– Ты шутишь!

Он покачал головой.

– На его месте и в его положении мало кто смог бы устоять перед искушением.

– Уж не намекаешь ли ты, что… – От волнения Лиз не закончила фразу. – Не может быть, чтобы ты говорил всерьез, я не верю!

– Я не шучу.

– Но это… это же абсурд! Неужели ты вправду думаешь, что Кевин с рубинами в кармане находится сейчас на пути в Буэнос-Айрес или еще куда-нибудь…

– Именно так я и думаю. Более того, я сильно подозреваю, что ты послужила ему в качестве прикрытия и твоя задача – как можно дольше протянуть время.

– Значит, ты полагаешь, что, когда уляжется суматоха, я потихоньку ускользну и присоединюсь к нему?

– А почему бы и нет? Вы ведь с ним сообщники, не так ли?

Лиз расхохоталась, но в ее смехе проскальзывали истерические нотки.

– По-моему, ты просто начитался детективных романов. – Видя, что лицо Джеффа потемнело от гнева, она резко оборвала смех. – Честное слово, твои подозрения настолько безосновательны, что это просто нелепо!

Во взгляде Джеффа впервые за все время мелькнула неуверенность.

– Я чуть было не поверил, что ты говоришь серьезно.

– Но я действительно говорю серьезно.

– В таком случае, может, соизволишь дать мне несколько простых ответов на простые вопросы? Для начала, почему Сандерс отказался от услуг охранников?

Представив, как наивно прозвучит ее ответ, Лиз покраснела еще до того, как заговорила.

– Кевин сказал, что охрана будет слишком дорого стоить.

– Какая разница, если расходы оплачиваю я?

– М-может, Кевин не знал?..

– Все он знал. То, что безопасность транспортировки оплачивается за мой счет, было оговорено отдельным пунктом. – Лиз растерялась, и Джефф продолжил допрос: – Если вы решили обойтись без профессиональной охраны, то в чем состоял ваш план?

Она облизала пересохшие губы.

– Поскольку нам все равно нужно было ехать в Колдуэлл-Холл…

Она замялась, и Джефф нетерпеливо поторопил ее:

– Ну, дальше!

– …мы собирались привезти ожерелье сами.

– Понятно. Нечто в этом роде я и предполагал с самого начала, – заключил Джефф, наблюдая за ней, как кот за мышью.

– По-моему, это вполне разумно, – попыталась Лиз оправдать решение своего босса и жениха. – Кевин сказал, что вся сделка держится в строжайшем секрете: о том, что ожерелье у нас, знали только он, я и ювелир, который должен был вставлять камни в новую оправу, но ювелир не знал имени заказчика.

– Оливер Доусон? – блеснул осведомленностью Джефф.

– Да. На мистера Доусона можно положиться, он проработал в фирме более сорока лет. Кроме нас троих, ни одна живая душа не знала, что мы повезем драгоценность, поэтому Кевин думал, что никакой опасности нет.

– А что думала по этому поводу ты?

– Честно говоря, мне его идея не очень понравилась, но в конце концов я согласилась. Поскольку все держалось в тайне…

– Словом, ты его поддержала.

– Да.

– И теперь, когда дела пошли плохо, ты оказалась в роли козла отпущения.

– Что значит «дела пошли плохо»? По-моему, все в порядке, если не считать того, что Кевин задерживается.

Джефф помрачнел.

– Наверное, с твоей точки зрения, действительно все идет по плану. Однако меня не прельщает перспектива быть ограбленным, тем более когда речь идет о фамильном достоянии.

– Тебя и не ограбили. Как только приедет Кевин…

– Даже если ты и впрямь так непогрешима, как пытаешься представить, – резко перебил ее Джефф, – тебе уже должно быть ясно, что Кевин и не думает приезжать. Ожерелье у него, и теперь ему…

– Но ожерелье вовсе не у него!

Джефф оторопело уставился на нее.

– Кевин и не должен был везти ожерелье.

– То есть его должна была привезти ты?

– Да.

– Но почему?

– Потому что в последний момент Кевину пришлось уехать по неотложному делу.

Джефф присвистнул и с невольным восхищением заключил:

– Да-а, оказывается, Сандерс куда умнее, чем я думал.

Лиз не знала, как реагировать на эту реплику, поэтому лишь повторила то, что говорила уже не раз, только другими словами:

– Кевин приложил много сил, чтобы с ожерельем ничего не случилось.

