Литмир - Электронная Библиотека
Содержание  
A
A

Как я уже сказал, я знаю Сиборо с детства, но не бывал там многие годы. Все же этот городок занимает некое место в моем сердце, и все истории, связанные с ним, интересуют меня. Вот одна из таких историй; я услышал ее очень далеко от Сиборо, совершенно случайно, от человека, которому оказал услугу, — он счел ее достаточно важной, чтобы доверить мне этот рассказ.

Я неплохо знаю эти места, начал он. Раньше я почти каждую весну ездил в Сиборо играть в гольф. Обычно я останавливался в "Медведе" со своим другом — его имя Генри Лонг, возможно, вы его знали ("Немного", — кивнул я); мы занимали одну из гостиных и неплохо проводили там время. С тех пор как он умер, я туда больше не езжу. Мне совсем не хочется видеть Сиборо после странного случая, происшедшего с нами во время последней поездки туда.

Стоял апрель 19… года. Получилось так, что мы оказались почти единственными постояльцами отеля. Поэтому общие комнаты практически пустовали, и мы весьма удивились, когда однажды после обеда дверь нашей гостиной отворилась и в нее заглянул незнакомый молодой человек. Какой-то анемичный, со светлыми волосами и бесцветными глазами, он походил на кролика, но черты лица у него были довольно приятны. Поэтому, когда он спросил: "Прошу прощения, этот номер занят?" — мы не проворчали "да", напротив, кто-то — Лонг или я, это не важно — пригласил его войти. "Большое спасибо", — ответил он, и на лице его отразилось явное облегчение. Было очевидно, что гость наш нуждается в обществе; и, поскольку он оказался человеком разумным и не стал обрушивать на нас свою семейную историю, мы попросили его чувствовать себя как дома. "Осмелюсь заметить, что остальные номера могли бы показаться вам довольно пустынными", — сказал я. Молодой человек согласился и рассыпался в благодарностях. Покончив с этим, он уселся и сделал вид, что читает книгу. Лонг раскладывал пасьянс, я писал. Через несколько минут мне стало ясно, что незнакомец находится во взвинченном состоянии, которое передалось и мне, так что я оставил свою работу и решил занять его разговором.

После нескольких незначительных фраз молодой человек перешел на доверительный тон.

— Вы сочтете меня странным, — начал он, — но дело в том, что недавно я пережил сильное потрясение.

На это я порекомендовал ему выпить чего-нибудь подкрепляющего, и мы послали за спиртным. Вошедший официант заставил гостя прервать рассказ (причем мне показалось, что наш молодой человек буквально подскочил, когда открылась дверь), но через какое-то время он снова вернулся к изложению своих горестей. Он никого не знает в Сиборо, сказал он, но случайно ему стало известно, кто мы такие; он нуждается в совете, если мы не возражаем. Конечно, мы оба заявили, что с удовольствием поможем ему, и Лонг отложил карты. Устроившись поудобнее, мы приготовились слушать, в чем состоит затруднение.

— Все началось, — заговорил наш гость, — примерно неделю назад, когда я поехал на велосипеде в Фростон — это в пяти-шести милях отсюда, — чтобы посмотреть на тамошнюю церковь. Я интересуюсь архитектурой и хотел взглянуть на паперть церкви — одну из этих замечательных папертей с гербами и нишами. Я сфотографировал вход, а потом какой-то старик, подметавший церковный двор, спросил меня, не желаю ли я заглянуть внутрь. Я согласился, он достал ключ и впустил меня. Внутри не было ничего особенного, но я сказал, что это прекрасная церковь и он содержит ее в замечательной чистоте, но крыльцо — ее лучшее украшение. Мы как раз вышли на паперть, и старик ответил:

— Да, конечно, крыльцо прекрасное; а знаете ли вы, сэр, что означает вот этот герб?

Он указал на герб с тремя коронами, и, хотя я мало смыслю в геральдике, я ответил, что знаю, — это древний герб королей Восточной Англии.

— Точно, сэр, — подтвердил старик. — А известно ли вам, что означают эти три короны?

Я ответил, что, без сомнения, это общеизвестный факт, но я не помню, слышал ли когда-нибудь об этом.

