— Да, охрана здесь серьезная, — сказала Тикако. — Поэтому я и решила, что возгорания — дело рук кого-то из своих. — Она не удержалась от легкой шпильки: — Но я все еще сомневаюсь, что Каори устраивает их исключительно силой воли.
Молодой человек промолчал, только повел бровью. Лифт остановился на тридцать девятом этаже.
Выйдя на площадку, они увидели Митико Кинута. Она изобразила приветливую улыбку, но лицо ее сохраняло официальное выражение, а гнев и подозрения по поводу их визита и намерений были настолько явными, что Тикако исподтишка ухмыльнулась.
Договариваясь о встрече с Каори в присутствии ее родителей, Тикако не ожидала, что так легко получит согласие. Она-то рассчитывала встретить сопротивление и собиралась изучать их характеры, но они застали ее врасплох.
Расследуя преступления, связанные с детьми или подростками, полицейские часто вынуждены заниматься психологическим консультированием, не будучи, строго говоря, специалистами. Одна из их самых распространенных ошибок — спешка, с которой они стремятся завершить дело, особенно в случаях тяжких преступлений. Тикако опасалась, что слишком поспешила с повторным визитом.
Она заранее сообщила Митико о том, что придет вместе с Макихарой, поскольку ему уже доводилось вести похожие дела.
Тикако кратко представила детективов друг другу, и они обошлись без обычных церемоний. Их поведение напоминало конкурс на полное отсутствие интереса друг к другу. Митико тут же отвернулась от Макихары и обратилась к Тикако: — Господин Курата очень занятой человек, и он не может тратить рабочее время на сидение дома. — Она сообщила это вежливо, но холодно. — Госпожа Курата с Каори ждут вас. Она узнала от дочери о том, что случилось в прошлый раз, и ужасно тревожится.
Тикако оставила без внимания завуалированный упрек в словах Митико и приступила к делу:
— На днях здесь, прямо в моем присутствии, произошло девятнадцатое возгорание. С тех пор случалось что-либо подобное? В двадцатый раз?
— Пока нет.
— Очень хорошо. Ну что, мы заходим?
Госпожа Курата с дочерью сидели рядышком на изящной кушетке в гостиной. Девочка прижалась к матери и крепко держала ее за руку. Может, это и помешало хозяйке дома встать, когда Митико представляла ей Тикако и Макихару.
— Пожалуйста, проходите, усаживайтесь. — Голос у нее был приятный, но в нем звучало утомление.
— Я принесу что-нибудь. Кофе подойдет? — заглянула в комнату Фусако Эгути.
Вскоре она вкатила в гостиную столик с чашками и дымящимся кофейником. Едва ответив на приветствие Тикако, домработница удалилась, как только раздала чашки посетителям. Все церемонно держали в руках чашки с кофе, словно в преддверии важного совещания.
Каори была прелестной девочкой, и потому Тикако предположила, что ее мать тоже очень привлекательна, но была поражена, увидев настоящую красавицу. Себя Тикако никогда не относила к хорошеньким женщинам, но даже Митико Кинута, будучи «необыкновенно хороша собой», сразу померкла рядом с госпожой Курата.
Хозяйка держалась скромно и почти не пользовалась макияжем. Она ничем не напоминала угловатых современных фотомоделей, — напротив, в ее лице сочетались мягкость очертаний с классическими японскими глазами. Кому-то такое лицо могло показаться слишком невыразительным. Госпожа Курата принадлежала к тем женщинам, присутствие которых немедленно вызывает инстинктивное желание их защитить. Глядя на нее, Тикако поняла, почему Митико Кинута прониклась такой симпатией к семье Курата, а Фусако Эгути так преданно заботится о них.
Сидя рядом, госпожа Курата и Каори напоминали не столько мать с дочерью, сколько двух сестер с солидной разницей в возрасте. У обеих была прозрачная кожа, и обе явно испытывали сильнейшее напряжение.
— Детектив Исидзу, семья Курата хочет уехать из этой квартиры. — Митико решила взять на себя инициативу и нарушить молчание.
Тикако постаралась скрыть удивление и искоса взглянула на Макихару. Совсем недавно, примерно полчаса тому назад, они обсуждали такую возможность.
