Катрин вздрогнула.

— Вы согласны?

Она сделала глубокий вдох. Задумалась над услышанным.

Предложение было искренним и, сколь бы жестоко ни звучало, исходило от здравого ума.

Но не сердца.

С тем же усердием, с каким лорд Ульф искал гибели Ташижану, он стремился уничтожить и Тилара. И пускай она не могла знать, какова истинная суть Ташижана и что именно нужно в нем спасать, в Тиларе она не сомневалась. Однажды — целую жизнь назад — она даже свидетельствовала против него, но теперь все изменилось. Ее закалили огонь страданий и пролившаяся кровь, сделали сильнее. И увереннее.

Катрин верила в Тилара — неважно, жила ли теперь в его мыслях Делия или по-прежнему она сама. Знала, что духом он столь же чист и несокрушим, как алмаз в рукояти ее меча.

Она невольно коснулась камня.

Если лорд Ульф ошибается в Тиларе, он может ошибаться и в остальном.

Катрин взглянула на ледяную статую.

— Нет, — сказала она просто. — Я буду ждать вашего наступления. Как и весь Ташижан.

Лорд Ульф вздохнул.

— Что ж, значит, погибнет и сердце Ташижана. — Он протянул руку к двери. — Ступайте… на верную смерть.

Катрин слегка удивилась тому, что ее так легко отпускают. Лорд Ульф сдержал слово?.. Она отошла от теплого очага и направилась к двери, к поджидавшему снаружи холоду.

— Вы умрете все, — проговорил ей вслед лорд Ульф.

Ей вспомнился Мичелл, сын конюха, его застенчивая улыбка, светлые глаза, полные надежды. Подчинись она воле лорда Ульфа, могла бы вывести мальчика. И многих других… Но затем вспомнился дым над трубой конюшни, заметенной снегом. Конюхи отказались от безопасного укрытия, остались со своими питомцами, дабы защитить их и вместе пережить непогоду. А как поступит она?..

Шагая к выходу, Катрин спиной чувствовала взгляд бога. Ответила не оглядываясь:

— Мы умрем вместе — когда придет время.

И, переступая порог, услышала последние слова лорда Ульфа:

— Знайте же, смотрительница Вейл, это время уже наступило.

Она открыла дверь, в лицо хлестнул ветер. Вышла, подняла голову к узкой полоске неба между крышами. Там попрежнему кружил снег, но в вышине неслись по ветру темные тени — в одну сторону.

К Ташижану.

Катрин взметнула плащ, с быстротой, рожденной тенями, забежала в конюшню и вскочила в седло. Камнепад не стал дожидаться, пока его пришпорят, — слишком часто носил ее на своей спине, чтобы в этом была необходимость.

Взвился на дыбы, развернулся и ринулся к выходу.

В дверях Катрин пригнулась к его шее и поскакала дальше, мягко понукая коня.

Он понесся галопом. Она привстала в седле, всматриваясь в лабиринты улиц и переулков. Казалось, им не будет конца, но внезапно дома расступились и городок остался за спиной.

Конь и всадница вылетели в поля. Впереди лежала уже пробитая ими в сугробах тропа — Катрин выбралась из городка по той же дороге, по какой въехала в него, не желая, чтобы Камнепаду пришлось прокладывать путь заново. Слишком важна была сейчас скорость.

Катрин оглянулась через плечо. Ее догонял гигантский снежный вал, улицу за улицей погребая под собой городок. А над головой несся авангард чудовищного войска лорда Ульфа — уподобленные зверям духи ветра.

Раздался пронзительный визг, перекрывший завывания урагана.

Один из духов увидел скачущего жеребца. Камнем ринулся вниз, за ним устремились остальные. Как стая ястребов на мышь. Время переговоров вышло, и больше Катрин ничто не защищало.

— Лети! — шепнула она коню.

Тот помчался еще быстрее, разбрасывая снег из-под копыт. Пар заструился из ноздрей непрерывной волной. Сжимая ногами конские бока, Катрин чувствовала, как отчаянно бьется его сердце.

Нет… не спастись. Слишком далеки стены Ташижана.

Жуткий визг зазвучал снова. Катрин выхватила меч, поднялась на стременах.

Дух падал на нее, сложив крылья и выставив вперед когтистые лапы.

