– Я уже позвонил управляющему, – сообщил Елене ее недоброжелатель, когда они остались в коридоре одни. – Вам придется дать ему отчет в десять утра, когда он приедет в отель.

– Я немногое смогу рассказать.

– За одну неделю у вас два скандала, и оба в этом номере! – Глеб Иванович словно не слышал ее негромкого ответа. – «Скорая», милиция, крики, шум… Какую репутацию мы себе зарабатываем, едва открывшись?! Все потому, что в главном офисе экономят на приличных зарплатах хорошим специалистам, а берут на службу либо мальчишек-студентов, либо пенсионеров, либо таких вот дамочек, как вы!

– Я давно окончила институт и до пенсии как будто далеко, – сдерживая возмущение, возразила Елена. – Что вас во мне конкретно не устраивает?

– Да то, что вы стараетесь всем угодить, а при этом хлопаете ушами! И почему лифт до сих пор не начали чинить?!

Буквально выкрикнув последнюю претензию, он прошел в конец коридора и свернул на лестницу запасного выхода. Ею пользовался только персонал, и то редко. В большинстве своем служащие предпочитали ездить на лифте наравне с постояльцами. Исключение составляли начальник охраны и Вера, которая вообще бравировала тем, что очень вынослива и не делает себе поблажек.

Она-то и появилась спустя несколько мгновений из дверей запасного выхода, неся прижатую к груди стопку белья, покрытого салфеткой. Увидев приятельницу у дверей люкса, Вера заговорщицки подмигнула и шепнула:

– Познакомились уже?

– Можешь не шептать, там никого нет. – Елена указала на бумажные ленты, наклеенные на косяк. – Вот, полюбуйся.

– Что за ерунда? – Вера резко остановилась, покачнувшись на высоких каблуках, и едва не выронила белье. – Что случилось?!

– Даже говорить не хочется. Его убили.

Прижав стопку белья подбородком и высвободив правую руку, старшая горничная потрясенно перекрестилась.

– Кошмар… Как же это?! – прошептала она. – Я видела его три часа назад живым, такой интересный мужчина… Антиквар…

– Курьер, – мрачно уточнила Елена.

– Какой еще курьер? Он сказал, что сотрудничает со знаменитым аукционом, продающим предметы искусства! – возмутилась Вера.

– Значит, ты его не так поняла. Он всего-навсего привез в Москву посылку, отправленную с этого аукциона.

– Все мужики вруны, – печально вздохнула старшая горничная. – Сколько живу на свете, столько в этом убеждаюсь. А как он умер?

– Застрелили.

– Страсти-мордасти. – Вера медленно двинулась к стойке портье. Елена пошла за ней. – Кто же его? За что? Неизвестно?

– Больше я ничего не знаю.

У Елены вдруг разболелась голова. При взгляде на пустующее кресло портье она поймала себя на мысли, что ей тоже нестерпимо хочется сбежать от своих обязанностей. «А мне тут торчать до десяти утра, а потом еще сочинять какой-то отчет о случившемся… Будто я что-то могу рассказать!»

Оставшаяся часть ночи тянулась тускло и вяло. Елена выполняла рутинные дела, решая множество мелких вопросов, как по волшебству, стекавшихся именно к ней, хотя многие из них, на ее взгляд, могли бы обойтись и без ее вмешательства. Но она уже поняла, что в этом отеле никто ни за что отвечать не желает, и ей при малейшей заминке приходилось вмешиваться, что-то изобретать на ходу и улыбаться, бесконечно улыбаться постояльцам… Иногда она забывала убрать с лица эту улыбку и продолжала сиять, отчитывая прибывшего наконец мастера по ремонту лифтов, или коридорного, бросившего тележку, нагруженную чемоданами, в холле без присмотра, или того же Андрея Николаевича, в очередной раз застуканного за сплетнями в кафе на третьем этаже.

