста шестьдесят пять дней. Она уже почти уверовала в то, что все самое страшное позади. Неужели ее подсознанию доставляет удовольствие воскрешать в памяти тот день, который она никогда не сможет забыть?

Черт бы его побрал!

Свесив ноги с кровати, Ава медленно встала и кое-как добрела до кухоньки гостевого домика. Ей необходим был глоток черного кофе.

Часы показывали два. Теперь ей вряд ли удастся уснуть.

Включив чайник, она тяжело вздохнула. Не странно, что ей снова приснился этот сон. Она не рассчитывала, что ей придется работать с Дэном в буквальном смысле плечом к плечу, да еще и так близко соседствовать. Воспоминания ее ожили. Днем ей удавалось отвлечь себя работой, но ночами, особенно лунными, она была бессильна, и перед ней снова и снова вставал образ Дэна.

Ава налила себе кофе и сделала глоток, затем еще один. Благодарение Богу, этот напиток понемногу начинал на нее действовать, прогоняя ночные видения. Но стоило ей вспомнить Дэна, как все начиналось заново.

Дэн был близко. Мужчина, который бежал за ней в ту ночь, наспех одевшись.

Ава отдала бы все на свете, лишь бы оказаться как можно дальше отсюда. Она вышла в сад, держа в руках чашку кофе. На улице было тихо и спокойно.

Ава сделала еще один глоток божественного напитка, однако ее мысли снова обратились к прошлому.

Шестнадцать лет. Ужасно ранимый возраст, наивный взгляд на вещи. Только в таком возрасте можно укрыться в пещере на пляже, придумывая правдоподобное объяснение своему поведению. Понимающий взгляд Дэна, когда он обнаружил ее там, похоронил все ее надежды.

Он пытался говорить с ней добродушно, снисходительно, но Ава чувствовала, что он относится к ней не более чем как к ребенку, которого надо утешить. Это вызвало в ней приступ дикого гнева, и она яростно отмела все его попытки поговорить с ней. Глаза ее жгло от слез, а тело дрожало от перенесенного унижения.

Каждый раз, стоило ей снова увидеть этот сон, она словно в очередной раз переживала свое унижение, а сердце ее рвалось на части. Ава смотрела на огни ночного Сиднея, прогоняя от себя отвратительное видение прошлого.

Шестнадцать лет.

Не обладая достаточным жизненным опытом, она делала все, чтобы причинить себе еще большую боль. Ава искренне полагала, что имеет право знать, что за девушка была в его комнате. Хотя она уже и сама догадалась. Светлые волосы, загорелая кожа, стройное тело, впечатляющих размеров грудь… Это была девушка, которая занималась серфингом.

Ава помнила, как, сложив руки на груди в бессознательном жесте защиты, выкрикивала обидные слова, стараясь, чтобы ее голос звучал как можно более едко. Вряд ли у нее это получилось, зато помогло ненадолго заглушить боль.

– А как она занимается серфингом? На доске она тоже лежит?

– Ава! – с укором произнес Дэн, но ей стало только хуже. В его голосе она услышала неостывшую страсть. – Ава, мне двадцать лет. Я могу спать с любой девушкой, которая мне нравится.

«Только не со мной», – подумала она, и уже не в первый раз. Дэн всегда будет видеть в ней только ребенка.

Но в ту ночь, когда ей удалось вывести его из себя, Ава увидела в его глазах страсть. Такую же, какая пылала в его взгляде, когда он обернулся к ней в спальне, где она застала его с девушкой. И тогда же она впервые ощутила всю силу вспыхнувшего желания. Уже не девичье томление, а настоящее физическое желание.

Ава сделала последний глоток кофе, по-прежнему ощущая покалывание в груди с затвердевшими сосками. Когда в шестнадцать лет с ней это случилось впервые, она была смущена и удивлена.

Но не так сильно, как Дэн.

Она помнила выражение его лица до мельчайших подробностей, когда его взгляд упал на ее грудь, которая виднелась сквозь расстегнутые пуговицы блузки. В глубине его глаз жарко полыхнуло что-то, сменившись смущением, и он поспешно отвел глаза от крепких девичьих грудей в кружевном лифчике. Ее грудь тотчас же заныла.

Глаза у Дэна расширились, на его лице проступил испуг. У Авы перехватило дыхание, когда она стала застегивать пуговички.

– Ава, мы всего лишь друзья.

Стоило ему это сказать, как она почувствовала себя так, словно ее полоснули ножом по сердцу. Он ее не любит. Он ее даже не хочет. Ее охватило мучительное чувство стыда. Захотелось умереть или исчезнуть.

Перед глазами Авы снова предстала та сцена в пещере. Ее губы приоткрылись, глаза смотрели прямо на него. Девушка превратилась в женщину.

В реальность ее вернул гудок клаксона автомобиля. Конечно, можно представить себе, что она у себя дома, но, наверное, лучше не забывать, что она в Сиднее.

Когда машина проехала, Ава медленно поднялась и повернула к дому. Должно быть, она провела в воспоминаниях о прошлом не меньше часа.

Выйдя в сад, Ава заметила, что в одной из комнат особняка горит свет. Ее словно током ударило. А он-то почему не спит? Неужели его тоже, как и ее, мучают ночные кошмары? Может, он тоже вспоминал ту ночь на пляже? Тот давний мучительный разговор?