— Ну, тогда, — воскликнул старик, — хоть вы и ученый человек, я могу вам рассказать кое-что, чего вы не знаете! Это три святые короны, которые были зарыты на берегу, чтобы охранять нас от нападения германцев. Э… я вижу, что вы в это не верите. Но я вам точно говорю — если бы одна из этих трех корон еще не лежала в земле, то германцы высаживались бы здесь снова и снова. Приплывали бы на своих кораблях и убивали мужчин, женщин и детей в их постелях. Вот что я вам скажу, и это истинная правда. А если вы мне не верите, спросите у священника. Вот он идет; спросите его, говорю вам.

Я оглянулся и увидел священника, приятного пожилого человека, приближавшегося к нам по тропинке. Прежде чем я успел заверить своего гида, который уже был довольно возбужден, в том, что я не сомневаюсь в его словах, священник вмешался и спросил:

— В чем дело, Джон? Доброго вам дня, сэр. Вы осматривали нашу маленькую церковь?

Мы обменялись несколькими фразами, за это время старик успокоился, и пастор снова спросил его, что случилось.

— О, — ответил тот, — ничего, сэр, я просто советовал этому джентльмену спросить вас насчет святых корон.

— Ах, верно, — сказал священник, — это весьма любопытная история, не так ли? Но я не думаю, что джентльмена интересуют наши старые байки.

— О, он охотно вас послушает; вам-то он точно поверит — а как же иначе, ведь вы знали Уильяма Эйджера, и отца, и сына.

Здесь я вставил словечко и заявил, что буду рад выслушать все. Через несколько минут мы уже шагали с пастором по деревенской улице — ему необходимо было переговорить о чем-то с прихожанами, — а затем направились к его дому, и он провел меня в кабинет. По пути священник, должно быть, убедился, что я не обычный турист и проявляю неподдельный интерес к фольклору. Поэтому он разговорился, и меня удивило, что любопытная легенда, рассказанная им, до сих пор не была нигде напечатана. Он передал ее так:

— Жители этих мест всегда верили в три короны. Старики говорят, что они были зарыты в трех разных местах неподалеку от побережья, чтобы отражать нападения даков, франков и германцев. Еще говорят, что одна из корон была откопана давным-давно, вторую унесло волнами, но третья еще действует, защищая нас от захватчиков. Ну, если вы читали популярные путеводители и знакомы с историей нашего графства, вы, возможно, вспомните, что в тысяча шестьсот восемьдесят седьмом году в Рендлшеме была обнаружена корона, которая, как считается, принадлежала Редвальду, королю Восточной Англии. Но, увы, она рассыпалась в прах, прежде чем ее успели зарисовать или хотя бы как следует рассмотреть. Хотя Рендлшем находится довольно далеко от побережья, все же он достаточно близок к морю и расположен в стратегически важной точке. Мне кажется, это была именно та корона, которую, как говорят, откопали. Потом, как всем известно, на юге некогда располагался королевский дворец саксов, который теперь находится под водой. Я так понимаю, что там была вторая корона. Но, кроме этих двух, как гласит легенда, осталась еще одна.

— И что, в легенде не говорится, где она находится?

Священник ответил:

— Может быть, и говорится, но люди никогда вам об этом не скажут.

И в голосе его прозвучало что-то такое, что помешало мне задать очевидный вопрос. Вместо этого я помолчал немного и спросил:

— А что имел в виду старик, когда говорил о каком-то Уильяме Эйджере? Это имеет отношение к коронам?

— О, это еще одна любопытная история, — сказал священник. — Эти Эйджеры — очень старинная семья, они с незапамятных времен живут в здешних местах, хотя не могут похвастаться, насколько мне известно, ни знатностью, ни богатством. Так вот, эти Эйджеры утверждают, то есть утверждали, что их семья — хранители последней короны. Я родился и вырос неподалеку отсюда. Первым, с кем я познакомился, был некий Натаниэль Эйджер. Он, насколько мне известно, прожил на побережье в палатке всю войну тысяча восемьсот семидесятого года. Уильям, его сын, провел у моря Англобурскую войну. А молодой Уильям, внук Натаниэля, — он совсем недавно умер — жил в коттедже очень близко от места захоронения короны, и я не сомневаюсь, что ночные бдения и сырой воздух ускорили его конец. Он умер от чахотки. Он был последним из этого рода. Какое горе, должно быть, причиняло ему отсутствие преемника, но он бессилен был что-либо изменить — все его родственники жили в колониях. Я писал под его диктовку письма, в которых он умолял их приехать по делу, очень важному для семьи, но ответа не последовало. Итак, последняя из трех корон, если она еще там, потеряла хранителя.

47
{"b":"149672","o":1}