Еще бы. Хороший. Обворожительный, сексуальный, умный, с ним так удивительно. И все то ужасное, что она о нем думала, оказалось глупой ошибкой. Но он — сам по себе, Энни — сама по себе. И пора ей уже перестать думать о том, какой он замечательный.

По лужайке вокруг дома носились ньюфаундленд Монстр и рыжая Джесси — ирландский сеттер, а беспородный Пушок и кошки валялись на траве, подставляя бока солнцу. Алекс проследил взглядом за собаками, устроившими кутерьму, и лицо его озарилось улыбкой.

— Собак в дом не пускай, — напутствовала Нора. — Пока Джеки приходит в себя, я перенесла его корзинку в гостиную, там спокойней. Люси приходит поглядеть на него через оконное стекло, но я стараюсь не выпускать ее слишком часто, потому что Джеки начинает суетиться и пытается сбежать.

Энни на ум пришла забавная вещь: а если бы их с Алексом разделяло стекло, что бы сделал Алекс? Высадил раму? Или не стал бы беспокоиться, продолжая существовать в своем привычном уютном мире, в котором для нее места нет?

Компания подошла к дому и поднялась на террасу. Нора на минуту исчезла в доме и вернулась с Джеки на руках. При виде Алекса Джеки радостно заверещал, слез на пол и кинулся к хозяину. Алекс подхватил его на руки, как ребенка, и, смеясь, осторожно прижал к груди.

— Ну что, малыш? Как ты? — ласково спросил он.

Джеки, ухая и раскачиваясь, ловко перебрался ему на плечи и уселся там, держа Алекса за уши.

— Да, я вижу, что ты лучше всех, только не скальпируй меня, пожалуйста, — прокомментировал Алекс.

Как он радуется возвращению хозяина, подумала Энни, глядя в карие обезьяньи глаза, в которых читались радость и укор оттого, что малыша оставили в незнакомом доме на целых два дня.

Всего два дня, поправила себя Энни. Прошло всего два дня, как они отправились в свое незабываемое путешествие, а за это время столько всего произошло и так много изменилось! И вот она снова стоит на террасе до боли знакомого дома, но уже никогда не будет прежней Энни, взбалмошной и бесшабашной. Кое-что случилось: она повзрослела. Она впервые влюбилась по-настоящему. А это совсем не то же самое, что просто найти себе очередного бойфренда. Вот только что ей теперь делать с этой любовью?

— Конечно, переезд ему пока вреден, — объяснял тем временем доктор Браули. — Я рекомендую подержать его здесь до завтра. Я позвоню утром, и если окажется, что все в порядке, тогда вы сможете забрать Джеки домой, мистер Кроуз.

— Вы можете переночевать у нас, Алекс, чтобы быть вместе с Джеки до завтрашнего дня, — предложила миссис Коннинз.

Что? Переночевать у них? Энни с трудом удержалась, чтобы не открыть от изумления рот. От кого она это слышит — от своей мамы?

— Спасибо, Нора, но я и так уже причинил вам неудобства, — возразил Алекс. — Если бы я сразу понял, что Джеки слегка простужен, я не стал бы его привозить — спасибо еще, что вы вовремя отреагировали и вызвали доктора. Я не хочу вас стеснять еще больше.

— Пустяки, вы нас совсем не стесните, — возразила миссис Коннинз. — Вы можете лечь в комнате Энни.

У Энни чуть глаза на лоб не полезли. Конечно, Нора говорила, что Алекс ей понравился, но такой демократичности от своей строгой мамы Энни не ожидала. Она вспомнила, как Нора реагировала на известие об их совместной поездке. Что-то здесь не так…

— А Энни ляжет в гостиной на раскладушке, — закончила миссис Коннинз.

Вот оно что… А она-то размечталась… Энни покраснела и, чтобы скрыть смущение, принялась играть с Джеки, который слез с плеч Алекса и теперь по очереди приставал ко всем присутствующим. Он стащил носовой платок из нагрудного кармана у ветеринара, расправил, надел себе на голову и теперь отнимал у Энни солнцезащитные очки, чтобы дополнить свой наряд.

— Зачем же, давайте я лягу на раскладушке, — как истинный джентльмен предложил Алекс.

— Боюсь, что наша раскладушка маловата для взрослого мужчины, — возразила миссис Коннинз. — А Энни на ней вполне поместится.

— А ты, Энни, не будешь против, если я сегодня займу твою комнату? — спросил Алекс.

— Да нет, конечно, ночуй на здоровье, — пожала плечами Энни.

