Кэт подбежала и обняла Бастиана, внезапно испугавшись, что это мгновение никогда не повторится. Слезы обожгли ей глаза от этой мысли, но она отчаянно сопротивлялась им. Воин заслуживал женщины ему под стать.

Он поцеловал её, крепко, а затем схватил за плечи и отстранил от себя. –Ты должна уйти отсюда. Немедленно. Я не позволю, чтобы ты подвергала себя опасности. Если тебе причинят зло, моё сердце высохнет, станет опустошеннее, как никогда прежде.

Потекли слёзы, но Кэт отрицательно покачала головой до того, как он закончил говорить. – Проси о чём угодно, Бастиан, но только не это. Я не хочу и не могу оставить ни тебя, ни мою семью. Если мой дар успокаивать и был когда-либо полезен, так это сейчас.

– Он работает на вампирах?

Кэт на мгновение зажмурилась, а затем её сердце упало вниз. – Я не… я никогда не пробовала его на вампирах. Я не знаю, сработает это или нет.

Рот Бастиана сжался в жёсткую линию. – Я очень сомневаюсь в том, что получится, Кэт. Вампиры неуязвимы к тем воздействиям, что затрагивают людей, оборотней, и детей Посейдона. Они уже мертвы и поэтому непроницаемы для многих видов оружия, опасного для живых.

Она пыталась придумать более убедительный ответ, чем «мы должны будем проверить», или что-то такое же глупое, когда они услышали это. Вскрик женщины… или кошки.

За ним последовал громкий глухой звук.

Нарастающее эхо голоса, голоса такого чистейшего зла, что обжигало ей разум. – Выходи, человек из Атлантиды. Выходи, полукровка. Пришло время поиграть.

Ужас заледенил кровь в жилах Кэт. – Бастиан, мне знаком этот голос. Я слышала его прежде. Это – Органоз.

Он подлетел к окну, выглянул на улицу, затем обернулся и посмотрел на неё. – Оставайся здесь. Ни при каких обстоятельствах, не выглядывай наружу. По крайней мере, я бы так тебя уберег.

Затем, прежде чем Кэт смогла возразить, Бастиан запечатлел один последний поцелуй на её губах, обратился в сверкающий туман, и исчез.

Бастиан мерцающей дымкой промчался по дому, останавливаясь только для того, чтобы взять своё оружие, затем возвратился к туманному состоянию, чтобы вылететь через открытый дверной проём в небо перед домом Кэт. Он молился всем богам своих предков, чтобы девушка послушалась его и не высовывалась. Бастиан не хотел, чтобы она видела лежащее на земле измученное тело. Кэт не испытывала любви к Фэллон, но была слишком сострадательна, чтобы пожелать увидеть ту в таком состоянии - слепые глаза, смотрящие в ночь.

Он, всё ещё пребывая в форме тумана, сознанием ощупывал окрестности в попытках найти старшего вампира. Наконец, был вынужден признать поражение и возвратиться к своему материальному обличью, как только опустился на землю и встал перед домом с кинжалами наготове. – Значит, ты боишься меня, дьявол?– выкрикнул он, бросая вызов.

Вызывающий дрожь смех материализовался перед своим источником. – Боюсь тебя, Атлантиец? Не думаю. Ты – несущественная досада, прыщик на моей заднице, не более. Я даже не потрудился взять с собой кого-либо из моей кровавой стаи, чтобы разделаться с таким незначительным раздражителем.

Бастиан спокойно оценивал спикировавшего вниз на землю почти в дюжине шагов от него вампира. От призрачной бледной кожи его лица до красных огоньков, вспыхивающих в глазах, – каждая чёрточка кричала о его опасной сущности.

– Плащ? Не может быть! Не вышел ли он немного из моды?– Он сохранял голос спокойным и немного насмехающимся, зная, что ничто не выбьет из колеи старшего вампира быстрее, чем столкновение с тем, кто не был испуган.

Теряя последние капли терпения, вампир гневно зашипел. – Как ты смеешь? Ты видишь, что я сделал с жалкой самкой вожака? Она хотела заключить со мной сделку, ты можешь представить это? Жалкая кошечка посмела состязаться в остроумии с более чем тысячелетним опытом?

– Она была дурой.– Бастиан медленно опустил на землю один кинжал, не убирая другой из своей левой руки, и правой вытащил меч. – Я не дурак.

– Всё же ты не спросил о предмете сделки,– размышлял вампир, прищурив глаза и наблюдая за каждым сделанным Бастианом движением. –Ты так в себе уверен или просто глуп?

