— Навалом, — он ухмыльнулся, — но я не собираюсь делиться ими, пока не увижу ваш проект. Слово за более изобретательным, мисс Палмер, действуйте смелее, рискуйте. Я не люб­лю осторожных.

—Учту, — ответила она, сознавая в душе, что смелость и любовь к риску — не главные ее до­стоинства, но у нее хватило опыта, чтобы при разговоре не выказать этого. Она сможет полу­чить заказ! Она должна его получить!

— Желаю удачи, мисс Палмер!

— Спасибо. — Элизабет поднялась, но тут же замешкалась. — Ожидаются ли еще сюрпризы при выходе? Что-то наподобие «зыбучих песков»?

Чарли засмеялся.

— Если я отвечу, то это уже не будут сюрпри­зы.

— Верно. — И она повернулась, чтобы идти.

—У вас же есть чувство юмора, не так ли? Элизабет одарила его вымученной улыбкой.

—Если бы не было, я бы сюда не пришла.

Три часа спустя Элизабет с шумом ворва­лась в апартаменты компании «Дамиэн, Филистен и Паркер», выместив свое раздражение на вход­ной двери. Секретарша в приемной взглянула на нее с удивлением.

— Что-нибудь случилось? — спросила она.

— Нет, — сказала Элизабет, смягчив резкость ответа короткой улыбкой. — Пожалуйста, реги­стрируйте звонки ко мне.

— Я так и делаю.

Элизабет стремительно пролетела коридором мимо кабинетов, может быть, впервые не отме­тив про себя роскошную обстановку, которая прежде всегда вызывала у нее удовлетворение из­бранной карьерой. Спокойного, благодушного настроения не было и в помине, в душе царила сумятица и давно забытое ощущение дискомфор­та.

В приемной кабинета ее остановила личная секретарша.

— Что за спешка? — спросила Шарон Доно-ван, оторвавшись от печатной машинки, чтобы вручить ей корреспонденцию. — Ты неважно вы­глядишь. Неудачная поездка?

— Не знаю. — Элизабет, не глядя на нее, прошла в кабинет; Шарон последовала за ней. Она села за стол, пока Шарон закрывала дверь.

— Ладно, выкладывай, в чем дело, — потре­бовала Шарон.

— Ты не считаешь меня чересчур серьез­ной? — спросила Элизабет.

Шарон взглянула на нее с любопытством.

— Что на тебя нашло?

— Ответь сначала на мой вопрос.

— Ты выглядишь вполне по-деловому.

— Очень дипломатично. А теперь скажи от­кровенно, что ты думаешь на самом деле?

—Ладно, иногда ты слишком серьезна. Но здесь это котируется. Мистер Дамиэн и мистер Филистен любят унылую респектабельность, да и твой отец одобряет это качество.

Элизабет кивнула.

— Точно, а вот мистеру Хейварду нужен спе­циалист с диким чувством юмора и любовью ко всему легкомысленному. Только вообрази, я — и «Азартный мир»! Это же черт-те, что и сбоку бан­тик!

Шарон засмеялась.

—Не может быть, чтобы так уж было все плохо.

—Хуже некуда, поверь мне. Но отступать нельзя. Это мой крупный шанс. Ну почему же им не оказались компьютерный баланс, электро­ника или что-то другое, я бы вцепилась в него обеими руками.

—Увеселительный парк — это же интерес­но, — убежденно сказала Шарон, присаживаясь на край стола.

—Только не для меня. Ты сама ведь только что сказала, что я скучна, как кожаный диван в кабинете Питера Дамиэна, — Элизабет с отвра­щением покачала головой.

—Это только потому, что они давят на тебя. Мы вместе работаем уже два года, и день ото дня я вижу, как тускнеет искорка радости у тебя в душе. Она все еще теплится, но уже так, что и не разглядишь.

—Это неправда!

—Нет, правда! У тебя на удивление свежие идеи, но что происходит всякий раз, когда ты за­ходишь в кабинет Дамиэна? Он осаживает тебя.

—Он шлифует мои идеи.

—Чушь! Он контролирует тебя. Он хочет, чтобы ты была не сама собой, а его подобием. Он желает сделать из тебя марионетку, которой можно управлять.

—Он не так уж плох, — неуверенно сказала Элизабет. — Ну, может быть, ты отчасти права, но если у меня выгорит с парком, то им придет­ся признать меня и мои идеи.

Шарон скептически посмотрела на нее.

