– Да, но зачем я нужна?

– А ребенок? – ошарашила ее Инна.

– Что – ребенок?

– С кем он сидит по ночам, как думаешь? Я ведь работаю с восьми вечера до пяти утра. Каждый день. Ну почти каждый. Приходится нанимать няньку. Это одна баба из нашего подъезда, она, конечно, знает, чем я занимаюсь, пришлось сказать, ведь я по вечерам уходила накрашенная и разодетая. Она все равно не поверила бы, что я работаю ночной санитаркой или чем-то в этом роде. Так эта баба безбожно сдирает с меня деньги. Двести долларов в месяц я отстегиваю ей за просто так! Она сидит тут, смотрит телевизор, пьет мой кофе, ест мои продукты, получает деньги, а я совсем не уверена, что она смотрит за ребенком.

– Да уж, – кивала Лена. – Наши дети никому, кроме нас, не нужны!

– Это точно. Как я попрошу мать смотреть за Оксаной? Да она видеть мою малышку не в силах… И черт с ней, обойдемся… – В глазах Инны показались злые слезы. – Прости, накопилось столько… Я так устала от этой войны… Почему она не дает мне жить так, как я хочу? Разве я делаю что-то плохое? Кормлю себя и ребенка и ничего у них не прошу.

– Твоей матери нелегко перестроиться и понять… – начала было Лена, но та отмахнулась:

– Хотела бы – поняла бы! И давай больше не говорить о моей матери! Хватит того, что она мне звонит каждый день и устраивает сцены…

– Даже так?

– Конечно. Она вовсе не смирилась с моей работой, думает пристыдить меня и заставить жить по-своему… А я… Не могу слышать ее ханжеские нотации, сразу срываюсь и начинаю кричать. Насчет того, чтобы свидеться… – Она махнула рукой. – Живем в одном городе, а все равно как на разных материках. Я не об этом хотела с тобой поговорить. Александра, та баба, которая следит за малышкой, мне надоела! В печенки влезла! Вот если бы ты согласилась следить за девочкой, а? Чего лучше? Живи у меня, и Сашке твоему тут будет веселее… Я уже себе голову сломала, думала-думала, куда девать ребенка по ночам.

– Она очень миленькая, – вздохнула Лена.

– Очень… – горько ответила та. – Надеюсь, что у нее не будет такой судьбы, как у меня. Сама я раскаялась во всем и ни перед кем больше каяться не хочу. Буду работать, пока смогу. Ну как? Ты согласна?

Лена виновато покачала головой.

– Но почему?

– Понимаешь… – проговорила Лена, отводя взгляд в сторону. – Я достаточно полагалась на других людей. Сперва на Арифа, потом жила за счет мамы…

– Ты меня с ними не равняй! – обиделась Инна. – Я же не буду тебя травить, надеюсь, ты обо мне так плохо не думаешь? Боишься жить за мой счет? Но ты мне так нужна! Зачем я буду платить этой суке Александре, лучше отдам деньги тебе!

– Не так все просто. А еда? А одежда для Сашки? А многое-многое еще? Ты думаешь, что я буду есть твой хлеб и еще брать у тебя деньги? Если я согласилась бы, то бесплатно. И все равно ты потратила бы на мое с Сашкой содержание больше, чем на няньку. Это вовсе невыгодно.

– Скажи прямо, что тебе скучно будет сидеть с детьми.

– Нисколько! – Лена покачала головой и призналась: – Это моя мечта – сидеть дома, растить детей, все мыть, убирать, готовить обед… Но одно дело, когда делаешь это для мужчины, для мужа, и совсем другое…

– Боишься попасть в прислуги ко мне?

– Нет-нет…

– А если нет, почему отказываешься?

Инна, казалось, всерьез обиделась, передернула плечами и сощурилась, глядя в лицо подруге:

– Работа, как всякая другая, и уж получше, чем моя. Странная ты, Ленка! Как будто тебя дома ждет что-то более приятное.

– Нет, о господи… – вздохнула Лена. – Можно, я пока забуду о доме? Видишь, дело в том, что такая жизнь, которую ты мне предлагаешь, конечно, даст мне возможность передохнуть, подлечить нервы. Но никакого будущего я не вижу! А совсем уж отказываться от будущего как-то грустно… Я все-таки надеюсь в чем-то реализовать себя. Молодая, не дура, не уродка… От работы не бегаю. Почему бы мне не поискать для себя какое-то местечко в жизни? Я бы делала для тебя все даром, Инка, честное слово! И меня вовсе не оскорбило твое предложение. Но я же паутиной зарасту в твоем углу и окончательно разучусь жить самостоятельно. А это страшно. Пока я буду тебе нужна – все будет нормально. А когда ты найдешь другую няню? Другую работу? Выйдешь замуж, в конце концов?

