— Таким образом, достоверно подтверждены два факта, — подытожил Грейндж. — Первый — картину из центра написал Мартини, и второй — это не самоубийство, а убийство.

— И оно, вероятно, связано с этой картиной, — продолжила Кейт. — Это был опустившийся человек. Поэтому, когда некто, — например, мистер Бальдони, у которого Мартини работал, — заказал ему картину, он с радостью согласился. Ему нужны деньги. Через некоторое время в газетах появляется описание картины, найденной на месте убийства, и Мартини приходит в голову, что можно получить еще денег. Он начинает шантажировать Бальдони. Что в конце концов приводит его к гибели.

Браун посмотрел на Грейнджа:

— Ваши ребята продолжают следить за Бальдони?

— К сожалению, след потерян. Копировальная мастерская закрыта. Место жительства не установлено. Он постоянно менял квартиры. Потому что не платил налоги, как всякий «хороший мальчик». — Грейндж повернулся к Кейт: — Прошу меня извинить, но вынужден задать один вопрос. У вас есть какие-то предположения относительно того, почему этот профессиональный убийца занимался вашим мужем?

Кейт старалась держаться спокойно, хотя слова Грейнджа больно ударили по нервам.

— Возможно, вам известно, мистер Грейндж… извините, агент Грейндж, что Ричард был довольно заметной фигурой в адвокатском мире и, следовательно, наверняка имел недоброжелателей. На общественных началах он оказывал юридическую помощь мэру, предыдущему, вел переговоры с управлением окружного прокурора. Подозреваю, что его действия раздражали многих негодяев, которые были бы рады увидеть его… — она сглотнула, — мертвым.

— Составьте список предполагаемых раздраженных негодяев, — Грейндж повернулся к помощникам, — которые могли быть заинтересованы в убийстве мистера Ротштайна. — Он посмотрел на Брауна. — Не целесообразно ли, чтобы ваш отдел сконцентрировался на поисках убийцы из Бронкса, а мы занялись бы этим делом?

Браун посмотрел на Кейт и на Грейнджа:

— Пока Тейпелл, шеф полиции Нью-Йорка, поручила мне вести оба дела.

Грейндж, хоть убей, не понимал, почему шефу полиции Нью-Йорка так необходимо участие Макиннон в расследовании. Это следует выяснить.

— Ладно, — бросил он. — Но Бальдони будем вести мы.

Браун кивнул, раскрыл другую папку и положил на стол несколько черно-белых фотографий.

— Результаты наружного наблюдения. Снято сильным телеобъективом. Вы не ошиблись, Макиннон, к Стоуксу нужно было приставить хвост.

На фотографиях значились дата и время. Стоукс выходит из офиса, останавливает такси, снимает проститутку в Бронксе, ведет ее в отель, выходит оттуда через полчаса.

Перлмуттер вгляделся в фотографию, на которой Стоукс выходит из отеля.

— Это же на Зегер-авеню.

— Правильно, — подтвердил Браун. — Дом, где жила первая убитая, Сузи Уайт.

Кейт не знала, что и подумать. Энди Стоукс, помощник Ричарда, снимает в Бронксе проститутку. Неужели убийства связаны?

— Нужно показать фотографии Росите Мартинес. Может быть, она опознает в Стоуксе постоянного клиента Сузи Уайт.

— И Ламару Блэку тоже, — подсказал Перлмуттер. — Возможно, он тоже его знает.

— К сожалению, со Стоуксом случился прокол, — сказал Браун. — Я послал к нему полицейских, как только увидел эти фотографии, — но его нет ни дома, ни в офисе. Секретарша не видела Стоукса со вчерашнего дня, жена говорит, что собиралась заявить о его исчезновении, поскольку вчера он дома не ночевал.

В голове у Кейт вертелось: Стоукс, Сузи Уайт, Анджело Бальдони… что между ними общего?

— Кто-нибудь беседовал с этой проституткой? — спросил Перлмуттер, постукивая пальцами по фотографиям.

— Пока ее ищут, — ответил Браун.

— Я все пытаюсь вспомнить, — проговорила Кейт, — есть ли у Энди Стоукса загородный дом, где он мог спрятаться.

Браун посмотрел в свои записи.

— По словам жены, дом в Бриджхэмптоне они продали полгода назад. Сейчас у них только квартира на Семьдесят второй. — Он посмотрел на Кейт: — Не поговорите ли с ней по душам, а? Ведь ваши мужья работали вместе.

