Ради того, чтобы постоянно находиться с братом, он пожертвовал своей любовью к живописи, не стал поступать в художественное училище, а сделал вид, что поддался на уговоры Димы заняться бизнесом. Кто знает, может быть, так бы оно все и продолжалось до конца жизни, если бы в один прекрасный день Диме не захотелось сделать из Лёши мужчину. Он напоил его до чёртиков, подмешав в спиртное возбуждающие таблетки, и попросил свою подружку Лену, с которой в тот момент крутил роман, помочь ему в этом щекотливом вопросе. Лена согласилась и полночи с ужасом смотрела в совершенно безумные Лешины глаза. Он хрипел на ней, как раненый жеребец, стонал и плакал, но не мог остановить действие огромной дозы препарата. Наутро он понял, что в нем что-то изменилось, сломалось навсегда и что рана, нанесённая ему любимым человеком, то есть братом, уже не заживёт никогда. Помимо всего, оказывается, в нем жило какое-то болезненное целомудрие – он не мог допустить и мысли, чтобы изменить любимому. А тот поступил с ним так жестоко… Теперь ему стало ясно, что брат никогда не станет целовать его так, как целует женщин. И он решил стать женщиной. Ему были хорошо известны вкусы и наклонности Димы, он примерно знал, какой тип женщин ему нравится, поэтому начал искать подходящую кандидатуру. И ещё стал изучать женское тело и самих женщин, их манеры и повадки. Он попросил Лену попозировать ему, якобы для картины, а сам изучал её. Потом уговорил её найти ему других натурщиц, что она с удовольствием и сделала, думая, что Димин братик наконец-то одумался и увлёкся женщинами, ибо подозревала, что он вообще «голубой». В это же время Лёша навёл справки и выяснил, где и за сколько можно сделать операцию по смене пола и изменению лица. В принципе, с этим не было проблем, но возникал вопрос с документами. Официально он не мог лечь в больницу – тогда бы его сразу вычислили во время розыска. Ему же не хотелось, чтобы Дима когда-либо понял, что перед ним не девушка, а младший брат. Поэтому Лёша решил действовать по-другому: Алексей Коломейцев исчезнет совсем, и появится незнакомая девушка.

Как-то раз, будучи в командировке в Туле, он познакомился с Галиной Дымовой.

Лицо у неё было очень красивым, как раз таким, какие нравились брату. Лёша разговорил девушку, подкупив её своей искренностью и добротой, и выяснил, что, на его счастье, Галя сирота, выросла в детском доме, у неё нет родных и близких, в Тулу она приехала недавно после училища и только-только начала работать. Взяв её фотографию, Лёша приехал в Москву и показал снимок Диме. Тому Галя понравилась, и Лёша начал действовать. Договорился за большие деньги с левым врачом об операции, а затем поехал в Тулу. Там, не вызвав никаких подозрений, пригласил Галю прогуляться вечерком по парку, завлёк её на какую-то стройку и убил. Чтобы её никто не смог опознать, ему пришлось изуродовать её лицо камнем.

Но этого ему показалось мало, тогда он разрезал осколками бутылки её тело на части и зарыл в разных местах стройки, чтобы её уже никогда не нашли и не собрали воедино, раскрыв таким образом страшную тайну его перерождения. Он трудился всю ночь, но зато утром у него был Галин паспорт. Теперь ему оставалось лишь добыть деньги. Это оказалось легко, поскольку он знал, что скоро будет нужно расплачиваться чёрным налом с поставщиками. В нужный день и в нужный час он сел в машину с кучей денег, и все, больше Лёшу Коломейцева никто не видел…

