- Ну, согласись, мне он не очень-то и нужен. Всё. - Истемир взял её за плечи и развернул к выходу. - Топай, мелкая. И не смей мне там помереть. Получишь потом.

Орлана впервые видела, какое серебристое марево стояло над императорским садом от осенних звёзд. Какая тишина - что слышно было даже, как бьются о каменный берег волны Сантарина.

Она шла по дальним дорожкам, над которыми покачивались шары белого пламени, и смотрела на звёзды. Тяжёлый меч в руках сверкал от их света, и голые чёрные деревья покрывались мохнатыми шалями.

Вокруг пламенных шаров парили невесомые, похожие на тополиные пушинки ночные насекомые. Они садились Орлане на мантию, и она не смахивала их - они слетали сами. Ночь над Альмарейном стояла прозрачная и тихая.

Губы ныли от улыбки. Орлана шла по восточному крылу. Там, где нестрашно вздыхал в старой тронной зале ветер, рассыпая по углам сухие цветы. Где пыль на мраморных ступеньках была встревожена лишь её шагами. Где раньше слышались звуки флейты Идриса.

В спальне оказалось тихо и пусто, Орлана положила меч на стол. Испачканное кровью одеяло до сих пор свисало до самого ковра. Из распахнутых настежь штор лился серебристый свет, и в нём вся комната была как на ладони. Скинув мантию, Орлана присела на край постели.

Как же много у неё ещё осталось дел... но город спал. Мирно колыхалось под лёгким ветром белое пламя. Она всего на секунду опустила голову на подушку.

Когда она вышла в сад, она поняла, что больше сюда не вернётся.

Маги сажали деревья и выращивали цветы, они тратили свои силы на то, что можно было уничтожить одним движением - смять в руке нежные лепестки лилии, заставить оцепенеть лужицами мрака глаза маленькой нахохлившейся пичуги. Брызнуть бы белым пламенем на дорожки сада, чтобы забились в предсмертных судорогах, чтобы растаяли и потонули во тьме беспомощные язычки огня.

Раньше она хотела жить. Теперь всё это опостылело.

Роняя с пальцев капли тумана, Ида прошла по дорожке к самой ограде. Там, за ней, над городом стояло серебристое марево. Ещё выше, в тёмном небе, горели редкие звёзды, и к этим звёздам тонкими струйками поднимался серый туман.

Она обернулась в последний раз на замок, нашла взглядом единственное окно, которое научилась находить, сама того не желая, и шепнула ему что-то вроде прощания. Гримаса, похожая на улыбку, отчаянно дёрнула уголки её губ.

За тем окном спал мальчик, и синяя птица с взъерошенными перьями на загривке парила над ним, охраняя этот сон.

Орлана осторожно приоткрыла дверь в кабинет императора. Тонкая полоска серебряного света упала на пол приёмной. Сегодня комната ни во что не превратилась: Орлана слишком спешила.

На столе лежала книга, заложенная красной лентой примерно посередине, справа - стопка чистых листов, подставка для солнечных перьев. Слева, рядом с пачкой рукописных грамот, стояла статуэтка, тут же - фотография в простой деревянной рамке. Орлана знала, что на ней - она сама в чёрном плаще и под зелёным зонтом, и за её спиной плачет прямо в объектив камеры дождливый Нью-Питер.

- Папа! - вскрикнула Орлана и бросилась на шею Зоргу.

Он успел подняться из кресла ей навстречу, поймал в объятья. Его мантия пахла так знакомо, хвойным лесом после дождя. Орлана уткнулась у неё лицом и долго не хотела отрываться, всё казалось, что момент кончится, и отец рассеется в серебристом мареве.

- Милая. - Он поцеловал её в макушку. - Как же я рад снова тебя видеть.

На секунду отстранившись, она вгляделась в его лицо, в родные глаза.

- Без тебя было так плохо, не оставляй меня больше. - Орлана потёрлась щекой о его плечо. Всё стало слишком хорошо...

- Милая, - попросил Зорг, - присядь.

В лицо пахнуло полынным туманом, Орлана не заметила, как подкосились её ноги, и она оказалась в кресле. Император опустился рядом с ней на колени.

