Одновременно с романом «Псевдоним(б)» публикуется книга на французском языке «Nom de théâtre, nom de guerre: pseudonymbe». Возможно, это первый случай в истории книгоиздания, когда перевод выходит в свет одновременно с оригиналом, и не исключено, что даже несколько раньше. Публикация книги сразу на двух языках осуществляется впервые, так что можно утверждать со всей определенностью: это уникальный издательский проект! И происходит это по замыслу автора. Дело в том, что для Даниэля де Труа русский язык тоже родной, хотя написал он книгу на французском, к которому он за свою жизнь во Франции, где он родился в 1975 году, привык больше.

Даниэль де Труа – внук эмигрантов первой волны, его дедушка – потомок декабриста Лунина – скрепя сердце покинул Россию после того, как его поместье, впрочем, как и остальное имущество, было экспроприировано латышскими стрелками. Оставаться в России было нельзя, нужно было спасать семью, прежде всего совсем еще юную беременную жену Елизавету, в девичестве Лопухину-Ланскую. Первый ребенок (мальчик, получивший имя Александр – в честь царя Александра III, весьма ценимого отцом) родился уже в Париже. А через двенадцать лет там же родилась девочка Анна, которая впоследствии вышла замуж за богатого винодела из Труа провинции Шампань. Обвиненный в коллаборационизме в 1944 году (на самом деле он просто пытался сбыть врагу недозрелое шампанское) после того, как немцы оставили Париж, де Труа подвергся всеобщему остракизму. Но Анна сумела противопоставить общественному мнению французов и русских – последние по понятным причинам особенно ненавидели Антуана – свою искреннюю любовь: она порвала всякие отношения со своими родителями, а семья мужа сама отвернулась от отверженной пары, так что, пока не умер отец Антуана, молодые жили в довольно-таки стесненных материальных условиях.

Однако к моменту рождения их четвертого сына – Даниэля – все трудности давно были позади. Тем не менее мать воспитала его в ненависти ко всему французскому и буржуазному и в любви ко всему русскому, социалистическому («Мой прапрапрадед разбудил Герцена», – серьезно заявляла она каждому своему новому знакомому).

Когда в России началась перестройка и были открыты границы, Даниэль бросился в Москву, где затем прожил почти двадцать лет. Он работал корреспондентом в различных французских газетах и журналах, снимал квартиру в Староконюшенном переулке, которая стала настоящим литературным клубом. Туда наведывались многие молодые тогда еще поэты, журналисты, художники и филологи: Тимур Кибиров, Игорь Федоров, Константин Гадаев, Михаил Кукин, Виталий Молодняков, Александр Бардодым, Андрей Жданов и многие другие. Именно там он познакомился с Александром Сомовым, чьими исследованиями проблемы авторства Шекспира очень заинтересовался. Даниэль понял, что это «его судьба», по его же словам из интервью журналу «Франс-ревью», и написал роман, который еще при подготовке к печати вызвал бурный ажиотаж среди французской публики.

Но Даниэлю де Труа мало было Франции, его интересовала Россия, поэтому он привлек к переводу романа на русский язык участников скандально-трагических событий, связанных с открытием русского ученого-шекспироведа Александра Сомова. И вот перевод, так сказать, авторизованный действующими лицами, выходит в свет в России. Повторяем, возможно, даже раньше оригинала, готовящегося к изданию во Франции.

Самолет авиакомпании British Airways, Boeing 767, следовавший рейсом BA872 Лондон – Москва, вылетал из аэропорта Хитроу точно по расписанию – в восемь сорок. Это был первый утренний рейс, и, возможно, поэтому борт был забит почти до отказа – лишь в бизнес-классе оставалось достаточно свободных мест. Два молодых человека в строгих костюмах о чем-то оживленно беседовали по-английски, седой джентльмен величественно читал Financial Times, пожилая надменная дама дремала, периодически приоткрывая глаза и строго поглядывая на свою молодую спутницу – скорее всего, внучку, – глубокомысленно листавшую журнал Vogue.

Стюардесса пока не появлялась из-за шторок, отделявших этот островок покоя от бурлящего улья эконом-класса, но если бы она вышла в салон, то ее натренированный взгляд наверняка бы остановился на двух мужчинах среднего возраста. Один из них, сидевший у окна, заметно нервничал: беспрестанно выглядывал в иллюминатор и ерзал в кресле, бросая косые взгляды на своего соседа, господина в сером костюме, который, наоборот, казалось, впал в ступор – сидел ровно и смотрел прямо перед собой.

Наконец занавес раздвинулся, и стюардесса внесла в салон предвзлетную деловитость. Нервный господин заказал себе двести граммов односолодового виски и двойной по объему кофе без сливок. Таким странным заказом он привлек к себе внимание остальных пассажиров: все без исключения украдкой полюбопытствовали, кто это в такую рань пьет виски лошадиными дозами, да к тому же в двойной по крепости кофе не наливает сливок. Лишь на лице стюардессы не отразилось никаких эмоций. С подчеркнуто вежливой улыбкой она отправилась выполнять заказ.

– Что ж делать в Эльсиноре? До отплытья / Мы пить вас здесь научим,[2] – неожиданно продекламировал господин в сером костюме.

в тон ему ответил любитель утреннего виски.

Он три раза перекрестился и с благодарностью принял от стюардессы виски с кофе. «Нигде так хорошо не помолишься, как в самолете», – вспомнил он слова знакомого священника и выпил.

Самолет тем временем вырулил на взлетную полосу и замер. Раздался оглушительный рев двигателей, и огромный «боинг» начал разгоняться. Быстрее, еще быстрее.

Для зимы утро было ранним, над Лондоном, как обычно, было пасмурно. Лишь когда самолет набрал высоту, показалось солнце. Насколько хватало взгляда, расстилались, словно огромные сугробы, клубы белоснежных облаков.

Солнечные лучи слепили глаза, и Александр Сомов обрадовался, что наконец можно закрыть шторки иллюминатора. Он сделал последний большой глоток виски и запил его остатками едва теплого кофе. Затем Сомов вернул стюардессе пустую посуду, достал из сумки новенький MacBook, восхитился скоростью загрузки операционной системы и стал с любопытством изучать его содержимое. В одной из папок он увидел файл с названием «First Folio». Щелчок по значку – и на экране показалось изображение титульного листа старинной английской книги. Александр взглянул на соседа, который давно уже следил за его манипуляциями.

– Я же обещал, коллега, что в вашем новом компьютере будет все необходимое для работы. Все первые издания сочинений Шекспира: Первое Фолио,[4] Второе, Третье, Четвертое, а также различные кварто[5] – конечно, все предположительно прижизненные издания; плюс все значимые филологические и исторические работы по вопросу авторства Шекспира… Словом, практически все, что может пригодиться. Если же вам понадобится какая-то книга, которой здесь не окажется, или же какие-нибудь архивные материалы, то вам стоит только сказать, и в течение одного рабочего дня, подчеркиваю, – он сделал едва заметную паузу, – одного рабочего дня, они вам будут отправлены по электронной почте. Кроме того, на компьютере установлены переводчики со всех европейских языков на английский и русский и другие необходимые для работы программы… Да, чуть не забыл, вы можете свободно выходить в Интернет, где бы вы ни были. Спутниковая связь. Впрочем, это и так очевидно.