«Хорошо хоть ресторан и горничные не в моей компетенции, есть, кому за ними следить, иначе я бы с ума сошла!» – говорила она себе, нажив очередного врага среди подчиненных. Во всяком случае, Елене казалось, что количество ее недоброжелателей стремительно множится, вместе с количеством прочитанных ею нотаций и сделанных выговоров. А как еще они могли к ней относиться? Ничего не понимающая в деле дамочка, дурочка, которой попросту заткнули дыру, не желая брать на это место опытного специалиста и платить ему соответствующую зарплату…

К слову, она не много выиграла в деньгах, променяв свое прежнее место продавца-консультанта в салоне для рукоделия на эту должность. Учитывая то, что рабочая смена теперь увеличилась до двенадцати часов, да еще приходилась на ночь, она даже прогадала. И все же Елена ни о чем не жалела, если только не выдавались такие ночи, как эта, например, или та, когда впала в буйство бизнес-леди все из того же номера 617…

В десять часов утра она спустилась на починенном лифте на первый этаж и вошла в кабинет управляющего отелем. С этим человеком Елена общалась только раз, когда устраивалась на работу. Игорь Львович, полнеющий мужчина лет пятидесяти с небольшим, показался ей тогда очень заурядным и некрасивым. Его серое востроносое лицо, покрытое мелкими бородавками, вызвало у женщины ассоциации с миром рептилий. «Похож на ящерицу или варана. Да еще этот отвисший второй подбородок, почти зоб!»

Сегодня Игорь Львович был еще больше похож на ящерицу, готовую напасть на добычу. Он так судорожно двигался, расхаживая по кабинету, так резко поворачивал голову, следя за Еленой, рассказывающей о ночных событиях, у него был такой застывший взгляд, что ей стало жутко по-настоящему. Наконец она замолчала и с тоской уставилась на большие настенные часы, показывавшие половину одиннадцатого. «Когда же я сегодня лягу спать?!»

– Сколько вы у нас работаете? – спросил Игорь Львович, что-то обдумав.

– Второй месяц, – дрогнувшим голосом ответила женщина.

– Второй… А я вот в гостиничном бизнесе третий десяток. Конечно, опыт у вас мизерный, но нельзя же так, сами подумайте!

Елена не знала, о чем он говорит, но сделала умоляющее лицо, будто заранее прося прощения. Управляющий продолжал отчитывать ее, шагая по кабинету и нервно мотая головой, а она думала, что теперь, несомненно, будет уволена.

– Сколько шума, сколько лишних людей! – твердил он, как казалось Елене, с ненавистью и отвращением. – Созвали целую конференцию вокруг этого бельгийца!

– Я никого не звала. Это портье.

– Андрей Николаевич? Нечего на него наговаривать, это опытнейший работник, и ему не даром доверен шестой этаж, с лучшими номерами. Он ни за что не стал бы поднимать шум из-за трупа в номере.

Елена промолчала, стиснув руки в замок, будто пытаясь раздавить между ладонями свое негодование. Ей давно хотелось пожаловаться начальству на нерадивого портье, но теперь она поняла, что ее слова не будут услышаны. «Он потому так себя и ведет, гуляет, где хочет, что сознает мое бессилие! Опытнейший работник!»

– Потом, почему в номер кроме милиции и врача были допущены посторонние? – продолжал Игорь Львович.

– Посторонних не было. Эта женщина приехала на деловую встречу с бельгийцем.

– Ночью?!

– Еще не было одиннадцати, когда она появилась. Что же тут такого?

– Вы еще имеете наглость задавать мне вопросы! – Управляющий резко воздел к потолку обе руки, так что серый пиджак на его спине собрался в складки, придав ему уже окончательное сходство с ящерицей или вараном. – В нашем отеле существует прекрасный конференц-зал для встреч. Вы даже не предложили ей туда пройти, я убежден!

– Ситуация того не требовала. – Елена из последних сил пыталась сохранять спокойствие. – Она художница, реставратор, а он привез ей посылку со старинным деревянным резным панно. Оно было куплено на аукционе в Бельгии для крупного чиновника из Министерства культуры.

Про чиновника и про Министерство культуры Елена сочинила на ходу, просто чтобы как-то осадить управляющего. Ей казалось, он должен быть неравнодушен к таким вещам. В самом деле, тот остановился, откашлялся и спустя полминуты продолжил уже более мирным тоном:

– Все равно. Как бы то ни было! Нельзя устраивать панику в отеле среди ночи и после этого требовать, чтобы постояльцы оставались довольны сервисом. На вас сегодня утром поступили жалобы.