К Анри вернулась его самоуверенность, и он важно произнес:

— Хорошо, если ты отдашь деньги, оставленные мне дедом, я расплачусь со всеми своими долгами.

— Нет, дорогой. Ты их получишь, когда тебе исполнится тридцать. Может быть, к тому времени ты все-таки поумнеешь.

— Если я не расплачусь, я могу не дожить до своего тридцатилетия. Ты не знаешь, на что способны эти люди…

Мирей скривилась.

— Вот почему ты так спешно уехал из города и присоединился к нам в Сен-Ло. А я-то гадала, что вдруг заставило тебя решиться провести Рождество в скучном семейном кругу, да еще в такой глуши.

— Я хотел выиграть время, — хрипло признался племянник. — Но, если я не вернусь до завтра, они начнут искать меня. — Его затрясло мелкой дрожью. — Луи, пожалуйста… Ты ведь можешь помочь мне!

— Очень хорошо. Я заплачу за тебя в последний раз.

— Спасибо…

— Не перебивай. Сначала выслушай мои условия. Может, они тебе не понравятся. Прежде всего, ты должен извиниться перед Мадлен.

Анри покраснел и, не глядя Мадлен в лицо, пробормотал:

— Прости меня.

— Очень красноречивое извинение, — холодно заметил Луи и повернулся к Мадлен: — Ты принимаешь его просьбу простить его?

Мадлен смотрела на Анри и не верила, что могла любить этого жалкого человека.

— Да, — коротко ответила она, делая усилие над собою.

Жесткий взгляд Луи не выпускал племянника из виду ни на секунду.

— Во-вторых, я хочу, чтобы ты уехал из Парижа и никогда больше не показывался в казино.

— Каким образом я могу это сделать?

— Мне кажется, тебе не нравится твоя работа, поэтому я даю тебе шанс и предлагаю поработать в моей компании в Америке. Оплата тебя, я думаю, вполне устроит. Если ты сможешь держать себя под контролем, все будет в порядке.

— Мне очень нравится твое предложение, — обрадовался парень.

— В-третьих, — продолжал Луи, — с каждой твоей зарплаты ты будешь выплачивать Мадлен сумму, которую она потеряла из-за твоих бесчестных проделок. Если ты согласен, я куплю тебе билет и ты уедешь как можно скорее, уладив все свои дела.

— Я согласен.

Луи достал из кармана чек и протянул племяннику.

— Этого достаточно, чтобы покрыть твои расходы?

Анри облегченно вздохнул.

— Спасибо, более чем.

— Хочу тебя предупредить. Мы твоя семья, и мы любим тебя. Но это твой последний шанс. Постарайся использовать его себе во благо. Другого не будет. Понял? Возьми себя в руки.

— Я понял. Постараюсь вас не подвести.

— Ну что ж, на этой оптимистической ноте пора заканчивать и возвращаться в Сен-Ло, — весело сказала Мирей. — Боюсь, скоро станет совсем холодно. Дома, наверное, нас заждались. Я обещала вернуться не позже чем через пару часов. — Она повернулась к Луи. — Что, если вы с Мадлен поедете вместе с нами? Это будет замечательно.

— Спасибо, но я, пожалуй, откажусь. — Мадлен испугалась, что останется с Луи наедине, если такси по какой-то причине не придет, и торопливо попросила: — Вы не могли бы подвезти меня до города?

Мирей удивленно посмотрела на нее.

— Конечно, если вы этого хотите.

— Я бы предпочел, чтобы ты осталась, — мрачно сказал Луи. — Мне нужно с тобой поговорить.

Мадлен отвела глаза и отрицательно покачала головой.

— Мне надо ехать. Меня ждут дела. — Обращаясь к Мирей, она попросила: — Подождите меня, пожалуйста, несколько минут. Я только сбегаю за вещами.

— Ну конечно, — любезно ответила Мирей.

Забрасывая вещи в сумку, Мадлен размышляла, почему Луи так легко согласился на ее отъезд. Может, после того как все разъяснилось, он утратил к ней интерес? А может, теперь он чувствует себя неловко и ему стыдно?

Как бы там ни было, хорошо, что она наконец может выбраться отсюда!

Когда через минуту Мадлен сбежала вниз, она, к ее удивлению, никого не застала в холле.

Наверное, они ждут меня в машине, подумала она. Или зачем-то пошли на кухню?

