Она на секунду замерла, будто готовясь к протесту. Но в этот момент он начал дразнить упиравшиеся в эластичную черную ткань платья затвердевшие соски. К его удовлетворению, Саша закинула руки ему на шею. Она могла сопротивляться, когда только что приехала в Дедвуд, теперь же гибкое тело говорило все, что он хотел знать о ее восприимчивости к его ласкам.

— Так сладко, — бормотал Блейк, прерывая поцелуй, чтобы коснуться губами стройной шеи. — Так чертовски сексуально.

— Мне… надо бы… вернуться в свой номер, — запинаясь, проговорила Саша.

— Душа моя, ты в самом деле этого хочешь?

— Н-н-нет. То есть да. — Она закрыла глаза и глубоко вздохнула. — Я не могу ясно мыслить.

Он хихикнул и поцеловал пульсирующую жилку уоснования шеи.

— Хочешь услышать, что я думаю?

— По правде, нет.

Чуть-чуть откинувшись назад, Блейк посмотрел в ее прекрасные зеленые глаза.

— По-моему, тебе надо остаться на ночь со мной. В моем номере. В моей постели. В моих объятиях.

— Я не могу… этого сделать. — Саша прерывисто дышала. В тоне слышалось мало убежденности.

— Можешь. — Он провел своими губами по ее губам. — Ты хочешь меня так же сильно, как я хочу тебя.

— Я… — Она открыла глаза, взглянула на него и покачала головой.

— Не пытайся отрицать это, Саша. — Подушечкой большого пальца Блейк дразнил сквозь ткань набухшие соски. Он улыбнулся, когда почувствовал дрожь, сотрясавшую ее. Она тоже ощутила давление его возбужденной плоти. — Твое тело говорит все без слов.

— Н-н-нам не следует…

— Почему? — Блейк надавливал и ласкал ее ключицу. — Мы больше не дети. Мы оба взрослые люди, у нас общее желание доставить удовольствие друг другу.

Она закрыла глаза и склонила набок голову, чтобы ему удобнее было целовать.

— Я никогда…

— Это не будет любовь на одну ночь, — перебил он, предполагая, что именно это она хочет сказать.

— Но я не…

— Ты хранишь верность Криду?

— Я говорила тебе, — она нахмурилась и покачала головой, — что с твоим братом мы не больше чем хорошие друзья.

Блейк не сомневался, что последний год Крид провел с Сашей, и это по-прежнему бесило его. Слова о дружбе он воспринимал на более личном уровне.

— Если это так, у тебя нет причины возвращаться к себе в номер.

Она не успела придумать более убедительную причину, почему провести ночь вместе для нее плохая идея. Блейк снова заключил ее в объятия и соединил их губы. Поцелуй вызвал огонь в его жилах, который распространялся со скоростью света. Она оперлась на него, и он, отбросив сомнения, взял ее на руки и понес в спальню.

Ее легкая фигура показалась ему такой хрупкой, что неожиданная нежность наполнила его грудь. Женщину такую сладостную и сексуальную, как Саша, надо любить медленно, проникновенно. И он намеревался провести всю ночь, лаская и услаждая ее. Он ни минуты не сомневался, что его брат так не умеет.

Блейк поставил Сашу рядом с кроватью и включил настольную лампу. Не отрывая от нее взгляда, он указательным пальцем обвел ее элегантный подбородок.

— Я собираюсь показать тебе, Саша, какая ты необыкновенная.

— Блейк, есть одна вещь, какую тебе надо знать. — Она со значением посмотрела на него.

— Саша, ты хочешь меня?

— Я не должна.

— Это не ответ, — покачал он головой. — Ты хочешь меня?

Она закусила нижнюю губу, показав белые зубы, и медленно кивнула.

— Это тот ответ, который мне нужен, — сказал он и снова прижал ее к себе.

Блейк целовал ее лоб, глаза, Кончик носа и потом рот. Нежнее Сашиных губ он ничего в жизни не пробовал. Несомненно, если он не будет осторожен, то может стать зависимым от целования Саши.

Его рот двигался по ее телу, а Саша размышляла, не совершает ли она самую большую ошибку в жизни. Но Блейк быстро лишил ее способности думать. Все доводы, утверждавшие, что любовь с ним может стать катастрофой, исчезли, осталась лишь способность чувствовать.

