– А что тут придумывать? – Моз пожал плечами. – Когда мы приехали, дверь была уже взломана. Должно быть, попытка ограбления… Мы спугнули воришку и таким образом сохранили имущество мистера Костелло.

Шивон улыбнулась и кивнула.

– Именно так и обстояло дело, – сказала она, пожимая ему руку.

Дональд Девлин находился под охраной полиции в одной из отдельных палат больницы «Уэстерн Дженерал». Он едва не утонул и теперь пребывал в коме. «Будем надеяться, что в коме он и останется, – сказал по этому поводу заместитель начальника полиции Карсвелл. – По крайней мере, сэкономит государству расходы на прокурора».

Ребусу Карсвелл не сказал ни слова, но Джилл считала, что оснований для беспокойства нет.

– Он молчит, потому что терпеть не может извиняться, – объяснила она.

Ребус кивнул.

– Кстати, я только что побывал в больнице, – сказал он.

– Ну и что?

– Ты же велела мне сходить к врачу. Разве это не считается?

Дэвид Костелло сидел в камере в Гэйфилдском участке, но Ребус старался держаться оттуда как можно дальше. Он знал, что коллеги разопьют сегодня несколько бутылок виски и бессчетное число банок пива и что звуки праздника будут слышны даже в комнате, в которой пройдет первый допрос преступника. Несколько раз Ребус вспоминал, как он спросил Девлина, способен ли его сосед совершить убийство, и как тот ответил, что для Дэвида, мол, подобный поступок «недостаточно интеллектуален». Что ж, в конце концов Костелло все-таки нашел свой способ, а Девлин его покрывал… Старый убийца покрывал молодого.

Вернувшись домой, Ребус еще раз обошел свою квартиру. В какой-то момент этой экскурсии он вдруг понял, что квартира – единственное, что оставалось неизменным в его жизни. Он расследовал много дел и выследил нескольких монстров в человеческом обличье… и со всеми ними он разобрался здесь, сидя в любимом кресле у окна и потягивая виски. Да, порой ему приходилось нелегко, но в конце концов для всех чудовищ из прошлого нашлось место в бестиарии его памяти, и там они оставались без надежды вырваться на свободу.

Что ему останется, если теперь он продаст квартиру? Где будет центр его мира? Где он поставит клетки со своими демонами?

Завтра он позвонит риелторше и скажет, что передумал переезжать.

Завтра…

А сегодня ему нужно рассадить по клеткам еще парочку монстров.

Вечер воскресенья был пронизан косыми лучами клонящегося к закату солнца; ложащиеся на землю тени казались непропорционально длинными, почти карикатурными и в то же время – гибкими и почти изящными. Деревья кланялись под ветром, а по небу бесшумно скользили стремительные облака. Фоллз – побратим Ангуасса – французского города под названием Боль… Проехав мимо информационного щита с указателем, Ребус бросил быстрый взгляд на Джин, которая молча сидела на пассажирском сиденье рядом с ним, равнодушно глядя за окно. Она была такой всю прошедшую неделю: мало говорила, не спешила отвечать на звонки или подходить к двери. «Ничего такого, что не сможет вылечить время», – сказал ему врач в больнице. Ребус не поверил ему тогда, не верил и сейчас.

Он ни на чем не настаивал – Джин сама захотела поехать с ним в Фоллз.

Въехав в поселок, он припарковался возле коттеджа Биверли Доддс рядом со сверкающим «БМВ». В кювете рядом виднелись следы мыльной воды. Включив ручной тормоз, Ребус повернулся к Джин.

– Если хочешь, можешь подождать здесь. Я на минутку…

Джин ненадолго задумалась, потом кивнула, и Ребус взял с заднего сиденья игрушечный гробик, завернутый в газету со статьей Стива Холли. Потом он вылез из машины и, не закрывая дверцы, поднялся на крыльцо коттеджа «У Круга».

Дверь ему открыла Биверли Доддс в игривом голубом фартучке с оборками. На лице ее играла заученная улыбка. Она уже открыла рот, чтобы что-то сказать, но Ребус ее опередил.

– Увы, на сей раз это не туристы, – сказал он. – Как поживает ваш бизнес, мисс Доддс?

Улыбка сползла с лица хозяйки коттеджа.