Почти два месяца он пролежал в больнице, где ему сначала сделали операцию по смене пола, нарастили силиконовую грудь, а потом провели пластическую операцию лица, вылепив на его черепе очень похожие черты лица Галочки Дымовой. Надо отдать должное доктору, хоть он и работал по фотографии, сходство получилось очень сильным. Впрочем, сходство нужно было лишь для фотографии в Галином паспорте, чтобы никто не усомнился в том, что Лёша и есть гражданка России Дымова. Специальными гормонами ему остановили рост волос на лице и изменили структуру гортани, чтобы и голос стал похож на женский. В общем, через два месяца, когда зажили и исчезли все швы, на улицах Москвы появилась обновлённая Галя Дымова со стройной фигурой, красивой грудью и симпатичным лицом. Чтобы проверить себя, он поехал в Тулу, пришёл в паспортный стол и написал заявление о том, чтобы его выписали. Там никто не усомнился в подлинности стоящей перед ними девушки, и он, выслушав, что без наличия заявления о прописке в другом месте выписать её не могут, окрылённый уехал в Москву. И сразу же позвонил своему любимому, о котором все это время не забывал ни на минуту. И стал девушкой его мечты, влюбив его в себя в одно мгновение, ибо знал все его пристрастия и легко подстроился под них. Ничего не подозревающий Дима, которому недавно стукнуло тридцать и которого родители уже заели просьбами подарить им внука, решил жениться на тульской красавице. В первую брачную ночь, когда выяснилось, что его жена ещё девственница, он был покорён окончательно. А Лёша, испытав сильнейший оргазм, почувствовал себя самым счастливым человеком на земле. Теперь у него было все и даже больше. На радостях он даже сказал «мужу», что забеременел, хотя никак не мог этого сделать. И так бы могло продолжаться неизвестно сколько времени, если бы через две недели у него не начались сильные боли в паху и не стала чесаться кожа на лице. Он бросился к своему левому доктору, тот сделал анализы и без зазрения совести заявил своему пациенту, что он обречён: у него рак кожи и необратимое нарушение функций женских половых органов – последствия подпольной операции.

Лёша, который перед операцией давал расписку, что никаких претензий иметь не будет, ничего уже не мог поделать, кроме того, что взять да и воткнуть доктору в сердце его же скальпель. С этого момента у него началось резкое изменение психики. Понимая, что скоро все раскроется и он потеряет Диму, а потом умрёт в страшных муках, Алексей начал терять рассудок. Он вдруг стал завидовать настоящим женщинам, которые раньше обладали Димой, за то, что они всегда останутся такими и в любой момент могут опять забраться к нему в постель. Он возненавидел их за это и начал убивать. Труднее всего ему было, когда Дима приводил молодую жену к родителям. Мать что-то чувствовала, но ей и в голову не могло прийти такое, поэтому она все сваливала на Диму. А Лёша незаметно таскал из своей комнаты свои любимые вещи, не думая уже о последствиях. Он очень торопился, ибо понятия не имел, как скоро начнут проявляться швы на лице и его тайна раскроется. Убив двух девушек, он совершенно обезумел и помчался убивать мать, ослеплённый ненавистью к породившей такое чудовище, как он, женщине. Но увидел меня, выходившую с папкой из квартиры, и понял, что его могут разоблачить. И напал на меня, но очень спешил, поэтому не смог довести дело до конца. А когда увидел меня в подъезде Ритиного дома живой и здоровой, то сначала испугался, а потом понял, что его вот-вот настигнут. И не догадываясь, естественно, что Дима ему и сам все вечером расскажет, задумал вытащить из меня информацию, ибо до самого последнего мгновения был уверен, что его в ближайшее время никто не вычислит и не поймает и он сможет ещё несколько дней заниматься любовью с братом. Зная, что я пойду за ним, он дождался меня в кустах на углу дома и оглушил ударом тренированного кулака по больному затылку. Потом отнёс меня в свою машину и вернулся к Ритиной квартире, вспомнив о том самом алкаше, который мог бы его опознать. Он нашёл его в квартире Риты и убил. Чужая жизнь для него уже совершенно ничего не значила, он убивал, даже не думая и не мучаясь, потому что уже ничего не соображал. В его воспалённом мозгу билась только одна мысль: ещё раз оказаться в постели с Димой – единственным человеком, которого он любил всем своим сердцем и ради краткого обладания которым потерял навсегда самого себя…

Подходило время обеда. Валентина на кухне жарила мясо с луком, и у меня текли слюнки. Босс исходил слюной у себя в кабинете, занятый, как всегда, какими-то своими непонятными делами. Сигнал наружного видеофона заставил меня посмотреть на экран. Я увидела высокого, крепко сложенного мужчину лет пятидесяти, в светло-сером плаще и коричневой шляпе. У него был волевой подбородок, чёрные усы под крупным носом и прищуренные глаза с притаившимися в них весёлыми искорками.