– Альф, что такое, – забеспокоился Курант. – Ты чего? Ты жив, все хорошо. Ты в безопасности. Я с тобой.

– Нет, все плохо, Курант, – заговорил Альфред, повернув к нему голову. – Повсюду малы. Они заняли всю территорию до самой реки. Они выжгли все деревни и городки. Даже звери сбежали оттуда. И мы ничего не делаем. Они спокойно продвигаются вглубь.

– Я знаю, – поник головой Курант. – Нам уже это сообщили. У нас не хватает войск. Эта часть страны эвакуируется. Всё вывозят. Из добровольцев и парней призывного возраста собирают армию. Альф, я знал, как там опасно, знал, что ты там, и ничего не мог с этим поделать. Я очень волновался. – От переживаемого волнения Курант упал на колени перед кроватью Альфреда и, обняв его одной рукой, уткнулся лицом в грудь и зарыдал. – Ты не представляешь, как страшнО это бессилие, когда ты сидишь абсолютно беспомощный, когда понимаешь, что нужна помощь, но ничего сделать нельзя. Это как проехать полпути и вспомнить, что забыл убрать суп. Помнишь, мы обсуждали это? – Альфред молча кивнул. – И ты не можешь ничего сделать. Только это не суп, это твой лучший друг. Надо! Надо было с тобой идти. Тогда бы все хорошо было. Я каждый день жалел об этом.

– Не надо, – перебил его. – Там пусто. В деревнях ни души. Все запасы с собой забрали. Я один чуть с голоду не умер, а вдвоем так и подавно не выжили бы, – он помолчал немного, слушая всхлипывания Куранта и рыдая сам, но в силу своей слабости – без слез. – Сударбет разрушен. Родители мертвы. У нас нет больше дома.

Казалось, что Курант никак не среагировал на эту новость. Он просто продолжал плакать дальше, не в силах остановиться.

Через неделю из университета уехали первые два курса учеников и все девочки. Спустя два дня спецподготовки оставшиеся в замке будут отправлены на войну. Никто не слушал просьбы Альфреда отправить отряд в его родной город. Был приказ свыше, от самого царя – собрать отряд, отправить на восточный фронт. Неповиновение будет приравниваться к дезертирству. Выбора не было – в принудительно-приказном порядке.

Бежать нет смысла – вся территория захвачена малами. Кулас-Тенон остался единственным невзятым оплотом на пути безжалостной армии. Если Альф и Курант сбегут, то куда? Обратно в свой город? Еще десять дней голода, так еще и по чужой территории? Да еще и наткнутся там на их армию под командованием запавшего в память Альфреда Эстри Регимента? Арбох явно уже найден и убит. Прошло уже два месяца, как Альфред покинул его.

С разрешения руководства университета в одном из залов был устроен Бал Безысходности. Горы алкоголя, попытки сделать все то, что не успели сделать в своей жизни. Все понимали, что это их последний пир – никто не вернется с войны. Кто они?! Не обученные ничему студенты. Что они сделают? Да ничего!! О плохом старались не думать. Все веселились.

Происходившее в ту ночь в замке даже невозможно описать в полной мере. Это походило на безумие. Нет! Это и было само безумие во плоти! Закиданные яйцами картины и преподаватели, умершие от перепоя и падения из окон, дежурные пьяные драки и массовые избиения давно надоевших, туалет в коридоре и спальня в туалете, секс по согласию и по принуждению.

Когда догорели свечи в канделябрах, а поменять их было некому (либо от страха перед гуляющими, либо потому, что все уже покинули замок); кто-то принес свечи…

Только когда в западном крыле, где проходил Бал Безысходности, начался пожар, все более-менее успокоились.

Дилижанс вез ребят по полю вдоль леса. Эта территория принадлежит теперь малам, но остался еще один замок – севернее – туда всех и везли для подмоги.

– Почему мы едем на самом виду? – спросил Курант. – Не разумнее двигаться по лесу?

Ему никто не ответил. Все ехали молча, думая каждый о своем. Альфред посмотрел в оконце. Огромное поле волнами расстилалось до самого горизонта. Метров сто – и начинается лес, с другой стороны. Это напомнило ему побег домой. Машинально он опустил руку на бедро. Рана уже не болела, но она осталась в памяти.