—Я в этом сильно сомневаюсь. Питер Дами­эн — как мой бывший муж. Он мягок как воск, когда ему от тебя что-то нужно, но стоит ему добиться своего, и ты для него снова пустое ме­сто.

—Не хочется так думать о нем, особенно по­сле того, как мне предложили эту работу.

—Это жестокие люди, и, насколько я могу судить, твой отец был таким же. Иногда мне ка­жется, что лучше бы ты бежала отсюда без ог­лядки. Они создали здесь свой, особый мир — и ты к нему не подходишь.

Губы Элизабет сжались в горькую линию.

—Я ни к чему не подхожу. В этом — вся я! — Она резко встала и отвернулась к окну.

—Прости, — тихо сказала Шарон. — Я по­зволила себе лишнего. Ты вправе уволить меня.

—Возможно, тебе самой лучше уйти отсю­да, — ответила Элизабет, оглянувшись на нее, — похоже, тебе тоже здесь плохо.

—О, не так уж и плохо. Мне нравится рабо­тать с тобой. А с этой шайкой наверху, к сча­стью, приходится сталкиваться редко.

—Вот и хорошо. Я даже представить себе не могу, что ты можешь уйти. Ты для меня больше, чем секретарь, ты для меня — подруга.

—Кстати, о друзьях: разве Грег Рафферти не составит тебе компанию при прогулках по парку?

Элизабет пожала плечами.

—Я еще не спрашивала его об этом. Но со­мневаюсь, что он согласится.

—Ну почему же! Вы ведь почти помолвлены.

—Увеселительные парки не в нашем вкусе.

Шарон улыбнулась.

—Знаешь, мне почему-то кажется, что эта неделя принесет тебе удачу.

—Это почему же?

—Взгляд с колеса обозрения, возможно, от­кроет новую перспективу в твоей жизни, — отве­тила Шарон многозначительно, а затем поинте­ресовалась: — Кто твои конкуренты?

—Три другие фирмы.

—Крупные?

Элизабет смешалась.

— Две — да, одна — нет. Ею руководит быв­ший футболист Майкл Стаффорд.

— Без шуток? Тогда мне надо посоветоваться с братом. Он знает всех игроков. Возможно, мы кое-что выудим у него.

— Не нужно. Я училась в школе вместе с Майклом.

Шарон заинтересованно подняла брови.

—И…

— И ничего. Симпатичный парень.

— Это все? Я нюхом чую — что-то здесь кро­ется. Что он из себя представляет?

Элизабет надолго задумалась.

— Дружелюбный, душа компании. Был в школе самой популярной личностью. Фактически он перешел мне дорогу при выборах президента нашего студенческого общества. Дня три я гото­ва была убить его.

— А затем?

Элизабет пожала плечами.

— Его нельзя было долго ненавидеть.

—Ты встречалась с ним? — продолжала вы­пытывать Шарон.

—Нет. Он был «плут», а я — «овца». Все дев­чонки были от него без ума, вот я и решила: за­чем попусту тратить время… Войдите! — отозва­лась она на стук в дверь.

Вошел Питер Дамиэн и обменялся холодной улыбкой с Шарон, когда та, извинившись, поки­нула кабинет.

— Привет, Элизабет! Ну, как прошел сегод­няшний день?

Голос у него был мягким в отличие от серых, со стальным оттенком глаз.

—Пока неплохо, — слукавила она, умолчав про свои сомнения. — Я отправляюсь в «Азарт­ный мир» вечером, после работы, и пробуду там до воскресенья. Мистер Хейвард настаивает на этом.

—Что ж! Вы ведь знаете первую заповедь на­шего бизнеса?

—Ублажать клиента. Да, знаю.

— Это крупный заказ, Элизабет, шестизнач­ный. Я полагаюсь на вас и верю, что вы блестя­ще проведете операцию.

Она расцвела при этом заявлении.

—Постараюсь не подвести. — От нее не ус­кользнуло, как он нервно поправил галстук — верный признак беспокойства. — Что-нибудь еще?

—Знаю, вас не надо учить, как работать, но прошу вас, держите ушки на макушке.

Она задумчиво отозвалась:

—Я так и поступаю.

—Не хочется, чтобы нас обставили. Меньше щепетильности! Используйте весь арсенал до­ступных вам средств, потому что другие фирмы будут вести себя так же.

Элизабет пристально посмотрела на него, раз­мышляя, не скрывается ли за его словами нечто большее, чем она услышала.

—Я намерена драться за этот заказ. Можете не сомневаться!