- Ты... не вернулся?

Он грустно улыбнулся, убирая с её лица коротко обрезанную прядь волос. Тонкие лучи Альмарейских звёзд пронзали комнату, они проходили сквозь него, не посеребряя волос. Они проходили насквозь.

- Я не могу вернуться, малыш.

- Но как же так, - растерянно забормотала Орлана, разводя руками, как заведённая кукла, - богиня обещала всё вернуть, мы же договорились, и Истемир сказал...

Зорг коснулся её ладони.

- Ты всё правильно сделала. Но даже она не в силах вернуть меня обратно.

Обескураженная и беспомощная, Орлана смотрела на его улыбку и заправляла выбившийся локон за ухо. Он тут же выскальзывала, но Орлана была настойчива.

- Что же мне делать дальше?

Зорг поймал её руку за запястье и поднёс к губам, чтобы согреть пальцы дыханием. Его дыхание было тёплым, как раньше.

- Жить. Я хочу, чтобы ты жила.

С тихим звоном падали в сад звёзды. Они цеплялись лучами за ветки деревьев, застревали. Некоторые из них подхватывали птицы, но ещё больше падали и разбивались о дорожки из белого камня, о покатые, скользкие крыши замка.

- Я не хочу, чтобы ты плакала, родная. Когда тебе станет грустно, зажигай свечку, и я приду к тебе во сне.

- Почему ты раньше не приходил? - глотая слёзы, спросила Орлана.

Свет звёзд почти потух, они все разбились, и хоть их осколки всё ещё мерцали на дорожках сада, она больше не могла различить золотых узоров на мантии отца.

- Но ты же почти не спала и пила снотворное. - Зорг в последний раз поцеловал её пальцы и поднялся. - Мне нужно уходить, малыш.

Орлана тоже вскочила на ноги.

- Подожди секунду...

Она не знала таких важных слов, которые нужно говорить перед вечным расставанием.

- Я... я люблю тебя.

Зорг обнял её за плечи.

- Помнишь, ты спрашивала, о чём я говорил тогда. О чём я жалею.

Она закивала, хоть, представ перед своими ошибками лицом к лицу, ей не хотелось истратить на них последние секунды.

- Ты обещала мне тогда, что станешь хорошей императрицей. Но это неважно, родная. Важно, что ты есть у меня. Хочу, чтобы ты поняла это. Обещаешь?

Он поднял её лицо за подбородок, и Орлана улыбнулась - через силу.

- Ну вот и славно. Спокойной ночи, малыш.

Серебряный свет звёзд затухал, опуская темноту на кабинет императора. Таяло тепло, исчезали запахи. Ещё некоторое время она слышала эхо его голоса, но скоро угасло и оно.

Ветер из окна трепал уголок одеяла, свесившегося с кровати, прохладно облизывал её руку. Орлана открыла глаза и почувствовала: что-то было не так в закутанном ночью замке. Она поднялась на локтях и поняла, что именно.

Слишком светло стало в саду от белого пламени. Из распахнутого окна долетали голоса.

- Выспалась? - На край её кровати опустился Адальберто. - Хорошо... Я уже начал беспокоиться.

Орлана села на постели, подмяв под себя подушку. Непривычно кружилась голова, в ней было так светло и пусто, как будто это и не голова вовсе, а огненный шар.

- Который час? - произнесла она, чувствуя, как во рту всё пересохло.

- Который час, который час, - заворчал целитель, хлопая себя по карманам. - Ты проспала целый день, и я уже думал, что проспишь весь ритуал. Ишханди вокруг кругами ходила, собиралась будить. Но я не дал.

Не дожидаясь, когда он найдёт часы, Орлана потянулась к мантии, которая свисала со спинки стула, спустила босые ноги на пол. Ветер из окна пах огнём и осенью. Торопливо одеваясь и приглаживая волосы, она чувствовала, как исподлобья, будто поверх очков, смотрит на неё Адальберто. Смотрит и улыбается.

- И как ты себя чувствуешь?

Вопрос застал Орлану уже у дверей. Она уколола палец об иглу броши и, сунув его в рот, торопливо закивала.