После уличного холода детективы радовались возможности согреться чашкой горячего кофе за уютным кухонным столом. Йосико порылась в стенном шкафу и вскоре с победным возгласом извлекла оттуда жестянку из-под печенья. Она откинула крышку — внутри оказалась кипа фотографий.

— После звонка Кадзуки Тады я попыталась припомнить все, что знала о Дзюнко. — Молодая женщина принялась с удовольствием перебирать фотографии. — Я так и не собралась их рассортировать. Ой, братец! Это поездка пятнадцатилетней давности… Я все складывала сюда, а потом забыла про них.

— Вот увидите, как только появятся снимки ребенка, — улыбнулась Тикако, — все изменится. Вы тут же начнете вклеивать каждый в альбом, едва его проявят.

— Вы так думаете? — улыбаясь, посмотрела на нее Йосико и тут же вытянула довольно большую фотографию. — Вот она! Я так и думала, что она сохранилась. Это еще с тех времен, когда Кадзуки Тада и Дзюнко работали вместе в «Того». — Она протянула им фотографию, и Макихара взял ее. — Это с ежегодного праздника, который устраивался в мужском общежитии, — пояснила женщина, усаживаясь и принимаясь за свою кружку кофе. — Нечто вроде фуршета для жильцов общежития. Видите стойки с закусками?

Около двадцати веселых молодых мужчин и женщин толпились вокруг тарелочек с жареной лапшой и тушеной рыбой.

— Женщины тоже жили в общежитии?

— Нет, это все гости. «Того Пейпер» содержит только общежития для одиноких мужчин, — засмеялась Йосико. — По-моему, это мероприятие было чем-то вроде вечера знакомств. После такой вечеринки нередко возникали устойчивые пары.

Тикако узнала на снимке Кадзуки Таду. В этом лице, с его веселыми глазами и теплой улыбкой, сохранялось что-то мальчишеское. Дзюнко Аоки работала в компании всего три года. По фотографии трудно было судить, потому что даты указано не было, но, скорее всего, снимок был сделан еще до гибели Юки.

— А вот и Дзюнко Аоки. — Йосико указала на стройную девушку, стоявшую слева, несколько поодаль от других. — Не слишком бросается в глаза, правда?

Дзюнко выглядела точь-в-точь как на рисунке, сделанном по описанию Кадзуки Тады: та же прическа, худое лицо и неулыбчивые губы.

Обычно молодые женщины в этом возрасте способны сильно измениться за короткий срок. Одни расцветают, когда влюбляются или заводят новых друзей, но чаще женщины в расцвете своей красоты просто любят экспериментировать с внешностью.

Однако ничего подобного не наблюдалось в случае Дзюнко. Ничего не убавилось, ничего не прибавилось. Такие вообще не меняются. Может, именно поэтому она казалась такой одинокой: ей не для кого было меняться.

Интересно, она и сейчас такая же?

Когда Дзюнко появилась возле дома Кадзуки Тады, она была не одна. Она сидела на пассажирском месте, стало быть, машину вел кто-то другой.

Был ли это мужчина? Мог ли это оказаться кто-то, с кем Дзюнко настолько близка, что поделилась с ним даже частью своего прошлого — Кадзуки Тадой? Может статься, теперь Дзюнко Аоки уже не выглядит такой одинокой.

Тикако отнюдь не считала любовь и замужество единственными условиями женского счастья, но хорошо знала, что обычно наступает такой момент, когда у женщины возникает ощущение «я встретила его», — и это меняет ее навсегда.

— Неужели Дзюнко натворила что-то действительно ужасное? — нерешительно спросила Йосико, и на ее круглом, добродушном лице отразилась скорее озадаченность, чем беспокойство.

Естественно, они постарались сообщить ей как можно меньше, и Тикако поспешила разуверить ее:

— Нет-нет, ничего такого.

— Кадзуки Тада по телефону казался таким озабоченным. — Хозяйка квартиры опустила глаза. — На самом деле Дзюнко была настоящей тихоней. Она всегда держалась особняком, но, похоже, ей так нравилось, поэтому ей особенно никто и не уделял внимания. На этот вечер мы ее буквально затащили, но она и там не улыбалась, ни с кем не заговаривала, и ее оставили в покое.

