- Отпусти её, Орлана. - Собственный голос показался ему глухим и мёртвым.

Девочка подняла на него глаза: в глубине зрачков застыла первобытная темнота. Птица в её руке, пойманная, сжатая не по-детски сильными пальцами, затрепыхалась в новом приступе отчаяния, почуяв возможность свободы. Ветер из разрушенного оконного проёма взъерошил птице перья.

- Орлана. - Зорг опустился перед ней на колени прямо на засыпанный сухими цветами пыльный пол старой тронной залы. - Зачем ты так? Ей же больно.

Птица уставилась на императора как будто бы просительно, словно понимала, о чём идёт речь. Чёрные бусины глаз блестели влагой.

Орлана молчала.

Длинные волосы девочки, некогда заплетённые в косу, растрепались, крупная прядь лежала поперёк лица. Зорг принялся разжимать её пальцы, один за другим, высвобождая потрёпанное крыло. Орлана не сопротивлялась. Почти не мигая, она смотрела на него, и глаза её были похожи на птичьи - тёмные и бархатно-влажные.

Наконец птица оказалась освобождена, подволакивая своё крыло, она запрыгала в угол залы. Туда, где за рухнувшей колонной вились сочные стебли растений, забравшихся из сада.

- Не делай так больше. - Он притянул дочь к себе и обнял, прижимаясь щекой к мягким растрёпанным волосам.

Зорг не услышал, а скорее почувствовал: в старой тронной зале был кто-то кроме них. Совсем рядом зашуршали неторопливые шаги, показался из-за колонны край чёрной мантии. Привалившись плечом в раскрошившейся каменной кладке, рядом с ними остановился Орден.

Зорг понял, что разговор с Орланой придётся отложить. Он чуть отстранил дочь от себя, посмотрел в её глаза, которые уже потеряли страшную глубину, и попробовал улыбнуться:

- Давай уйдём отсюда. Погуляем с тобой по саду, хорошо? Где твоя кукла?

Орлана подняла куклу - та лежала совсем рядом, у разрушенной колонны. Зорг отряхнул от пыли алое бархатное платье. Кукла улыбнулась ему нарисованным ртом, склонив деревянную голову.

Он отдал её дочери - Орлана тут же прижала куклу к груди и протянула отцу свободную руку. Перед тем, как осторожно сжать маленькие пальцы, Зорг обернулся ещё раз: подперев плечом колонну, в центре залы стоял Орден, и взгляд его застыл на Орлане.

Утром её разбудил Адальберто. Орлана лежала на краю постели: она не спала, но видела какой-то сон. Она прихлопнула рукой кристалл связи и тихо, чтобы не разбудить Луксора, который свернулся клубком на другой стороне кровати, ответила.

- Что случилось?

- Орлана. Зорг умер.

Она поднялась, прямо на ночную рубашку накинула мантию. Внутри всё оцепенело, как будто лёд сковал мысли. Луксор спал, стянув на свою сторону всё одеяло. За окном было пасмурно и тихо, и едва горели шары белого огня на аллеях сада, по дорожкам которого стелился туман.

Ей захотелось лечь обратно, забрать у Луксора уголок одеяла, спрятаться. Но там сидел Адальберто, и Орлана как будто бы видела, как он нервно проводит пальцами по переносице, словно собирается поправить очки, и забывает, что очки он не носит уже два года.

Она придёт и опустится на корточки у его ног, не решаясь сама войти в покои императора. Ноги по щиколотки утонут в мягком ковре, ногти оставят следы на обивке кресла. Тусклый шар белого пламени растворится в свете солнца.

- Когда?

- Час назад. Я не стал будить тебя раньше, ты устала. Ты и так здесь всю ночь просидела.

Орлана всё равно не спала - лежала на краю постели и одним глазом досматривала странный сон.

Адальберто заметил, как дрожали её руки.

- Ты специально отправил меня спать за два часа до рассвета, да? Ты знал, что это сегодня случится? - Она - высший маг, императрица, мать - боялась произнести слово 'умер'.

На губах - миндальный привкус расставания.