– Что вам угодно?

Ребус протянул ей сверток.

– Я знаю, что вам хотелось бы получить эту вещь обратно. В конце концов, она принадлежит вам, не так ли?

Биверли Доддс развернула газету.

– О, спасибо! – сказала она.

– Она ведь правда ваша, не так ли?…

Биверли Доддс потупилась.

– Насколько я знаю, найденная вещь становится собственностью нашедшего… Разве не так?

Ребус покачал головой.

– Я другое имел в виду, мисс Доддс… Ведь это вы сделали гробик, верно? Эта ваша новая вывеска… – Он кивнул в сторону деревянного щита над входом. – Я готов спорить на что угодно: это ваших рук дело. Прекрасное дерево, умелая работа… Думаю, у вас найдутся и пила, и рубанок, и другие инструменты?…

– Что вам нужно? – Ее голос напоминал студеный ветер зимой.

– Когда в прошлый раз я приезжал к вам с Джин Берчилл, – кстати, спасибо, что спросили: сейчас она сидит в моей машине и чувствует себя хорошо, – вы сказали, что часто бывали в музее…

– Разве? – Она машинально поглядела на «сааб» поверх его плеча, но, встретившись взглядом с Джин, сразу отвернулась.

– И еще вы сказали, что вы никогда не видели гробики с Трона Артура. – Ребус притворно нахмурился. – Я должен был сообразить еще тогда!

Он смотрел на нее в упор, но Биверли Доддс молчала. Она смотрела на гроб, который держала в руках, и краска медленно заливала ее шею.

– Этот невинный розыгрыш, – сказал Ребус, – позволил вам существенно расширить ваш бизнес, не так ли? Должен сказать вам одну вещь, мисс Доддс…

Она подняла голову и посмотрела на него. В ее глазах стояли слезы.

– Какую?… – произнесла она внезапно охрипшим голосом.

Ребус помахал у нее перед носом вытянутым пальцем.

– Вам повезло, что я не раскусил вас раньше. Иначе я мог бы шепнуть пару слов Дональду Девлину, и тогда сейчас вы бы выглядели как Джин, если не хуже…

Ребус резко повернулся и пошел к машине. По дороге он сорвал с крюка вывеску с «Гончарными изделиями» и швырнул на обочину. Когда он сел за руль и включил зажигание, Биверли Доддс все еще стояла на крыльце. На противоположной стороне улицы остановился автомобиль, и из него выбралась супружеская пара – явные туристы. Ребус точно знал, куда они направляются и зачем, и нарочно вывернул руль так, чтобы переехать вывеску и передним, и задним колесом.

На обратном пути Джин спросила, зайдет ли он к ней или нет. Ребус кивнул и добавил:

– Если ты не имеешь ничего против.

– Все в порядке, – ответила она. – Я как раз собиралась попросить тебя вынести из спальни то большое зеркало…

Ребус вопросительно взглянул на нее.

– Пока синяки не пройдут, – негромко объяснила она.

Ребус кивнул в знак того, что все понял.

– Знаешь, что мне нужно, Джин?

Она повернулась к нему.

– Нет. Что?…

Ребус печально покачал головой.

– Я думал, ты мне скажешь…

Во-первых, мне хотелось поблагодарить «Могуаи» [29] , чья пластинка «Стенли Кубрик» постоянно играла во время правки последнего черновика этого романа.

Книга, которую Ребус видел в квартире Дэвида Костелло, называется «Мне снится Альфред Хичкок» и принадлежит перу Джеймса Робертсона. Стихотворение, которое цитирует инспектор, носит название «Сцена в душе».

После того как был закончен первый набросок этого романа, я узнал, что Музей истории Шотландии поручил двум американским ученым – доктору Аллену Симпсону и доктору Сэму Менифи из Виргинского университета-исследовать найденные на Троне Артура гробики и вынести свое заключение. Оба специалиста пришли к выводу, что упомянутые гробики смастерил некий сапожник из числа знакомых Бёрка и Хейра, который использовал в своей работе сапожный нож и медные скобки, сделанные из разогнутых пряжек для туфель. Судя по всему, его целью было устроить жертвам некое подобие христианского погребения, так как в те времена считалось, будто вскрытое тело не может восстать из мертвых в день Страшного суда.