Стевин также специализировался на ветряных мельницах. Они были главным источником энергии для подъема воды, поскольку реки по голландским равнинам текут медленно и нет возможности использовать водяные мельницы. Конструированием мельниц Стевин внес весомый вклад в расширение земледельческой территории. Он разрабатывал мельницы с большими медленно вращающимися лопастями и системами передачи, где использовал более производительные зубчатые шестерни конической формы. Он также рассчитывал размер и количество зубцов в шестернях таким образом, чтобы вычислить минимальное давление ветра на лопасти для подъема воды на определенную высоту. Таким образом, он мог знать точный объем воды, поднимаемой с каждым оборотом крыльев.

Как и у многих деятелей эпохи позднего Ренессанса, интересы Стевина были разнообразны. К ним относились математика, астрономия, навигация, военное дело, музыка, гражданское право, строительство и библиотечное дело. Однако, в отличие от многих современников, он писал на родном языке. Стевин считал, что голландский прекрасно подходит для четкого изложения мыслей, и его собственные сочинения служат тому подтверждением — они написаны ясным и увлекательным слогом. К сожалению, голландский не распространен за пределами Нидерландов, поэтому многие из его сочинений так и оставались неизвестными, пока их не перевели на другие языки.

Одна из его работ, заслужившая всеобщее внимание, — изданная в 1592 году книга «Таблицы процентов», где Стевин сформулировал правила начисления простых и сложных процентов и привел таблицы для быстрого расчета дисконтов и аннуитетов. Причиной такого внезапного интереса к бухгалтерскому делу стал беспрецедентный экономический бум в Нидерландах. Развитию экономики весьма способствовало появление нового типа судна — голландского флейта ^{112  —  206} . В конструкции мачт применялись блоки для подъема и спуска парусов, поэтому большая команда ему не требовалась. За счет сокращения помещений для экипажа значительную часть внутреннего пространства занимал груз, а поскольку флейт имел почти плоское дно, трюм получался очень вместительным. Все эти факторы делали корабль дешевым и высокорентабельным, а благодаря своей неглубокой осадке флейт идеально подходил для каботажных и речных маршрутов. К концу XVI века Голландия практически монополизировала доставку и реэкспорт грузов из своих морских портов, развозя их на флейтах по рекам Европы.

Поскольку страна теперь купалась в деньгах, она предприняла следующий шаг на пути к экономическому процветанию — открыла ссудный банк для выдачи денег в кредит под проценты. В 1585 году Стевин сильно помог этому делу своей брошюркой с довольно неказистым названием «Десятая», которая в дальнейшем существенно изменила систему записи чисел и способ счета. Тем самым он не только облегчил жизнь банковским служащим и бухгалтерам, но и проложил путь для сложнейших астрономических вычислений и открытий следующего века.

До этого момента доли единицы записывали только в виде обыкновенных дробей с числителем и знаменателем. Этот способ отнимал очень много времени при выполнении элементарных арифметических действий, например в случае с уравнением x = 119 ÷ 32 + 312 ÷ 62 — 846 ÷ 83. Арабские цифры уже давно были в ходу в Европе и приняли практически современные очертания. Поскольку десятичная точка была известна еще со времен Средневековья, Стевин применил точку и десятичные разряды для обозначения дробей. Этот способ значительно увеличивал скорость счета, и новые дроби быстро получили широкое распространение.

Гораздо труднее складывалась судьба другого его предложения — о применении десятичных дробей в денежной системе. Никто толком не обращал внимания на эту идею довольно долгое время. Она была наконец использована в XVIII веке в далекой стране, куда вместе с иммигрантами хлынули самые разные деньги самых разных государств. Когда в 1792 году образовались Соединенные Штаты Америки, собственной валюты у них не было. Американцы использовали испанские дублоны и доллары, португальские муидоры и иоганнесы, французские ливры, су, пистоли и гинеи, британские фунты, шиллинги и пенсы, не считая дукатов, крон, песо и прочей мелочи. Ценность всех этих монет варьировалась в разных штатах и населенных пунктах.

Человеком, который положил конец этой неразберихе, стал одноногий аристократ и светский лев из Нью-Йорка, во времена якобинского террора служивший американским послом во Франции, избиравшийся в континентальный конгресс и занимавший должность помощника министра финансов. Звали этого человека губернатор Моррис. В 1782 году он представил в конгрессе доклад об иностранных валютах, имеющих хождение в стране. В заключение своего выступления он предложил перейти на десятичную денежную систему. Идею поддержал Томас Джефферсон ^{113  —  80 ,  213 ,  295} и принял решение ввести единую денежную единицу, взяв за основу испанский доллар и разбив его на сто центов. В качестве символа новой валюты был принят знак $ — совмещенное изображение букв P и S, составляющих испанское слово pesos (песо). Поскольку Моррис был намного менее важной персоной, чем Джефферсон, никто уже и не вспомнит, что идея изначально принадлежала именно ему. Однако Моррис еще оставит в истории след, не менее значимый, чем доллар.

В 1803 году в беседе с главным маркшейдером штата Нью-Йорк Симеоном Девиттом Моррис рассказал об идее «открыть воды озера Эри… в искусственную реку и провести их сквозь страну до реки Гудзон». Несмотря на воодушевление, которое вызвал этот план, Джефферсон считал его преждевременным и отказывался выделять средства на строительство вплоть до 1810 года, когда давление со стороны бизнеса стало уже невозможно игнорировать. Мэр Нью-Йорка Девитт Клинтон организовал широкое движение в поддержку проекта. Своих усилий не оставлял и Моррис, и в первую очередь его стараниями в 1818 году билль о канале Эри получил одобрение конгресса, и спустя год строительство началось.

Открытие канала Эри 25 октября 1825 года губернатором Девиттом Клинтоном. Он торжественно выливает бочонок воды из озера Эри в Гудзонский залив. Канал, названный восьмым чудом света, пролегал между городами Баффало и Олбани и насчитывал 83 шлюза

Канал был закончен через семь лет, он насчитывал девятьсот двадцать два километра в длину и имел семьдесят восемь шлюзов, включая пять двойных. Канал стал шедевром инженерной мысли того времени, хотя, несмотря на внушительную длину, грандиозным его назвать нельзя: ширина на поверхности составляла 13,5 метра, а ширина в донной части — 8,5 метра при глубине всего в 1,5 метра. Возможно, поэтому за ним закрепилось народное название «канава Клинтона».

В честь открытия канала 25 октября 1825 года на всем его протяжении были устроены празднества. От озера Эри до самого Нью-Йорка торжественно протянули вереницу барж, запряженных лошадьми, и привезли два бочонка с озерной водой, которые символически выплеснули в воды Атлантики. Как только канал начал работу, предсказания Морриса сбылись. Транспортные тарифы сократились на десять процентов, а на территории, прилегающей к каналу, резко возросла деловая активность. За первые же десять лет расходы на строительство окупились, и за Нью-Йорком окончательно закрепился статус первого порта страны. Ежедневно в Детройт по каналу прибывало тысяча двести иммигрантов, а Чикаго из деревеньки превратился в город. В 1852 году в Нью-Йорк прибыло триста тысяч переселенцев, значительная их часть отправилась дальше на запад по каналу Эри. Строительство воспел в стихах поэт Филип Френо: