Не такое уж благоприятное начало семейной жизни, если подумать.

Все бы ничего, она бы прекрасно преодолела все свои страхи, если бы Ол оказался внимательным и заботливым мужем, на что она так надеялась в начале их брака. Но как он мог оказаться таковым, если не любил ее ни капельки? Сейчас она была удивлена уже тем, что Ол знает такое слово — ухаживать.

— Да, конечно, — ответила она, видя, что Эвелина ждет от нее ответа.

Эвелина с интересом оглядела Ола с ног до головы, делая про себя какие-то выводы.

— Он, наверное, пригласил тебя сейчас в какое-то приличное место пообедать?

Макси неуверенно взглянула в сторону Ола, не зная, что ответить.

— К сожалению, у меня сегодня деловая встреча, Ба, — правдоподобно врал Ол. — Зато на неделе я смогу провести больше времени с Макси, — добавил он, заметив, что Эвелина явно расстроилась.

Как ему удается так гладко лгать?

— К тому же, бабушка, я собиралась пообедать сегодня с тобой, — поторопилась успокоить старушку Макси.

Она подошла к Эвелине и взяла ее руку в свою.

— Да, это просто замечательно, что спорить, — сказала бабушка, хотя она все еще выглядела обеспокоенной. — Но нам с дедушкой вовсе не хотелось бы отнимать у вас то время, которое вы могли бы провести вдвоем. — Она немного заколебалась, не зная, стоит ли говорить это, но затем все же сказала то, что у нее было на уме: — Мне кажется, вы и расстались в прошлый раз именно из-за этого.

Но Макси-то была абсолютно уверена, что проблема их брака совсем в другом.

— Да что ты, Ба, — возразила она. — Ведь Ол уже сказал, что мы сходим куда-нибудь на неделе.

— Я обещаю, — заверил Ол и положил руку на талию Макси.

Тут Макси чуть опять не пролила чай.

— Может быть, лучше мне заняться чаем? — насмешливо предложил Ол, наблюдая за тем, как дрожат ее руки.

— Я вполне могу справиться сама, — ответила Макси, стараясь не говорить резко.

— Спасибо тебе, дорогая моя, — поблагодарила Эвелина, принимая чашку из рук Макси. — Ты можешь сразу же налить еще одну чашечку для своего дедушки. Он обещал присоединиться к нам через несколько минут.

И она радостно улыбнулась при одной мысли о своем обожаемом супруге.

Макси не очень охотно занялась четвертой чашкой чая, в которую она добавила совсем немного сахару.

Как хорошо она знала повседневные привычки дедушки! Она еще не забыла, что он любил пробежать глазами свежий номер газеты за завтраком, что по возвращении с работы он всегда пропускал стаканчик виски. Она прекрасно знала, что он предпочитает есть на обед, каких авторов читать, какие фильмы ругать.

Но два года назад она обнаружила, что не знала о нем самого главного.

Ол украдкой бросил взгляд на часы и встал.

— Боюсь, что мне пора идти, — извинился он. — Макси, проводишь меня до двери?

У нее не было никакого желания делать это, особенно сейчас, когда он оставлял ее совсем одну в клетке со львами, а сам отправлялся к своей новой подружке. Но какое-то чувство подсказало ей, что если она откажется сопроводить его, то он запросто может изобразить сцену прощального лобзания прямо перед бабушкой.

В это время неожиданно открылась дверь. В дверях стоял дедушка.

— Ты уже покидаешь нас, Максимилиана? — Его седые брови удивленно взлетели вверх.

— Нет, Макс, это я ухожу, — поторопился сообщить Ол, избавляя девушку от необходимости бормотать сбивчивые объяснения. — К сожалению, у меня сегодня встреча, которую я не могу отложить. Макси просто собиралась проводить меня до машины.

Только когда за ними закрылась входная дверь, надежно скрыв их от глаз дедушки, Макси смогла перевести дух. Как глупо было считать, что труднее всего ей будет видеться каждый день с Олом. Оказалось, что молчаливая конфронтация с дедушкой выбивает ее из колеи гораздо сильнее.

— Он тебя очень любит, — мягко сказал Ол, как будто подслушав ее мысли.

— У нас с ним несколько разные взгляды на то, что такое любовь.