— Не возражаете, если мы позаимствуем эту фотографию? — попросил Макихара.

— Нисколько; берите, пожалуйста. Это единственный у меня снимок, где есть она. Жаль, что лицо не слишком отчетливо видно, но все же это она.

Макихара вынул записную книжку и попросил Йосико вспомнить какие-нибудь места, где бывала Дзюнко Аоки, когда работала в «Того Пейпер»:

— Кафе, бистро, книжные магазины, бутики, цветочные магазины, стоматология… Вы куда-нибудь ходили вместе обедать? Или в какой-нибудь магазин на распродажу? Или в кинотеатр?

Йосико Арита отрицательно качала головой на каждый вопрос:

— Ни разу, ничего подобного. Если подумать, то даже на этот вечер мы и то чудом ее затянули. Она всегда держалась особняком. Предпочитала общество самой себя. Мы просто здоровались и перекидывались парой слов по пустякам. Иногда вместе шли до метро. Вот и все.

Макихара захлопнул записную книжку и, повернувшись к Тикако, сказал, что хотел бы заглянуть в «Того Пейпер»: возможно, в отделе кадров там могла сохраниться запись о ее бывшем адресе.

— Простите, жаль, что вы потеряли здесь столько времени впустую.

Тикако похлопала ее по руке и заверила в обратном. Макихара попрощался и торопливо направился вызывать лифт, а Тикако с хозяйкой остановились на минуту в дверях.

— Как зовут вашу девочку?

— Момоко.

— Очень мило.

— Это мой муж ее так назвал. — Йосико зарделась. — Мы так поздно поженились, что даже стыдно, но муж у меня просто замечательный. Дочку он обожает, даже меняет ей памперсы и стирает пеленки.

— Потрясающе! А что же в этом стыдного? Семью можно создать в любом возрасте, если люди любят друг друга.

— До встречи с ним я вся была в работе, — с улыбкой сказала молодая мама. — В компании меня ценили, и зарплата была тоже неплохая. В общем, все было хорошо. Но после свадьбы и особенно после рождения Момоко, оглядываясь назад, я понимаю, что все же мне было одиноко. Должно быть, с Дзюнко было то же самое. Жаль, что я не сумела с ней подружиться.

— Я думаю, не стоит об этом сокрушаться, занимайтесь лучше мужем, ребенком — и собой, — посоветовала Тикако.

— Спасибо, — сказала Йосико, и они распрощались.

Когда закрывалась дверь, Тикако услышала, как захныкал ребенок. Получалось, что вежливая девочка выделила им время для беседы, а теперь, когда гости ушли, напоминает о себе.

Им позволили ознакомиться с архивом «Того Пейпер», и они обошли все близлежащие магазины, выясняя, не опознает ли кто Дзюнко Аоки по фотографии, но вернулись ни с чем. Тогда они отправились туда, где она в то время жила, и повторили обход, но снова безуспешно.

— Кадзуки Тада говорил, что ему тоже не повезло, когда он искал ее после событий в Аракава-парке.

Под тяжестью снега провисли провода электролиний, и наряду с другими препятствиями это вывело из строя железнодорожную сеть почти на целый день. Естественно, такси оказались нарасхват, и Тикако с Макихарой могли полагаться только на милость метрополитена, перебираясь с места на место. Им приходилось добираться до цели до смешного кружным путем, так что они, по существу, исколесили весь город вдоль и поперек.

Детективы прерывали свои странствия по городу только из-за звонков супругам Сада и Кадзуки Таде, чтобы узнать свежие новости, да Фусако Эгути, чтобы спросить, как дела у Каори и госпожи Курата. Все остальное время предрождественского дня они провели, увязая в снегу на улицах Токио и вычеркивая одно имя за другим из списка, составленного Кадзуки Тадой. Все магазины Токио украсились рождественской символикой, и повсюду звучала рождественская музыка. Тикако ощущала предпраздничное настроение. Макихара выглядел, как всегда, хмурым и сквозь зубы бормотал проклятия снежным заносам.

— Да ладно вам, по крайней мере, снегопад прекратился, — утешала его Тикако.

Тучи и не думали рассеиваться, но снег и в самом деле больше не падал. Большинство шоссе и магистральных дорог к тому времени уже были расчищены, и движение наладилось. То есть вернулись обычные дорожные пробки.