— Я, душа моя, собираюсь любить каждую твою клеточку. — И он обрушил дождь маленьких поцелуев на чувствительную ямочку за ухом.

Восхитительное покалывание наполнило все ее существо. Сердце странно притихло, когда руки Блейка заскользили вниз. Медленно, сосредоточенно Блейк собирал в кулак ткань ее эластичного платья, пока не добрался до подола.

— Как ни сексуально ты выглядишь в этой короткой вещице, без нее ты будешь еще лучше, — прошептал он ей в ухо. — Подними руки, Саша.

Будто в чувственном трансе, она выполняла все его команды. И через пару секунд стояла перед ним в белье и черных лодочках на шпильках. Если была бы возможность, она, наверное, прикрылась бы, но Блейк прижимал ее руки к бокам и ласкал взглядом от макушки до туфель.

Он прерывисто дышал. Саша заметила, как искрятся желанием темно-голубые глаза. Никогда в жизни она не чувствовала себя такой женственной и желанной.

— Ты всегда носишь пояс с резинками вместо колготок? — охрипшим голосом спросил Блейк.

— Ненавижу, когда колготки спускаются, — кивнула Саша.

— Я рад, — усмехнулся Блейк. — Нет ничего сексуальнее женщины, одетой в черные кружева и шелк. — Он посмотрел вниз на ее ноги и засмеялся: — Если эта женщина к тому же носит туфли на высоких каблуках. — Он поднял голову и взглянул на нее. От его улыбки в бег пустился пульс и в желудке начался восторженный трепет. — Ты абсолютно роскошная женщина, душа моя.

От сочетания неловкости и желания у Саши загорелись щеки.

— В данный момент я чувствую себя немного неодетой.

— Сейчас я вылечу тебя от этого чувства.

Блейк сбросил спортивную куртку, повесил на стул пиджак, наклонился и снял туфли и носки.

Затем выпрямился и взялся за пуговицы рубашки, расстегнул первую пуговицу, потом следующую. Наконец он избавился от рубашки. От вида его широких плеч, скульптурной груди, плоского живота и стройных бедер у нее перехватило дыхание. Саша догадывалась, что он держит хорошую физическую форму, но ей и в голову не приходило, что одежда может скрывать тело, способное соперничать с богами античной Греции.

Когда он расстегнул пряжку на ремне и «молнию» на брюках, Саша перестала притворяться равнодушной. Она не отрываясь смотрела, как спускаются брюки с мускулистых бедер. Как обнажается поистине великолепное крепкое тело с гладкой кожей. Блейк Форчун был совершенен во всех смыслах.

Саша с трудом сглотнула, когда заметила прикрытую белой тканью трусов восставшую плоть. Несомненно, он был возбужден. Мысль, что это она предмет его желания, показалась ей интересной и вовсе не неприятной. Саша почувствовала, как все напряглось внизу живота.

Не зная, что делать, она хотела сбросить лодочки, но Блейк покачал головой.

— Нет, для меня удовольствие самому снять с тебя это. — Он показал на пояс с резинками, лифчик и чулки. — И я предвкушаю, как избавлюсь от этих полосок шелка и кружева.

Саша обхватила его за плечи, когда он снимал лодочки, и вся дрожала от предчувствия. Блейк провел ладонями по ногам, чтобы отстегнуть чулки, и задержался на икрах. У Саши перехватило дыхание от его ласки. Она никогда в жизни не испытывала ничего такого чувственного и волнующего, как ласки Блейка. К тому моменту, когда он освободил ее от пояса и трусиков, Саша неудержимо и бесконтрольно дрожала.

Блейк будто в плену держал ее напряженным взглядом и расстегивал впереди пряжку лифчика. Потом он медленно спустил с плеч бретельки.

— Ты абсолютно великолепная, — повторял он, словно взвешивая большими ладонями ее груди.

У нее подгибались колени, когда он нагнулся и начал целовать сначала один затвердевший сосок, затем другой. Потом он взял напряженный бутон в рот и принялся дразнить его языком. Ноги у Саши стали ватными.

— Милая, у тебя вкус персика и сливок.

— Если ты будешь продолжать… Я не уверена, сколько еще продержат меня ноги.

Его теплое дыхание, овевавшее влажные соски, лишило ее сил. Он поднял голову. От улыбки, обещавшей необыкновенное наслаждение, мурашки забегали по всему телу.