– Да уж, он постарался. – Глаза Джеффа холодно блеснули, как два отточенных стальных клинка. – А не могла бы ты уточнить, что именно он предпринял?

– Перед тем как вылететь в Амстердам, он лично упаковал ожерелье и убрал в сейф. Затем на следующий день перед самым моим отъездом в аэропорт мистер Доусон открыл сейф и вручил ожерелье мне. Кевин все рассчитал: мой самолет прилетает в Лондон всего на двадцать минут раньше, чего его, поэтому мне пришлось бы ждать совсем недолго. Мы договорились встретиться у главной регистрационной стойки.

– И ты ждала в условленном месте, пока тебе не передали сообщение, что он задерживается?

– Да.

– А что ты сделала потом?

– Пошла на стоянку такси.

– И там у тебя украли сумочку?

– Да.

Джефф рассмеялся резким, неприятным смехом.

– Элизабет, неужели ты всерьез думаешь, что я клюну на эту удочку?

– Но это правда!

– Ну да, я знаю, что сумочку у тебя действительно украли, но, признайся, все было подстроено, чтобы никто не заподозрил в пропаже ожерелья ни тебя, ни твоего сообщника.

– Ничего не было подстроено…

– Хватит, не пытайся водить меня за нос! Ты не хуже меня знаешь, что ожерелья у тебя никогда и не было. Ты просто прикрывала Сандерса.

– А вот тут ты ошибаешься.

– Боюсь, радость моя, что ошибку сделала как раз ты, и не одну, а две, и очень серьезных. Во-первых, ты повела себя слишком спокойно, даже не сообщила о краже в полицию. Почему, позволь полюбопытствовать?

– Полицейские стали бы выяснять все обстоятельства, приметы преступника… На это могло уйти Бог знает сколько времени, а я не хотела задерживаться. Понимаешь, мне…

– Твоя версия выглядела бы куда убедительнее, если бы ты впала в истерику, вызвала службу безопасности аэропорта, словом, повела бы себя как человек, у которого украли бесценное ожерелье. А вторая твоя ошибка состояла в том, что ты ничего мне не рассказала. Когда я спрашивал про ожерелье, ты делала вид, будто все в порядке и мы ждем только приезда Сандерса. Если бы ожерелье действительно украли…

– Но его не украли! – перебила Лиз, едва не срываясь на крик. – Я говорила, что ожерелье было при мне, но не говорила, что оно украдено. Если бы ты на минутку прекратил сыпать обвинениями и выслушал меня…

Джефф прищурился.

– Ну хорошо, я тебя слушаю. Надеюсь, твоя версия прозвучит убедительно – это в твоих же интересах.

– Хотя Кевин меня уверял, что никакого риска нет, я ужасно нервничала. Все-таки страшновато носить такую дорогую вещь в сумочке. Я все думала, нет ли какого способа понадежнее… И, пока ехала от дома до аэропорта, придумала. В аэропорту я зашла в дамскую комнату, достала ожерелье из футляра и надела на шею – очень удачно получилось, что на мне было платье с застежкой под горло. Для верности я еще повязала на шею шарфик.

– У меня нет слов, черт побери! – В голосе Джеффа послышалось нечто весьма похожее на восхищение, но он тут же сменил тон на более резкий: – И где же оно сейчас? Что ты с ним сделала?

– Ничего. Я не знала, как поступить. Мне не хотелось, чтобы ожерелье лежало без присмотра в моей комнате, поэтому я решила до возвращения Кевина оставить его на прежнем месте.

– Ты хочешь сказать, что оно все еще на тебе?

– Да. Я… надеюсь, ты не возражаешь.

Лиз сняла шарфик, расстегнула две верхние пуговицы платья и потянулась к застежке ожерелья.

Джефф как-то чересчур быстро оказался рядом – и слишком близко для того, чтобы Лиз могла чувствовать себя спокойно.

– Нет, позволь, я сам… Сиди, не вставай.

Расстегивая застежку, он коснулся пальцами ее шеи, и Лиз вздрогнула. Джефф поднес ожерелье к лицу и, растянув его на пальцах, стал рассматривать. Новая оправа была легкой, так что казалась даже хрупкой, но мастер столь удачно сгруппировал рубины по три в неком подобии экзотических цветов, что каждый камень выглядел очень эффектно. Лиз дрожащими пальцами застегнула пуговицы.