- Да. Ему так было легче, - Адальберто неловко скрестил на груди руки, со своими вечно взъерошенными на затылке волосами разом став похожим на воробья.

Орлане не давало покоя прошлое: вчерашний вечер дышал в спину полынной горечью, как будто бы вспомнив всё и расставив все мысли по полочкам, она смогла бы что-то изменить.

Вчера она сменила Адальберто около девяти, оставив заметно погрустневшего Луксора доедать ужин в одиночестве. Красное солнце пряталось за императорским садом. Адальберто уходил неохотно, даже с порога продолжая давать советы, которые Орлана знала уже наизусть. Она кивала на всякий случай. В саду один за другим зажигались огненные шары.

Выходит, Адальберто уже тогда знал, что утром она не застанет отца в мире живых.

В последнюю ночь Зорг не приходил в себя, но его дыхание было ровным. Орлана успокоилась и на несколько минут задремала, уткнувшись в его плечо. Она проснулась, как будто вздрогнула, от сухого шелеста листвы за окном. По ногам дул холодный ночной ветер. Потом её, совсем ошалевшую от тишины и усталости, пришёл сменить Адальберто.

Орлане не хотелось идти в спальню, ложиться на свой холодный край постели. Да она и не смогла заснуть - в полудрёме рассматривала кристалл связи, примостившийся рядом на подушке, и сон про холодный рассвет.

- Ты иди, - сказал Адальберто, нервно потирая переносицу, как будто на ней до сих пор сидели очки. - Попрощайся.

Орлана поднялась.

- Нужно позвать Ишханди, - вслух подумала она, просто пытаясь уцепиться за ускользающую из пальцев реальность.

Ишханди наверняка было хуже. Она несколько ночей подряд запиралась в одной из гостевых спален, не спускалась к ужину, а дни проводила в своей резиденции в квартале Хаоса. Все попытки вызвать её на разговор или просто прикоснуться к плечу - вместо приветствия - она безжалостно отвергала, а у Орланы не хватало сил на обиды.

Днём она пыталась утрясти ворох проблем, рассыпавшийся перед ней вместе с болезнью отца, а по ночам сменяла Адальберто: ему тоже нужно было спать, а никому другому доверить отца Орлана не имела права.

Она вошла в покои, опустилась на колени перед кроватью. Простыни показались ей тёплыми, и Орлана уткнулась в них лицом, чувствуя - или воображая, что чувствует, - запах хвойного леса после дождя. Она закрыла глаза.

Простыни были ещё тёплыми, а его уже не было.

- Прости, - шепнула Орлана и коснулась губами пальцев отца, сжавших край простыни. - Я не сумела и вполовину отплатить за всё то, что ты для меня сделал.

Пряча судорожный вздох, она встала. Сквозь тюль, идущую волнами от утреннего ветра, было видно, как туман заполняет дорожки парка. Густой, горький на вкус похоронный туман.

Адальберто сидел в той же позе, вцепившись одной рукой в подлокотник.

- Позвал Ишханди? - Уже предполагая ответ, она нашла кристалл связи, прикреплённый на цепочке, на её мантии.

Адальберто качнул головой, по-прежнему глядя в одну точку, куда-то сквозь Орлану.

- Хорошо, я сама.

- Орлана, ты три ночи не спала. Нужно хоть немного отдохнуть.

- Мне нужно организовать похороны, - поправила она его и вышла.

Первым в её кабинете сегодня появился Аластар. Он щёлкнул каблуками сапог, остановившись у дверей, и, искривив губы в знакомой гримасе, высказал то, зачем и явился. Безо всяких лирических предисловий. Серый плащ с красным подбоем за его спиной сник увядшим лепестком.

С минуту глядя на него, Орлана представляла, сколько ещё визитов - по делу и по велению этикета - ей сегодня предстоит вытерпеть.

- Полагаю, не стоит его бояться.

Орлана потёрла уставшие глаза, вздохнула. На самом деле она едва слушала начальника тайной полиции, а он, видимо, воспринял её жест как знак недоверия и ещё решил, что она трясётся за свою жизнь.