– Может, там дороги нет просто? – высказал идею Нажбар, в ответ на вопрос Куранта.

В колонне шло всего пятнадцать дилижансов. Всех призывников университета разделили, отправили в разные точки. Их транспорт шел где-то в середине – никто не считал, какой именно – было все равно.

Вдруг Альфреду стало плохо – он услышал слабый, но приближающийся свист падающего снаряда. Он закрыл лицо руками в испуге перед тем, что сейчас произойдет. «Господи, не надо» – произнес он в душе.

Курант заметил это, но ничего не успел сделать – прогремел взрыв – совсем рядом. Дилижанс колыхнуло, переднюю стенку, спиной к которой сидел Курант, проломило вовнутрь, отчего он упал на руки Альфреду. На разбитых досках проступала кровь.

Альф поднял друга и потянул к выходу. Курант стал выбираться, упираясь ногами в другую дверь, но она предательски открылась, лишая ноги опоры. Альфред оступился и рухнул в открытую дверь, завалившись на спину. Он видел только руки Куранта, как он держался за край порога, пытаясь выбраться.

Еще один взрыв. Снаряд попал куда-то в головные повозки. Они загорелись. Альфреда присыпало землей. Он посмотрел туда – знакомый мальчик, схватившись руками за лицо, бегал кругами и кричал. Нажбар схватил Альфреда за плечи и стал оттаскивать от дилижанса. Только сейчас он заметил, что возле него валялась горящая дверь, поджигая рукав.

Альфред пытался сопротивляться, оттолкнуть Нажбара и вернуться за Курантом, но тот был гораздо сильнее его. Парень тащил его все дальше и дальше. Альф что-то кричал ему, но на фоне окружающих их криков и периодических выстрелов ничего не было слышно. Все же вывернувшись, он ударил соседа в лицо.

Раздался третий взрыв. Альфреда подняло в воздух и откинуло в Нажбара, сбив его с ног и протащив по земле. Когда он пришел в себя и обернулся, дилижанс, в котором остался не спасенный им Курант, был опрокинут. Лошади пытались подняться, но у них не получалось.

Альф рванулся вперед, но тут же пуля рассекла ему висок. От боли, неожиданности и повинуясь инстинкту самосохранения, он присел на землю. Кажется, ему отстрелило часть уха. Он попытался взяться за кровоточащую рану, но раскаленная боль не допускала этого.

Кто-то прошел справа от него. Он поднял глаза. Перед ним были трое солдат в форме малов. Другие рыскали по разгромленным дилижансам, поднимали живых и раненых, сгоняли в круг в стороне. К Альфреду подошли еще четверо. Они что-то сказали на своем языке, но не ему – он все так же продолжал стоять на коленях с руками возле головы. Наверное, они подумали, что он повинуется.

Обернувшись, он увидел, что они разговаривают со стоящим позади него Нажбаром. Они что-то говорили ему. Вдруг он начал отвечать – на их языке. Но они явно спорили. Мальки что-то приказывали ему, а Нажбар не соглашался.

– На колени, – шептал Альф, – встань на колени. Просто встань на колени.

Нажбар начал кричать на них, и терпение солдат кончилось. Трое подняли ружья и нацелили в него, рядом с головой Альфреда.

– Нажбар, встань… – крикнул он, но они уже выстрелили.

Раскаленный порох обжег открытую рану, вызывая неимоверную боль. Сзади послышался звук падения мертвого тела – мягко, на траву. Альфред не выдержал всего этого. Схватившись за голову, вызвав еще более кошмарный прилив боли, Альфред зажмурил глаза и упал на правый бок. Земля и трава мягко обняли его лицо, солнце прогревало тело, а ветерок обдувал рану. Вот так хорошо. Так можно лежать постоянно.

Часть 2. МН

Глава 1

– Имя?

– Майкл, – робко ответил парень.

– Полностью имя! Зачем мне знать, как тебя зовут?! – суровый военный навис над ним.

– Майкл Нортон.

– Страна происхождения?

– Маламик.

– Город?

– Повиндиль.

– На чьей стороне воюешь?

– На вашей, – опешил Майкл.

– На чьей – вашей?! – крикнул мужик. Ему явно не шла роль злого персонажа, но кто-то выше поставил его вести допрос, а иных методов он не знал.