Мама:
– Так нельзя. Это непрофессионально.
Тетя Соня:
– Фаззи-ваззи. Надо запомнить.
Я:
– А что такое фаззи-ваззи?
Мама резко перестала давить помидоры. Этим дурачкам воспользоваться бы моментом и сбежать. Спасти свои жизни.
Мама:
– Так в больнице называют новичков. Бывает, пациент видит, что ты новичок, и не очень доверяет тебе.
Я:
– А почему тогда фаззи-ваззи? Не понимаю.
Мама:
– Понятия не имею. Не приставай.
Тетя Соня:
– А потому что туфли, которые выдают медсестрам, поскрипывают и посвистывают, примерно так: «ффф-а-а-ззи, ввв-аа-ззи». Вот тебе и вся причина.
Я:
– А почему твои туфли дома так не скрипят?
Мама:
– Они скрипят только на натертом до блеска полу.
Просто чокнуться. Наверное, правда. Вот когда у меня будут новые ботинки, проверю. В школьных коридорах полы натертые. Вот фаззи-ваззи там наведу!
В следующий раз мы пойдем в гости к тете Соне. Она живет в Тоттенхеме, надо ехать на метро. Коннор Грин говорит, что у полицейских в подземке автоматы и, если резко сорваться с места, точно пристрелят. Придется мне сдержаться и не бегать, пока не выйду на поверхность.
Джордан не ходит в школу Его исключили за то, что пнул учителя. Исключили – значит вышвырнули. Я сперва поверить не мог, пока его мама не подтвердила. Она считает, это круто. Мама Джордана курит черные сигареты. Они пахнут лакрицей. У Джордана кожа светлее, чем у меня, ведь его мама – «обруни»[7]. Точно говорю, здесь все перепуталось!
Джордан:
– Мама пристраивает меня в другую школу, только меня нигде не хотят. А мне плевать, школа – такое говно.
Я:
– А чего тогда делать будешь?
Джордан:
– В «Экс-Бокс» резаться[8]. Смотреть дивидишник.
Я:
– А мама просит тебя что-нибудь делать по хозяйству?
Джордан:
– Еще чего! А твоя?
Я:
– Ну… иногда.
Джордан:
– Как гомика, что ли?
Я:
– Нет. Я выполняю чисто мужскую работу. Запереть дверь, прогнать грабителей, все такое.
Джордан:
– Пусть гомики по хозяйству шуршат.
Мы отдали честь мусоропроводу (это такая толстая труба, куда кидают помои, вся из металла, воняет дерьмом и спускается прямо в ад). Мы отдаем честь мусоропроводу всякий раз, когда проходим мимо, это у нас такая традиция, на счастье. Сунешь голову в дырку и кричишь.
Я и Джордан:
– Херь!
А тебе в ответ – классное эхо. Только не надо запихивать голову слишком далеко, а то засосет. Джордан прыгнул на меня со спины, хотел затолкать поглубже в трубу, но я извернулся, и у него не вышло. Потом я придержал лифт, а Джордан обхаркал все кнопки. Когда мы выходили из кабинки, как раз вошла Куряга Лил. Мы потусили у лифта, пока двери закроются и Куряга Лил, ни о чем не подозревая, нажмет оплеванную кнопку.
Куряга Лил:
– Мать-твою-блядь!
Во дает! Так прикольно. И немножко страшно. Ведь Куряга Лил убила своего мужа, запекла в пироге и съела. Все тут так думают. Поэтому у нее глаза такие психанутые и вечно слезятся: она ела человечину!
Джордан:
– Мать-твою-блядь, блядь-твою-мать! Кочерыга штопаная!
Я:
– Выблядок!
Выблядок – это тот, у кого нет папы. У Куряги Лил, кстати, папа помер лет сто назад. Значит, у нее его нет. А херь – то же самое, что фигня.
На урок рисования Таня Старридж не пришла, и на ее место плюхнулась Поппи. Целый урок просидела рядом со мной. Мне даже жарко стало. Смотрел, чем занята Поппи, и никак не мог сосредоточиться. А она красила ногти. Красками, которые нам выдали для рисования. Я глаз с нее не сводил. Ничего с собой не мог поделать.
