– Трешер, Трешер, ты где, недоумок?! – шепотом позвала она пса, но тот затих.

Она вдохнула ночной воздух. Влажный, холодный. Посмотрела вверх. Небо, свободное от облаков, было сплошь усеяно звездами. Млечный Путь, лунный серп, созвездие Ориона.

В звездах она разбиралась. В течение года она изучала астрономию в Королевском колледже, а потом бросила это занятие. Никто из адвокатов Ричарда, разумеется, не упоминал об этом в своих отчетах. Они предпочитали представлять ее как охотницу за чужими деньгами, авантюристку, наркоманку…

Почувствовав, что ногти впились в ладонь, женщина разжала руку.

Закрыв дверь жилого прицепа, она вернулась в кухню. Села на стол. Пистолет все еще болтался в руке. Лишь одна микросекунда – и дело сделано.

Она задумалась. Один удар сердца… второй…

Отрицательно покачала головой. Поставила оружие на предохранитель, завернула в пластиковый пакет и, убрав обратно в морозилку, захлопнула дверь холодильника.

Завершила свои переговоры со смертью.

Затем она прошла в другой конец прицепа, проверить, как там девочки.

На мятых алюминиевых стенках мерцали розовые отсветы ночника. Одеяло Сью упало на пол. Женщина подняла его и укрыла ребенка. Клэр спала как сурок, свернувшись калачиком и поджав руки и ноги. Ни ту ни другую не разбудил лай собаки.

Рейчел разглядывала детей, пытаясь смотреть с любовью, а не с обидой.

Но она смертельно устала. Устала лгать, скрываться и бежать с одного места на другое.

– Спокойной ночи, – прошептала она и опять подошла к входной двери.

Рейчел открыла ее и в последний раз огляделась вокруг.

– Давай, Ричард. Высылай своих людей. Мне уже все равно, – тихо произнесла она. И закрыла дверь на замок и цепочку.

Осторожно прошла в спальню – единственную настоящую комнату в жилом прицепе – и присела на разобранную кровать. Постельное белье она меняла больше недели назад. От него воняло.

Рейчел взяла коробку с сигаретами и открыла ее. Коробка была пуста.

По металлической крыше снова начал барабанить дождь: тук-тук-тук-тук-тук-тук…

– Боже милостивый… – пробормотала женщина.

Девочкам наверняка было бы лучше без нее. Рейчел огляделась. Она ведет себя как безумная, чтобы это понять, достаточно просто посмотреть вокруг.

Она порылась в пепельнице и нашла в ней длинный окурок. Прикурила его от «зиппо» Большого Дейва. Табак отдавал песком. Она выдохнула дым в сторону комара и улеглась на простыни.

Крыша исчезла.

Сосны. Созвездия. Длинное стреловидное облако, пересекающее луну. Полистироловые шарики на гранитной стене. Ветер доносил запахи фенхеля, шафрана, болотистых пустошей.

Рейчел выключила подсветку и стала смотреть сквозь кружевные занавески на трейлерный парк. На телеантенне прицепа, в котором жил Большой Дейв, мерцали зеленые искры. Она и раньше иногда видела это свечение, а теперь наблюдала, как оно истаивает в ночном воздухе. Почти все обитатели парка уже спали. Дейв, кажется, уснул давно, значит, футбольный матч закончился рано. Если кто сейчас и бодрствует, так разве что Стью и его девушка. Накачиваются своим зельем или готовят его на продажу. Наркотик они продают в Дерри… а еще ей.

Она докурила сигарету и зарылась под одеяло.

Темнота.

И – как только стих шум движения на трассе А-2 – тишина.

Увы, сон не шел. Да, метамфетамин гулял у нее в крови постоянно, но такой дозы она уже много лет себе не позволяла. Обычно она бывала благодарна и за то немногое, что удавалось нарыть, – при нынешних-то временах.

Спать ей мешал не он, она уже давно не думала о Ричарде и о том воскресном утре. В настоящем было дело, не в прошлом. Деньги, Клэр, инспекторы, отлавливающие прогульщиков, Сью, адвокаты, частные сыщики, североирландская полиция – вот что ее волновало. Ну и наркотики, конечно.

Рейчел натянула простыню на лицо. За окном спорили ветер с дождем.

Лишь около двух на нее снизошли несколько часов забытья.

Фотоны с другой звезды.

Слова молитв, просачивающиеся сквозь стенки спальни.

