Он вышел.

– Ну что, голуби мои, – весело спросил Николай, – лихо я вас отмазал?

– Завтра, Коля, – устало проговорил Егор, – завтра же пойду ставить тебе памятник, а сегодня, прости, сил нет.

– На черта ему твой памятник сдался? – искренне возмутилась Люба. – Ты, кажись, ему что-то другое обещал…

Тут до него дошло, что все случившееся с ним не сон. Вспомнил, что обещал отдать свою великолепную машину Николаю, если тот поможет ему спастись. Он помог и даже больше, чем договаривались. И Егор не испытывал никакого сожаления или досады, собираясь расставаться с машиной. Тогда, в деревне, он всерьёз не думал, что это все-таки случится, но теперь абсолютно спокойно, с улыбкой сказал:

– Это само собой, только вы не боитесь, что ваши земляки оторвут вам головы, если вы заявитесь в деревню на этой проклятой тачке?

– Они могут, – пробурчал Николай и посмотрел на троих, молчавших до сих пор в углу накачанных парней – Слышь, салаги, чтобы рассказали всем, что тачка чистая, ясно?

– Какой разговор, дядя Коля, – ответил один из них, – мы же сами, своими глазами все видели. Не дураки, чай, все доложим в лучшем виде. Только… – он замялся.

– Что ещё такое? – насторожилась Люба.

– Только скотина-то с птицей у всех теперь передохла, а не у вас одних, – быстро проговорил тот, опустив глаза.

– Это точно, – поддержал его басом другой. – Остальным-то выгоды никакой, одни убытки, так что придётся вам продавать эту тачку и на всю деревню делить.

– Фиг вам! – взвизгнула Люба. – Он же не всей деревне машину предлагал, а только ему! С какой стати он должен её на всех делить? Вон милиция разберётся, и всем деньги вернут! Не отдам я нашу машину, и все тут!

– Да погоди ты, не кипятись, – поморщился асс Николай. – Че шкуру-то делить, если медведя ещё нет? Парень правильно говорив все пострадали, значит, мы и должны платить.

– Так, вот что, дорогие мои. – Светлана наконец-то улыбнулась, и все сразу замолчали, с удивлением глядя на неё. – Едемте-ка ко мне домой сейчас, а завтра поутру со всем разберёмся. Вам до деревни все равно уже не добраться, а здесь оставаться нельзя – скоро уже опечатывать придут. Да и отдохнуть хочется. Тем более что ключи от моей квартиры почему-то здесь на столе лежат – наверное, эти мерзавцы выбросить забыли.

– И-и, девонька, – протянула бабка Наталья, – где ж это мы всей оравой у тебя поместимся?

Светлана с Егором переглянулись, рассмеялись, и она сказала:

– Ничего, в тесноте, да не в обиде. Поехали, а то я засну прямо здесь. – И встала из-за стола – Ну, живенько, живенько, нечего рассиживаться!

Все тут же поднялись и вышли на улицу, в тёплую безветренную летнюю ночь. Машины с мотоциклом стояли у крыльца, и Егор с наслаждением опустился в мягкое кресло водителя, привычно обхватив руками руль. Сердце все-таки тоскливо сжалось от мысли, что придётся с этим всем расстаться, но он тут же взял себя в руки.

– Слышь, Егор? – услышал он Колин голос – Мы же не влезем в одну машину – А ты садись в «мерс» и езжай с парнями за нами, а Петро мотоцикл погонит. Женщины ко мне сядут.

Когда все уже расселись и готовы были покинуть это проклятое место, бабка Наталья, все ещё стоявшая у крыльца, позвала:

– Слышь, Егор, поди-ка сюды на минутку – Кончай, бабуля, спать хочется! – крикнул Петро, разогревая мотор мотоцикла.

Но Егор, заметив какой-то непонятный блеск в глазах старухи, послушно вышел и приблизился к ней. Она повернулась ко всем спиной и тихо спросила – А где тот?

– Кто? – не понял он.

– Ну, самый главный ихний, что за душой гонялся?

– Все, бабушка, нет его больше, – улыбнулся Егор. – Умер он и никогда уже здесь не появится. Едемте, забудьте про это место, провались оно пропадом.

Старуха как-то странно посмотрела на него, втянула носом воздух и, ничего не сказав, пошла к машине. Егор, бросив последний, как он надеялся, взгляд на злосчастную фирму «Судьба», сплюнул на прогнившее крыльцо и с лёгким сердцем сел за руль. Небо над домами начинало сереть, значит, уже совсем скоро появится солнце и разгонит темноту вместе с воспоминаниями о кошмарной ночи. Ужас закончился…

Подивившись количеству, убранству комнат и высоте потолков Светланиной квартиры, гости, не обращая внимания на уговоры хозяйки, принялись наводить порядок. Они пооткрывали все окна, чтобы выветрить дурной запах, отдраили от крови паркет и мебель, которая была густо ею уделана, когда Валера убегал от обезумевшей девушки, а бабка Наталья в это время уже что-то жарила на кухне, покопавшись в холодильнике и шкафах.