Один ноготь она покрасила розовым, другой зеленым, а третий – опять розовым, чтобы получилась гамма. Кучу времени заняло. Поппи очень старалась. Я все смотрел и смотрел, и на душе сделалось так спокойно, что я чуть не заснул. Мой желтый цвет – это волосы Поппи. Миссис Фрейзер говорит, что источником вдохновения может быть что угодно, будь то внешний мир или ты сам. Источник моего вдохновения – волосы Поппи Морган. Только ей я про это не сказал, чтобы ничего не испортить.
Теория красок учит, как использовать разные цвета для создания разного настроения или чтобы истории рассказывать. Цвета показывают всем, что ты чувствуешь. И не нужно рисовать что-то конкретное, главное – цвет. А так рисунок вообще может быть непонятным. Мои чувства – это зеленый, желтый и красный. Желтый – это солнце и волосы Поппи Морган. Зеленый – это когда Агнес ползала по травке в детском парке, увидела кузнечика и захотела поймать. Было очень прикольно. Видели бы вы ее изумленное личико, когда кузнечик прыгнул. Кузнечик приземлился, и она опять попыталась его схватить. А потом еще и еще. Настойчивая какая. В конце концов я поймал ей кузнечика. Агнес поначалу как вцепится ему в лапку, чуть не оторвала, но я показал ей, что нужно держать осторожно. Пальчики у нее крошечные и вместе с тем пухлые. Я их обожаю больше всего. Только у младенчиков тела маленькие и одновременно пухлые.
Красный цвет – это кровь мертвого пацана. У меня красный вышел очень светлым, и я добавил чуток черной краски. И все равно того, что я видел у себя в голове, не вышло. Жалко.
Миссис Фрейзер:
– Будешь так усердствовать, дыру в бумаге протрешь!
В конце концов я плюнул. Перед глазами у меня все плыло, и Поппи на меня косилась как на придурочного.
Здесь повсюду предупреждения. Понятно, что их цель – помочь, но некоторые уж очень смешные. Вокруг нашей школы высокая ограда, а поверху из нее торчат острые пики. На ограде написано:
Правда, смешно? А в школе куча объявлений про мобильные телефоны:
Коннор Грин:
– Это потому, что все преподы – роботы, у них от сигнала с мобильников микросхемы клинит.
Натан Бойд:
– Тебе тоже нужно табличку повесить. «Не говорите с этим парнем. Риск лапши на уши».
Коннор Грин:
– Отвали!
У реки мы обнаружили еще одну психанутую надпись:
Нам эта объява дико понравилась. Сейчас она у нас на первом месте.
Я:
– Надо подсунуть Натану Бойду кресс водяной, пусть покушает.
Дин:
– Клевая мысль. Только он не станет. За деревьями – река. Такая темная-темная. И узкая, особо не поплаваешь. Да еще в воде полно кислоты, сразу кожу сожжешь. Над трубой, по которой стекает всякая дрянь, настил, можно усесться вдвоем. Мы сели и принялись смотреть на проплывающий мусор. Ничего особенного – палки, консервные банки и бумажки. Кто первый заметит человеческую голову, тому миллион очков.
Мы высматривали нож, которым убили мальчика. Называется «орудие убийства». Если обнаружим, выловим из воды и передадим полиции.
Я:
– Гляди в оба, ведь он может быть где угодно.
Дин:
– Задача ясна, детектив-инспектор.
Мы теперь настоящие детективы. Это наша миссия. Ведь мертвый пацан как-то даже сказал придуркам, чтобы отвяли от меня, когда те орали, что я себе колени отморожу, потому что штаны короткие. Я его даже не просил, он сам ввязался. После этого я хотел с ним подружиться, но его убили раньше. Все равно он был мне друг, хоть этого не знал, и теперь моя очередь ему помочь. Это мой первый убитый друг, такое нельзя забыть. На орудии убийства должны остаться отпечатки пальцев и кровь. Дин сказал, по ним можно определить убийцу Он это тоже видел в сериале.
Дин:
– Поможем поймать убийцу, получим награду, круто, да?