Она быстро заглянула в кухню, но там было пусто. Лишь огонь весело играл в камине.

Входная дверь распахнулась, и Луи уверенно подошел к ней.

— Позволь, я тебе помогу, — сказал он и взял сумку у нее из рук.

Мадлен решила не устраивать сцен и вежливо попрощаться с ним перед отъездом:

— До свидания, и спасибо за незабываемое Рождество, — сказала она сквозь зубы.

— Если ты решила говорить в таком формальном тоне, то я со своей стороны могу сказать, что мне твое общество доставило огромное удовольствие. — Наблюдая, как краска заливает ее лицо, он саркастически добавил: — Так приятно иметь в гостях человека с отличными манерами. Хотя твое прощание несколько преждевременно.

— Что значит преждевременно?

— Боюсь, они уехали. Мирей просила тебе сказать…

— Я тебе не верю.

Мадлен бросилась к входной двери и распахнула ее. Уже начало смеркаться. Между голыми ветвями деревьев еще синело чистое небо, а в воздухе ощущался заметно усилившийся мороз.

Единственным автомобилем во дворе был ее собственный, по-прежнему запорошенный снегом.

— Но ведь она обещала подождать… — беспомощно прошептала Мадлен.

— Я настоял, чтобы она этого не делала. Я ей объяснил, что у нас есть важный разговор и мне очень нужно, чтобы ты осталась.

— А я тебе повторяю, что нам не о чем говорить и я не желаю здесь оставаться. — Она попыталась отнять у него свою сумку, но он крепко держал ее. Свободной рукой он силой увлек ее в дом и закрыл входную дверь. Она в ярости бросила ему в лицо: — Все равно я здесь не останусь!

— А я не намерен отпускать тебя до тех пор, пока ты не выслушаешь то, что я должен тебе сказать.

— Не собираюсь ничего слушать. Я ухожу прямо сейчас.

— Ты намереваешься идти до города пешком?

— Если потребуется, да.

— Кому ты звонила?

— За мной должно приехать такси, и я хочу пойти встретить машину. Ты не можешь мне помешать.

Его зеленые глаза сверкнули.

— Я в этом не уверен.

— Но ты не можешь удерживать меня против воли! — воскликнула она, но в глубине души знала, что он может. Он вполне способен на это. — Если ты не дашь мне уйти, когда придет такси, я попрошу водителя вызвать полицию.

Он насмешливо вздернул брови.

— Да-да. Я это сделаю, — предупредила она, схватившись за свою сумку. — Я хочу уехать отсюда.

— Тогда мне надо спешить, чтобы, до того как такси приедет, я успел переубедить тебя и сделать так, чтобы ты осталась.

Прежде чем она поняла его намерения, Луи швырнул сумку в сторону, обхватил ладонями ее лицо и принялся осыпать его горячими поцелуями.

Сумочка соскользнула с ее плеча и упала к ногам.

В первый раз, когда он поцеловал ее в дверях, это был легкий рождественский поцелуй под веточкой омелы. Но и тогда он потряс ее до глубины души.

Теперь он целовал ее страстно и требовательно, так, как мужчина целует женщину, когда уже обладал ею.

Его руки скользнули ей под пальто и крепко прижали ее стройное тело к его сильному мускулистому торсу.

Каждая ее клеточка откликнулась и раскрылась ему навстречу. Ее решимость ослабела, а здравый смысл чуть было не покинул ее.

Но нет. После всего случившегося ее гордость не позволит ей так опуститься и пойти у него на поводу.

Собрав волю в кулак, она оттолкнула его и, трясясь как осиновый лист, наклонилась за сумочкой.

— Оставь меня в покое! Разве не достаточно того, что ты и твой племянник сделали со мной? — горько спросила она.

— Мы оба виноваты. Ты не представляешь, как мне стыдно, — признался Луи. Именно поэтому я хочу, чтобы ты осталась. Я должен загладить свою вину.

— Я тебя ни о чем не прошу. Только дай мне уехать. Больше не хочу тебя видеть. Никогда.

Едва Мадлен закончила фразу, как до них донесся звук мотора и скрип шин.

Наконец-то приехало такси, подумала Мадлен и мысленно послала благодарность Сесиль.

Бросив на нее быстрый взгляд, Луи открыл дверь и встал так, что перегородил своей широкой спиной дверной проем.