— О чем?

— Что ты думаешь обо всех последних событиях.

Роберту было трудно сосредоточиться. Слова Хораса об Адаме внесли сумятицу в его мысли. Неужели Адам все еще играет в их команде? Неужели он ведет двойную игру? Но ведь он убил бы Кэтрин. Черт возьми, он убил бы ее, если бы Роберту не удалось спасти Кэтрин!

— Погоди, Хорас, я не могу так, с ходу.

— Не думай, просто говори. У нас больше нет времени на спокойные размышления. Описывай свои ощущения.

— Я только что побывал в последнем пункте. И не нашел ключа. Думаю, его забрала Кэтрин.

— Правильно.

Позади них раздались шаги. Они не услышали бы их, не разноси туннель эхом стук каблуком далеко вперед. Роберт быстро оглянулся и увидел пожилого мужчину в темном дорогом костюме. Он никуда не торопился, но шел прямо за ними.

— Это Йуну?

Хорас кивнул:

— Да, тот самый, которого я заметил, когда пришел на вокзал. А где один, там еще как минимум двое. Нам придется поторопиться, друг мой. То, о чем мы сейчас говорим, может показаться тебе странным, незначительным, не имеющим отношения к делу, но ты не обращай внимания. Я пытаюсь подготовить тебя к новому испытанию. Тебе приходилось когда-нибудь слышать о шепчущихся колоннах? Здесь, в Гранд-централ?

Роберт кивнул. В одной из подземных арочных галерей вокзала было место, заставленное колоннами. И если один человек вставал к такой колонне вплотную и начинал говорить шепотом, то его мог отчетливо слышать другой, который находился у такой же колонны в противоположном конце небольшого туннеля.

— Приходилось.

Роберт вновь оглянулся. Беловолосый старик не отставал, но и не приближался.

— Ты быстро мужаешь, мой мальчик. Ты уже интуитивно нащупал связь между событиями последних нескольких дней и событиями, которые случились двадцать лет назад. Между ними действительно пролегла связующая нить, как шепот, который передается от одной колонне к другой, отстоящей от первой на десятки футов.

— Понимаю.

— Ты нащупал эту связь, но не открыл ее. На самом деле ты знал о ее существовании всю свою жизнь, просто отказывался верить в собственное знание.

— Пожалуй.

— Ты приближаешься в своем развитии к тому этапу, на котором количество перерастает в качество, — продолжал Хорас. — Тайны, которые тебе уже открылись, покажутся мелкими и незначительными в сравнении с теми, которые скоро тебе откроются. Ты как будущий священнослужитель, который готовится пройти обряд рукоположения. До сих пор ты верил в чудо, а совсем скоро станешь его свидетелем. Тебе предстоит пройти очень важное испытание — испытание разума.

— Пойдем быстрее. Я получил сообщение про новый пункт. Кэтрин сейчас наверняка направляется туда же.

— Я знаю. Но если ты встал на истинный Путь, то не можешь идти по нему быстрее, чем это необходимо. Соблюдай равновесие во всем.

— Хорошо.

— Говори, что ты думаешь сейчас об Адаме.

— Мне кажется, он из последних сил пытается противостоять давлению, которое на него оказывается, но проигрывает. Я это чувствую. Я это видел.

— Адам очень отважный человек. Еще?

— Кэтрин ушла от меня после того, как я признался ей, что переспал с Терри. Кэтрин угрожает опасность. Она ведет двойную игру, пытаясь помочь Адаму справиться с Йуну и Минотавром, который поселился в его душе. А Терри прячется и охвачена паникой. Она считает, что Адам ей больше не защитник, а совсем наоборот. Кэтрин заняла в его сердце то место, которое раньше принадлежало ей. Он не нуждается в ней больше и хочет ей зла. Терри боится. Ей очень страшно.

— Она боится Адама, но и надеется на него. Она не может быть с ним, но и не может себе позволить потерять его, — проговорил Хорас. — Почему?