Кейт встала и направилась к двери. Брауну незачем было это предлагать. Она уже сама решила поговорить с Норин Стоукс.

— Если вам удастся что-то из нее вытянуть, сразу же сообщите мне, — сказал Браун.

— Конечно, — отозвалась Кейт. — Но не стоит рассчитывать на что-то существенное. Мы ведь едва знакомы.

Грейндж положил мясистую руку на предплечье Брауна:

— Задержитесь на секунду.

Он подождал, пока за Перлмуттером закроется дверь.

— Что-то случилось? — спросил Браун. Ему не нравился огонек в глазах спецагента ФБР.

Грейндж кивнул Маркусу и Собецки, и те тоже вышли.

— Нужно поговорить.

— О чем?

— Я понимаю, это неприятно, но тем не менее. Убийство Ротштайна явно заказное. И вы прекрасно знаете, что первая подозреваемая в таких случаях — супруга.

Флойд Браун искренне рассмеялся:

— Макиннон? Вы, наверное, шутите.

Лицо Грейнджа застыло.

— Полагаете, вам все известно об этой семье? А если, скажем, Ротштайн трахал свою секретаршу, а она их застукала, или…

— Я знаю Макиннон. И знал ее мужа. Вы заблуждаетесь.

Грейндж вздохнул.

— Мне очень хочется, чтобы вы оказались правы, но я предлагаю просто проверить. Всю подноготную, поговорить с друзьями, знакомыми…

— Я не стану этого делать, — отрезал Браун. — И вам не советую. Пустая трата времени.

— Извините, но в этом и заключается моя работа. Никому не верить и все проверять. — Глаза Грейнджа напоминали черные стеклянные шарики. — Я мог бы вам вообще ничего не говорить. Мне не нужно ваше разрешение. Но я надеялся на сотрудничество.

Браун тяжело вздохнул.

— Но нет абсолютно никаких мотивов. К тому же после смерти супруга ее материальное положение существенно изменится. В худшую сторону.

— Не скажите. Жизнь Ротштайна застрахована на пять миллионов.

— Я гарантирую, живой Ричард был для нее бесконечно дороже.

— Возможно, — согласился Грейндж. — Но могли возникнуть некие обстоятельства. Например, другая женщина, другой мужчина. Откуда вам знать, может, они ненавидели друг друга?

— Но Макиннон вызвалась участвовать в расследовании, чтобы найти убийцу мужа. Зачем?

Грейндж вперил в Брауна свои стеклянные шарики.

— А для прикрытия.

— Но сначала я попросил ее об этом.

— Вот-вот — сначала. Проконсультировать по делу об убийстве в Бронксе, еще до гибели ее мужа.

Браун втянул в себя воздух.

— Напоминаю вам: именно Макиннон доказала, что найденную на месте убийства ее мужа картину написал не маньяк из Бронкса, а другой человек. Зачем она это сделала, имея прекрасную возможность прикрыть преступление? Если Макиннон специально участвует в расследовании, чтобы быть в курсе дела и сбивать нас со следа, она могла бы приписать все три картины маньяку, и все было бы шито-крыто.

— Макиннон — умная женщина.

— В каком смысле?

— Умная и все. — Грейндж поджал губы. — Не думайте, что мне нравится этим заниматься, но все необходимо проверить.

— Если в этом есть смысл.

— Я выполняю свою работу. — Грейндж постучал пальцем по папкам Брауна. — Бальдони в разное время подозревали в совершении по крайней мере шести заказных убийств.

— Это все бандитские разборки, — сказал Браун. — Мужчины и женщины не нанимали его для убийства своих благоверных.

— Но ведь мы не знаем, почему убили Ричарда Ротштайна. — Грейндж скрестил толстые руки на груди. — И я намерен это выяснить.

В квартире Стоуксов все было в бледных тонах. Темно-бежевые диван и кресла, чуть светлее шторы и ковры, и еще светлее стены, увешанные пастельными пейзажами, работами американских импрессионистов второго ряда, но все равно не дешевыми.

Энди и Норин Стоукс жили в элитном многоэтажном доме между Мэдисон-сквер и Парк-авеню. Их квартира была примерно такой же, как и коллекция живописи. Не первого класса, но дорогой. Кейт понравился вид, открывающийся с четырнадцатого этажа. Внизу кругом дома, кроме маленькой заплатки Центрального парка. Но много неба, а оно на Манхэттене — большой дефицит. Кейт удивилась: неужели Энди Стоукс зарабатывал так много, чтобы иметь подобную квартиру?