Рейчел покрутилась в постели. В комнате было душно, пахло эвкалиптом, сосной, водорослями. Она стянула простыню с лица. Потерла глаза. Пальцы были мягкие, без мозолей, непривычные к работе. Открытие это не доставило ей ни удовольствия, ни сожаления. Пусть другие гнут спину…

Нехотя Рейчел спустила ноги на пол. Поискала часы, но вспомнила, что обронила их в городе. Коварный «Ролекс» сполна использовал возможность навсегда скрыть свое знание о датах, часах, секундах и минутах. А может, часы предприняли смелую попытку сделать так, чтобы она больше не обращала внимания на такие мелочи? Она улыбнулась: мысль ей понравилась. Увы, все было не так, часы были подарком Ричарда, они были его союзником, ее врагом. И вообще тут нет ничего смешного. Не потеряй она часы, продала бы их в Колрейне за пятьсот фунтов.

Рейчел зевнула и отодвинула занавеску.

Несколько микроавтобусов: синий, красный и еще один, настолько древний, что вся краска облезла и цвет не разберешь. Чуть в стороне «фольксваген-жук».

Женщина открыла окно. В окно ворвался холодный ветер с Атлантики, заставив ее поежиться.

Из стоящего рядом жилого прицепа продолжали доноситься песнопения Свидетелей Иеговы. Семеро иеговистов, втиснутых в такой же, как у нее, прицеп.

Схватив со стула халат, Рейчел натянула его, распахнула пошире окно и стала прислушиваться, стараясь разобрать слова молитвы. Вскоре она пришла к выводу, что молящиеся не просят о божественном вмешательстве и даже не надеются понять Его, а лишь выражают страстное желание, чтобы Всевышний просто услышал их. Они жаждали только этого. Милостивый Иисус, мы по-прежнему существуем, услышь нас!

– Ну я-то вас прекрасно слышу! – зло пробормотала Рейчел и поднялась с постели.

Отодвинула в сторону межкомнатную дверь и пошла проверить, что с детьми.

Клэр сидела на кухонном столе и читала «Домик в прерии». Сью видно не было.

– С добрым утром, – прошептала Рейчел.

Клэр даже не повернула головы.

– Доброе утро, – повторила женщина.

– Что-что? – переспросила девочка.

– Когда кто-либо говорит тебе «доброе утро», полагается ответить.

– Сью спит, не хочу будить ее.

Рейчел кивнула. Эта барышня всегда сумеет выкрутиться… Но тут женщина заметила кое-что еще. Клэр пила апельсиновый сок из стакана, щедро набитого льдом.

– Кажется, я тебе не раз запрещала лазить в морозильник, – сердито произнесла Рейчел.

– Пожалуйста… мама, я же пытаюсь читать! – резко ответила дочь.

Рейчел прошла по трейлеру и села перед дочерью. Ей оставалось одно из двух: либо рассердиться и наказать дочь, либо сделать вид, что ничего не произошло. Немного поразмыслив, Рейчел выбрала второе.

– А про что твоя книжка? – доброжелательно улыбаясь, спросила она.

– О, они только что спасли Джека.

– Кто это – Джек?

– Это их песик. Они думали, что он утонул. Мама, пожалуйста…

– Молодец, – вздохнула Рейчел и направилась к входной двери, не слишком ласково потрепав Клэр по голове. Отперла замки, открыла дверь, поглядела на ветви ели. Сиреневое небо цвета ирисов, низкие облака, дымка.

Солнце на востоке пока еще не поднялось над деревьями.

Газета Дейва все еще лежала на крыльце, рядом по-прежнему стояла его машина. Наверное, решил отоспаться.

Рейчел почувствовала себя одинокой.

Даже звезд уже не было. Женщина потерла подбородок, немного пошаркала сандалиями и устремила взгляд вдоль линии трейлеров, пытаясь разглядеть хоть кусочек моря, однако сегодня все окрестности окутывал густой липкий туман.

Рейчел присела у открытой двери. У ее ног стояла пустая бутылка из-под водки и стакан, наполнившийся дождевой водой, валялись окурок сигариллы и несколько арбузных корок, густо облепленных черными муравьями.

Доносившиеся справа песнопения неожиданно прервались, а через минуту вся семейка вышла из трейлера и начала прокладывать себе путь к «вольво-240». Четверо мальчиков, две девочки. Самому старшему ребенку было девять. Папа уехал в Англию.