— В таком случае, Нора, я с благодарностью приму ваше предложение. Мне действительно не хотелось бы больше оставлять Джеки, — улыбнулся Алекс.

— Давайте ему вот это лекарство по ложке три раза в день после еды, — напутствовал Алекса врач. — И вот эти витамины, миссис Коннинз вам все расскажет, она уже все запомнила. А я завтра позвоню и скажу, что делать дальше.

— Спасибо вам, доктор, — сказали Нора, Алекс и Энни практически хором, и сами рассмеялись такой синхронности.

— Я провожу вас до машины, доктор Браули, — предложила миссис Коннинз, и они с ветеринаром пошли к воротам.

Энни подняла глаза на Алекса, который отобрал у Джеки платок доктора, чтобы вернуть владельцу, и теперь повязывал ему на голову свой — взамен отнятого.

— Прости, малыш, что оставил тебя одного, — погладил он обезьянку по голове, по пиратски повязанной платком, и повернулся к Энни.

— Надеюсь, ты мне разрешила остаться не просто из вежливости? Я точно тебя не стесню?

Энни посмотрела на него долгим взглядом, пытаясь понять, зачем ему это надо — только ли из-за Джеки? Алекс остается потому, что это удобно, или потому, что ему хочется остаться? Кто его поймет, этого Алекса Кроуза — что он хочет и чего добивается? Энни уже столько раз ошибалась в своих суждениях на его счет, что теперь положительно не знала, что и подумать.

— Все в порядке, — неопределенно ответила она. — Надеюсь, тебе будет у нас удобно.

— Спасибо, что поддержала меня. — Алекс подошел и поправил локон Энни, выбившийся из прически. — Кто-то на твоем месте стал бы скандалить и требовать, чтобы я не прерывал отдых из-за пустяков. Но я так испугался из-за Джеки…

— Конечно, я понимаю, — кивнула Энни. — Ты бы места себе не находил, какой там отдых.

— Пойду, заберу наши вещи из машины, — сказал Алекс и неожиданно рассмеялся. — А все-таки хорошо, что ты не взяла с собой шубу.

Энни улыбнулась ему в ответ и какое-то время наблюдала, как Алекс идет по дорожке и скрывается за поворотом. Несколько минут одиночества пришлись ей очень кстати, чтобы немного собраться с мыслями и разобраться в собственных чувствах.

Их замечательные вечера, их зарождающаяся близость остались в сказочной Италии. Теперь, в этом жестоком реальном мире, им не находилось места вдвоем. В самолете и в машине Энни готовилась к тому, чтобы навсегда потерять Алекса. Вот сейчас мы приедем, говорила она себе, он заберет своего любимца, выгрузит ее чемодан и навсегда умчится на своем «порше» из ее жизни, как сверкающая серебристая стрела.

Но судьба подарила ей короткую отсрочку. Еще один День, еще одна ночь. Вот только к добру ли это? Зачем рубить хвост по кускам, не гуманнее ли по отношению ко всем разом покончить с этими странными чувствами?

Вместо того чтобы прямо сейчас отправиться в спальню и рыдать в подушку о потерянной любви, она будет целую ночь лежать без сна и думать о том, что вот она, ее любовь, в соседней комнате, несбывшаяся и недоступная. И размышлять, что она могла сделать и что упустила. Мучительно, невыносимо, тоскливо.

Алекс принес чемоданы, Энни ушла в свою комнату и принялась распихивать по шкафам нарядные платья и не пригодившиеся свитера. Вот в этом платье она была, когда он ее в первый раз поцеловал. Вот в этом — когда он обнимал ее на берегу теплого моря. А это она так и не успела ему продемонстрировать… А вот эти простыни, — она достала из шкафа комплект чистого белья, — запомнят сегодня ночью контуры его божественного тела. Как жаль, что ее в тот момент не будет рядом!

— Вы наверняка проголодались! — послышался не терпящий возражений голос Норы. — Мойте руки, через десять минут я накрываю на стол.

Энни взяла чистые джинсы и майку и направилась в ванную, чтобы слегка ополоснуться прежде, чем сядет ужинать. В этот момент навстречу ей из ванной вышел Алекс. Он уже успел принять душ и надеть свежую одежду, его темные волосы блестели от влаги, от них шел едва уловимый приятный запах дорогого шампуня. Он подмигнул Энни и сделал шутливое движение, словно хотел перегородить ей дорогу, но она в панике проскочила мимо него и захлопнула за собой дверь ванной. Не хватало еще, чтобы Нора заметила!