— Она беременна. Я знаю. И это ребенок Адама. Я видел нить, которая связывает всех нас между собой: меня, Адама, Кэтрин, Терри. А еще я видел чью-то тень. И ребенка. Но я не понимаю одного — она беременна, но это странная беременность. Стоит мне подумать о ней, потянуться мыслями к Терри, и мне начинает казаться, что этой беременности как минимум год. А ведь я поначалу думал, что всего несколько дней. Я даже предполагал, что это мой ребенок. Как такое может быть?

— Ты говори, говори. Пока не задавай вопросов.

— Хорошо. Еще меня занимает тот рисунок, который образовался в результате моих блужданий по Манхэттену в поисках ключей. У меня дома есть карта города, на которой я отмечаю все пройденные мной маршруты. И в этом рисунке центральное место занимает прямая линия, похожая на становой хребет. Она тянется с юга строго на север — от обелиска у часовни Святого Павла до другого, что напротив «утюга». Я проследил, куда она может привести меня дальше, и понял, что она упирается прямо в обелиск, который установлен в Центральном парке.

Роберт достал из кармана путеводитель по Нью-Йорку, карандаш и наспех начертил тот узор, который так долго рассматривал в своем кабинете.

— Не знаю, что это такое и как к этому относиться. Узор явно не закончен. Тут есть полный треугольник внизу и две поперечины севернее. Я так понимаю, что сегодня вечером мне придется прочертить третью поперечную черту.

Часовня Святого Павла. Мерсер-стрит. Томпкинс-сквер-парк. Вашингтон-сквер-парк. Уродливый дом детской писательницы. Юнион-сквер. Фонтанчик на детской площадке. Обелиск напротив «утюга». Духовная семинария в Челси.

Третья поперечная черта должна была соединить штаб-квартиру ООН с публичной библиотекой.

— Прекрасно. Ты создаешь узор, который носит название «Древо жизни». Оно поможет тебе в конечном итоге справиться со всеми тайнами и загадками и укажет верный путь. Сегодня вечером к этому узору действительно добавится еще один фрагмент. Но ты знаешь, что испытание разума не последнее. Потом будет еще одно. И лишь после него тебе откроется шанс покончить с Марифатом.

— Ты даешь мне лишь крупицы информации. Я хочу знать и понимать больше.

Они продолжали идти по туннелю, а беловолосый старик по-прежнему держался позади на некотором отдалении, не отставая, но и не приближаясь.

— Древо жизни — одно из самых древних и мощных средств духовного совершенствования из всех, которые когда-либо были известны человечеству. Для непосвященных это просто картинка и не больше.

— Как это работает?

— Древо жизни указывает тебе на истину. Это подсказка и одновременно карта. Оно было известно еще во времена египетских фараонов. Создатель Марифата не зря использовал именно его очертания для того, чтобы разбросать по городу свои ключи. Древо способно усилить эффект от взрыва. Во много раз. И я сам использовал этот образ, когда намечал для тебя Путь, который тебе необходимо пройти…

— Дорисуй мне этот узор.

— Хорошо, — неожиданно легко согласился Хорас и забрал у Роберта карандаш. — Смотри. Каждый уровень Древа — твое очередное испытание. В самой высшей точке находится уровень, смысл которого на словах объяснить невозможно. Это череда бесконечностей, которую мы также исследуем с тобой перед тем, как ты дашь свое генеральное сражение.

— Где этот уровень находится?

— В Центральном парке.

— Мне нужно разыскать Кэтрин и Терри. Древо поможет мне как-то в моих поисках?

— Поможет.

Они дошли по туннелю до того места, где находился выход на Сорок вторую улицу. Там же был врезан в стену огромный — в человеческий рост — компас, выложенный из стеклянной мозаики. С компаса им улыбался моложавый Альберт Эйнштейн.

Хорас подвел к нему Роберта.

— Ты, конечно, слышал, что у Эйнштейна есть теории о связях, которые существуют в пространственно-временном континууме, и о том, что при определенных обстоятельствах пространство и время могут изменять свою форму и свое течение.

— Конечно.

— И о том, что энергия и материя подобны друг другу и одно может превращаться в другое? И что в случае, если мы говорим об атомной бомбе, это превращение будет иметь весьма и весьма разрушительные последствия?