– Наверное, ты сам должен решить, немёртвый,– спокойно ответил Бастиан, не желая быть вовлечённым в игру слов с этой тварью.

Вампир засмеялся, и звук этого смеха скользнул вниз по спинному хребту Бастиана как чирикающие орды скарабеев в древнем Египте, несущие с собой дыхание смерти. – О, но я хочу, чтобы ты услышал это. Я чувствую на тебе запах кошачьей полукровки-шлюхи, это могло бы заинтересовать тебя.

Вскидывая голову, Бастиан всеми силами пытался сдержать свой гнев. С трудом удерживая себя от того чтобы пронзить грязную голову Органоза, он поднял меч, чтобы срезать с шеи голову немертвого. Он сжал челюсти и ничего не ответил, но призвал воду, сформировал ледяные осколки и бросил их в Органоза, стремясь отделить от тела голову вампира.

Вампир засмеялся и поднял руку, чтобы отбросить лёд в сторону. Лёд растаял в воздухе. – Эта просила меня высосать жизнь из твоей полукровки. И хотя я убил Фэллон за ее дерзость, меня могло бы развлечь возможность попользоваться рейнджером. У меня много идей о том, как использовать красавицу, особенно мне нравится одна - та, в которой используется сила обеих её натур, чтобы помочь ей пережить мои более тёмные желания.

Туман сильного гнева, столь темной красноты, что казался почти фиолетовым, застлал глаза Бастиана, и в нём вспыхнула ярость. – Ты не получишь её,– взревел он. Атлантиец прыгнул прямо в темнеющее ночное небо, призывая элементы воздуха привести его к его врагу.

Органоз усмехнулся и помахал рукой перед собой прежде, чем исчезнуть и вновь появиться позади Бастиана. Внезапная боль от кинжала меж рёбрами заставила Бастиана опуститься коленями на твёрдую землю, его меч выпал из внезапно обессилевших пальцев.

– Достаточно просто победить Атлантийца. Я удивляюсь слабости Терминуса, если слухи и в правду верны?– сказал Органоз голосом, наполненным насмешкой и презрением, пикируя вниз и представая перед Бастианом, затем наклонился, чтобы поднять с земли меч. – Возможно, я сохраню твою голову, чтобы украсить себе стену.

Когда вампир поднял меч Бастиана, чтобы убить его, воин собрался для одной последней, отчаянной атаки.

Звук её голоса остановил их обоих. – О, Органоз, ты можешь получить больше чем это. У тебя могу быть я, добровольно, если ты отпустишь Атлантийца.

Бастиан взглянул на Кэт, стоя обезоруженным перед древним вампиром, и своим сердцем, съёжившимся у него в груди.

Кэт притворялась храброй, когда как в действительности единственное, что она хотела сделать, так это повернуться и убежать. Фэллон, хотя и не была ей подругой, особенно после того, о чём она только что подслушала, не заслуживала такой смерти. Единственный мужчина, которого она любила, стоял на коленях, истекая кровью, на земле под тенью поднятого меча верховного вампира.

Она призналась в этом самой себе, хотя это не имело никакого смысла. Каким-то образом она уже влюбилась в этого жестокого воина. – В любом случае я не позволю ему умереть,– пробормотала она.

Затем, громче она повторила своё предложение. – Что за сласть в порабощении любовницы, оборотня или нет? Мне лечь там?

Она проигнорировала рёв протеста Бастиана, не позволила себе даже посмотреть на него. – Отпусти его, и я обещаю поиграть во все любимые тобой грязные игры, вампир.

Смотря прямо на него широко распахнутыми и настороженными глазами, она направляла на Органоза волны мира и спокойствия. Возможно, это бесполезно, но она должна попытаться. Что-то в ее голове щёлкнуло от этих усилий, и она почувствовала струйку крови из одной ноздри.

Органоз даже не мигнул. Он на шаг отступил от Бастиана, несомненно, только из-за упавшего воина, а не чего-то, что она сделала, затем резко метнул взгляд в её направлении. – Ты будешь играть в мои игры вне зависимости от своего желания, шлюха. Что заставляет тебя думать, будто бы мне не предпочтительнее делать это, заставляя тебя подчиняться моим капризам? Я знаю о твоем так называемом даре,– глумился он. – Даже если бы ты захотела, ты не смогла бы тягаться со мной. К тому же такие пустяки не действуют на мой вид.