Мечом его нападение не отразить. Он все равно выбьет ее из седла своей тяжестью. А следом навалятся остальные.

И тут перед чудовищем сверкнуло пламя и ударило ему в плечо. Крыло рефлекторно раскрылось. Поймало воздух, и пикирование сменилось кувырканием. Охотничий клич перешел в страдальческий вой. Немного не долетев до Катрин, дух ветра тяжело рухнул в сугроб. Огонь на его плече зашипел, но не погас.

Она помчалась дальше, оставив врага за спиной.

Над головой ее пронеслись, воспламеняясь налету, другие стрелы. Явно осененные Милостью, пропитанные сильнейшими алхимическими составами. Ветру и льду противостояли дважды благословенные земля и огонь.

В небе закувыркались, падая, еще несколько пораженных призраков. Остальные развернулись и поспешили вылететь из круга обстрела.

Катрин вгляделась вперед. И увидела на крепостной стене темные фигурки. Поняла по черным плащам, сливавшимся с сумраком, и мантиям, что это рыцари и несколько мастеров.

Внизу, в воротах, куда лежал ее путь, стоял еще один человек.

В доспехах, которые почти светились.

Геррод.

Когда слившиеся воедино конь и всадница пронеслись мимо него, он попятился. И Катрин поняла, что ее друг тоже увидел приближавшийся снежный вал, готовый обрушиться на крепость.

И принялась кричать что есть силы, пока Геррод поспешно закрывал ворота:

— Атака! Атака на Ташижан!

Вдалеке глухо прозвенел гонг.

— Что это? — шепнула Лаурелла.

— Война, — тихо ответил Китт.

Они сидели, крепко прижавшись друг к другу, в какой-то темной и тесной каморке. Погоня вроде бы отстала еще четверть колокола назад. Но Лаурелла понимала, что Стен так легко не отступится. Свидетели нападения на Делию ему не нужны. И его люди наверняка охраняют все выходы из этого места. Ведь у него должна быть карта, раз он планировал нападение здесь.

Услышав ответ Китта, девочка вздрогнула.

Он нашел ее руку.

— Если и не война, все равно гонг может отвлечь охотников.

Звон послышался снова, приглушенный каменными стенами. Лаурелле казалось, что он отдается у нее в костях, в позвоночнике. Такого отчаяния она еще никогда не испытывала. Даже дышать было трудно. И хотелось плакать.

Гонг затих. Китт прошептал:

— Мы не можем торчать тут вечно. И по-моему, я знаю, как нам мимо них проскочить.

— Как?

— Все вальд-следопыты хорошо видят в темноте. К тому же стражники давно не мылись, и я учую их за несколько шагов. Если идти очень медленно и осторожно, сумеем найти лазейку.

Девочка задумалась. Она таким чутьем не обладала. Будет ему обузой, все равно что слепая.

— Лаурелла, — напомнил он о себе, не дождавшись ответа.

Она почувствовала на щеке дыхание Китта — горячее, беспокойное. Снова этот необычный запах… Следуя за дыханием, она нашла его губы. И поцеловала его.

От неожиданности он отпрянул.

А она придвинулась и, чтобы он не подумал, что это вышло нечаянно, поцеловала еще раз. Касаясь губами его губ, сказала:

— Я тебе доверяю.

Потом взяла его за руку и встала. Он, чуть замешкавшись, поднялся тоже. Шепнул:

— Держись рядом.

Они вышли из каморки и двинулись во мраке по коридору, делая остановки через каждые несколько шагов. Миновали перекресток, но тут Китт почувствовал неладное и заставил ее вернуться. Темнота впереди слегка рассеивалась, однако идти туда он не захотел.

Лаурелла разглядела даже, как мальчик покачал головой.

Нырнули в другой, темный коридор.

— Лестница, — услышала она вскоре его шепот. — Для слуг, наверно… старая, заброшенная.

Хорошо, коли заброшенная, подумала она.

Держа ее за руку, Китт начал спускаться первым. Темно было так, что приходилось нащупывать ногой каждую ступеньку. Лестница оказалась узкой и пугающе крутой, больше похожей на трап.

Но они благополучно добрались до нижней площадки. И Китт повел ее дальше. Он шел все осторожнее и медленнее, потом и вовсе остановился.

— Мне кажется, тут рядом лестница, с которой столкнули Делию.