Инна захохотала, но тут же оборвала смех, прислушиваясь к тому, что происходило в комнате.

– Кажется, дети проснулись? – прошептала она.

– Тебе послышалось, тихо. Когда Сашка проснется, он первым делом закричит. Это у нас такой обычай. Ему сразу становится одиноко.

– А моя плачет, если увидит, что в комнате никого нет, – вздохнула Инна. – Нет, спят. Не хотела бы я, чтобы моя дочь когда-нибудь узнала, чем я зарабатывала на жизнь в молодости…

– Может, она поймет тебя лучше, чем твоя мать, – возразила Лена. – Ну, ты не обижаешься больше на меня? Конечно, пока я буду здесь жить, все для тебя сделаю. Хоть неделю с твоей девочкой понянчусь. И квартиру вылижу, и если что постирать надо, сразу говори… А для начала надо позвонить Мухамеду. Он просил, чтобы я дала ему знать, где остановилась. Предлагал у него, но я отказалась.

– Еще ты у Мухамеда какого-то не останавливалась! – одобрила Инна. – Ну, звони, вот телефон, можешь и матери в Питер позвонить. Не стесняйся! А я пойду приму ванну. Честно говоря, с ног валюсь, ведь не спала ночью, работала…

– По тебе не видно! – восхитилась Лена.

– Пока возраст позволяет… – И та вышла из кухни, прикрыв за собою дверь.

Вместо Мухамеда Лене ответил какой-то другой араб, не знавший по-русски ни слова. Она промучилась с ним пять минут, на разные лады произнося, что ей нужен Мухамед, да, Мухамед, Мухамед! Он что-то отвечал ей, сыпал словами, а она все больше злилась и готова была выдать ему единственную арабскую фразу, которую выучила когда-то: «Тфи алла!», что в переводе означало: «Будь ты проклят!»

Мухамед наконец подошел к телефону. Лена к тому времени взмокла от злости и сразу набросилась на него:

– Это ты?! Какого черта не подходил?! Кто это со мной говорил?

С Мухамедом они были довольно хорошо знакомы, он часто навещал их с Арифом на той первой квартире в Текстильщиках, но Лена никогда не разговаривала с ним в подобном тоне. Он, казалось, сильно удивился, а потом обрадовался:

– Леночка приехала! Я так рад тебя слышать! Как твое здоровье? Как Самир?

Самир – это было арабское имя Сашки. Так называл его Ариф, все его друзья и родственники, но для самой Лены он всегда был только Сашей.

– Сашка нормально, – холодно ответила она, уже немного успокоившись. – Здоров, очень вырос. Ты его не узнаешь, когда увидишь.

«В конце концов, чем передо мной виноват Мухамед? – спросила она себя. – Симпатичный парень, вежливый, образованный и всегда прекрасно ко мне относился». А тот оправдывался:

– С тобой говорил Исса, брат Абдуллы. Помнишь Абдуллу?

– Конечно, в общаге были соседями, – нервно ответила Лена.

– Абдулла еще в Москве. Работает в «Аль-Кодс», – неторопливо просвещал ее Мухамед.

– Что такое «Аль-Кодс»?

– Арабская газета на русском языке. Хочешь поговорить с Абдуллой?

– Как, и Абдулла у тебя?

– Да, он передает тебе привет! А Исса только что приехал из Сирии, он еще совсем не говорит по-русски, так что прости…

– Какая разница… – нетерпеливо ответила она. – Передай привет Абдулле, но говорить я хочу с тобой, а не с ним. Я здесь с ребенком. Ты звонил в посольство? Когда я смогу получить деньги и билеты?

– Сейчас-сейчас… – забормотал Мухамед. – Вот! Есть ручка и бумага? Запиши телефон посольства… И адрес.

– Так ты туда не звонил?

– Они мне все равно ничего не скажут, – оправдывался Мухамед. – Ведь деньги придут на твою фамилию. Значит, ты сама должна туда приехать и спросить их. Возьми документы какие-нибудь.

– А если ничего еще не пришло?

– Нет, должно было прийти.

– Когда Ариф прислал тебе факс?