— Послушай! — Ол повернулся к Макси. — Я допускаю, что между нами не все было гладко, но это не значит, что…

— Не все гладко? Это слишком мягко сказано!

— Макси, ненависть относится к крайне разрушительным чувствам.

— Не тебе меня учить тому, какие чувства я…

Не успела Макси закончить свою гневную тираду, как влажные губы Ола накрыли ее рот.

Ее гнев стал медленно таять, сначала неохотно, а потом все быстрее, тепло струилось по ее венам, и ощущения, охватившие ее, не имели ничего общего с ненавистью или другими разрушительными чувствами.

Руки Ола гладили и ласкали ее тело, его губы искушали ее и звали куда-то в неведомый мир, тело пылало жаром и страстью.

Как будто этих двух лет и не было, как будто они с Олом никогда не расставались, как будто она все еще любила его, как прежде…

Макси с трудом оторвалась от Ола и в отчаянии оттолкнула его от себя. Ол отпустил ее неохотно и вопросительно заглянул в ее глаза, метавшие молнии.

— Ты спятил?! С чего это ты решил меня целовать? — потребовала ответа она.

— А почему бы и нет?

Макси заметила, что его лицо тоже было бледнее, чем обычно, и предательская жилка билась на его шее.

— Если ты еще хоть раз ко мне прикоснешься…

— И что тогда будет?

— Я запущу в тебя первым попавшимся под руку предметом, — заверила она его, бросив взгляд на горшки с цветами, стоящие на крыльце.

— Не стоит. — Ол проследил за ее взглядом, ехидно скривив рот. — Ты неправильно истолковала мои действия. Я всего-навсего пытался придать правдоподобности мифу о нашем примирении.

— Как это? — Его слова застали Макси врасплох.

— Кто-нибудь мог выглянуть из окна и заметить нас, — заявил Ол.

— Да вся прислуга сейчас занята приготовлениями к обеду. Будто им нечего больше делать, как только шпионить за нами, — не поверила ему Макси.

— Я ведь говорил о бабушке.

— Конечно, конечно, — пробормотала Макси, ненавидя его за то, что он в очередной раз поставил ее в неловкое положение. — Прости меня за то, что неправильно поняла тебя.

— С каждым бывает, — весело сказал Ол. — Кстати, ты ничего не хочешь передать Рикки? Я именно с ней сегодня встречаюсь.

Так он идет на свидание к Рикки? К Рикарде Слейтер? К сестре Майкла? Этой хищнице?

— Нет? Тогда увидимся завтра.

Макси все еще неподвижно стояла у подъезда, когда он завел свой «ягуар», помахал ей в открытое окно и быстро отъехал.

Он обедает с Рикки Слейтер!

Высокомерной Рикки! Циничной и прожженной Рикки! Прекрасной Рикки.

Макси мысленно выругалась, прекрасно понимая, какое чувство вызвало в ней известие о любовном свидании Ола и Рикки Слейтер. Это чувство нельзя было спутать ни с каким другим.

Это была ревность.

Чистой воды ревность.

Когда Макси поднималась вверх по лестнице в спальню Эвелины, ей неожиданно пришло в голову, что окна этой комнаты выходят на другую сторону. Вовсе не на крыльцо, где они стояли с Олом.

Так что бабушка ни при каких обстоятельствах не могла стать свидетелем их нежного прощания…

Макси не на шутку задумалась. Она никак не могла взять в толк, почему же все-таки Ол поцеловал ее. Еще менее понятной была ее собственная реакция на этот поцелуй. А как объяснить чувство ревности, сверлящее ее душу? С чего бы ей ревновать его к женщине, с которой он где-то обедает? Ей-то какое до этого дело? Ведь любовь в ее сердце давно погасла. Еще два года назад.

События двухлетней давности непрошеными гостями вплыли в ее сознание…

В то время Ол был в своей очередной командировке. В одном из их семейных отелей на Гавайях. Макси же решила провести несколько дней в гостях у бабушки с дедушкой, чтобы немного развеять свое одиночество. Ей вовсе не хотелось оставаться одной в пустой квартире.

Однажды после обеда она раскрыла газету, и ее взгляд упал на большую фотографию Ола рядом с шикарной фигуристой блондинкой. Подпись под фотографией гласила: «Известная актриса Вивьен Честерфилд со своим постоянным спутником в одном из ресторанов Лондона».