Егор со Светланой оккупировали обе имеющиеся в квартире ванные комнаты и отмокали от крови, грязи и чертовщины, прилипшей не только к душам, но и, казалось, к коже и волосам. Когда они наконец вышли, свеженькие, чистые и благоухающие, в махровых халатах, причём сделали это синхронно, на улице уже почти рассвело, а в квартире был порядок. Сельчане, съев месячный запас продовольствия в один присест, бродили по огромной квартире, сыто икали и восхищались богатой старинной обстановкой. Все были довольны, только бабка Наталья почему-то не радовалась избавлению от колдовской напасти, и Егор случайно поймал её жалостливый взгляд, украдкой брошенный на Светлану, объяснявшую в тот момент Любе устройство импортной стиральной машины с тридцатью рабочими режимами. Не придав этому взгляду значения, он подошёл к Николаю с Петром и сказал:

– Вот что, братишки, давайте так: вы сейчас забираете мою машину, а потом, когда оформлю доверенность, я приеду к вам и, может, подброшу деньжат, чтобы соседи не выступали. Сейчас у меня почти ничего нет, так что придётся вам выкручиваться самим. Но дня через два я подъеду. Договорились?

– Так-то оно так, – скис Николай, – только пока ты приедешь, эту машину уже всю по частям ночью растащат и продадут. Может, хоть что-то сейчас подкинешь, чтобы соседи отстали? Скажу, что, мол, компенсация за принесённый ущерб. Жалко все-таки, машина хорошая, пропадёт ни за что.

– Ладно, пойду посмотрю, что у меня осталось Он пошёл искать свои брюки, где должен был лежать бумажник, но в коридоре столкнулся со Светланой.

– Что-то ищешь? – спросила она, улыбнувшись.

– Бумажник свой ищу, – он обнял её и нежно чмокнул в губы. – Нужно что-то за подохших кур заплатить и все такое. Это ведь из-за меня все.

– Ну уж, Егор, ты скажешь, – она нахмурилась. – Это не из-за тебя, а из-за меня, если уж на то пошло. Сколько стоит одна курица?

– Так там не только куры! – засмеялся он. – Там и гуси, и коровы, и ещё черт знает что.

– Люба! – позвала она громко. Та тут же выглянула из кухни.

– Я нужна?

– Скажи, сколько примерно вся ваша издохшая живность стоит?

Та вытаращила глаза:

– Вся?!

– Что тут говорить? – вмешалась бабуля, выглянув из гостиной. – Может, несколько мульенов! Люди, почитай, цельный год растили.

– Долларов?! – ужаснулась теперь уже Светлана.

Все собрались вокруг них, и каждый считал про себя примерную сумму, необходимую для возрождения нормальной жизни в деревне.

– Ха! Кабы долларов, то мы бы новую деревню построили, – сказал один парень – Или за границу смотались, – мудро изрёк другой.

– Короче! – заявила Светлана. – Я вам сейчас даю пятнадцать тысяч баксов, и мы в расчёте, согласны? Чтобы потом не обижались на нас.

– Ни фига себе… – пробормотал Петро, складывая в уме цифры в сумму, которая не помещалась в его голове.

На том и порешили. Тепло попрощавшись, сельчане уселись в «БМВ» и на мотоцикл, довольные и счастливые, и укатили восвояси. Простые и честные люди.

… Егор, сидя на кухне своей квартиры, пил утренний кофе перед работой. Он уже стал забывать о пережитых ужасах в подземелье, поглощённый проблемами в своей фирме, которые возникли в связи со смертью Валеры. Егора назначили на его место, и он теперь крутился как волчок, пытаясь разобраться в документах и контрактах, которые, как выяснилось, тот заключал за спиной своих компаньонов. Ему теперь не хотелось ничего покупать и становиться очень богатым и самостоятельным – он вдруг потерял интерес к подобным вещам, впрочем, ещё не отдавая себе в этом отчёта. Все его мысли были заняты Светланой, с которой они расстались почти сразу же после отъезда своих спасителей. Он оставил ей свой телефон, пообещав в свою очередь звонить. Светлана явно не хотела, чтобы он уходил, но Егору необходимо было побыть одному, собраться с мыслями и наконец понять, что же с ним произошло. Но, увы, не удалось. Почти сразу же ему позвонили коллеги и сообщили печальную весть о безвременной кончине их общего друга. Пришлось ехать на работу, а там все закрутилось, завертелось… Всю следующую ночь он не спал, потому что до шести часов утра шло обсуждение кандидатур на пост главного, В шесть позвонил Толчок и одним махом похерил все их обсуждение, сообщив, что ему подходит только Егор. Все сразу же разъехались, а он принял ванну, побрился и вот сел пить кофе.