«Наверное, они сообщат нам, что переезжают. — Макихара говорил почти бесстрастным тоном. — Скажут, что хотят уехать отсюда, где их преследует поджигатель, и что они собираются держать новый адрес в тайне. Если они этого не сделают, их могут заподозрить самих».
— И далеко вы хотите уехать? — спросила Тикако госпожу Курата, которая, в свою очередь, взглянула на Митико так, как убийца смотрит на своего адвоката во время допроса. Точнее, она смотрела на губы Митико. Может, какой-нибудь тайный код?
— Не знаю… — уклончиво сказала женщина и вцепилась в чашку, будто в последнюю соломинку надежды. — Просто после всех этих жутких событий мы чувствуем себя здесь не слишком уютно. Ну и вообще, для здоровья Каори было бы полезнее жить в доме с садиком.
Тикако улыбнулась Каори:
— Полагаю, школу вы тоже смените. Тебе не жаль расстаться с друзьями?
Девочка отвернулась и не ответила, только крепче стиснула руку матери.
— Прошу прощения, — сказал Макихара, поднимаясь с места.
Он пересек комнату и подошел к столику, где в предыдущее посещение Тикако стояла ваза с цветами, впоследствии сгоревшая. Вместо нее здесь теперь красовалась изысканная лампа с абажуром из цветного стекла.
— Здесь и произошло то небольшое возгорание. Я прав? — Задавая свой вопрос, Макихара внимательно осматривал стену. — Вы заново покрасили стену, госпожа Курата?
Митико открыла было рот, чтобы ответить, но вместо этого посмотрела на хозяйку дома, которой был адресован вопрос. Та слегка сжалась и тихо ответила:
— Да, конечно.
— Должно быть, нелегко перекрашивать стены всякий раз. Да и недешево.
— Это лучше, чем нанести кому-то вред.
— Да, правда. Но там, в школе, при возгорании пострадала одна из учениц и даже попала в больницу? Так сказано в протоколе.
Госпожа Курата молчала, словно не понимая, чего добивается Макихара. Тот все еще рассматривал стену.
— И вы оплатили лечение?
Митико изумленно уставилась на хозяйку дома. Женщина на мгновение замерла. Каори по-прежнему сидела, опустив глаза.
Тикако была поражена. Она гадала, где и когда Макихара успел раздобыть эти сведения.
— Вы оплатили лечение. Так ведь? — Детектив наконец повернулся к госпоже Курата.
— Да, мы оплатили лечение, — ответила она еле слышно.
— Почему?
— Что вы имеете в виду, спрашивая «почему»?
— Так ведь никаких причин для этого не было, так? Каори не пострадала, хотя сама оказалась жертвой возгорания, нет?
— Причина в том, что обжечь хотели Каори, тогда как другая девочка просто случайно оказалась рядом. Одна из подруг Каори.
— Понятно.
— Она из небогатой семьи.
— Но они все же могут платить за обучение в частной школе?
— Это для них нелегко.
— Понятно, — повторил Макихара, не столько в ответ, сколько самому себе.
В его голосе не было язвительности, но Тикако обратила внимание на то, что госпожа Курата решительно сжала челюсти, словно приготовилась к обороне. Исидзу перевела взгляд с матери на дочь и даже рот открыла от изумления.
Каори побледнела как полотно. Она все время выглядела тихой и подавленной, но вполне здоровой. Теперь же глаза у нее затуманились и словно остекленели, а с лица отхлынула кровь. Девочка казалась больной.
Что на нее так подействовало? Почему она так расстроилась, услышав, что мать оплатила лечение ее подруги?
— Каори? — нерешительно спросила Тикако, а Макихара резко развернулся и быстро подошел к ним.
Остановившись возле стула, где сидела Митико, он наклонился к девочке и стал всматриваться в ее лицо:
— Тяжело, наверное, терпеть столько постороннего народа в доме? — Он разговаривал с ней совершенно иным тоном, мягко и участливо. — Когда вы переедете, все успокоится. Отец с матерью сумеют тебя защитить. Мы тоже сделаем все, что в наших силах, чтобы обеспечить тебе безопасность, так что не бойся.
Каори медленно подняла голову. Это выглядело так, будто она опасается, что если будет двигаться быстрее, то внутри ее что-то сломается. Но все же она посмотрела Макихаре прямо в лицо.
