— Хорошо, теперь вставай на ворота ты, Владимир, — сказал Арчи. — «Штык», ты принимаешь отбитые мячи.

Болгарин Владимир Стоев провел в клубе два сезона, забив в прошлом году восемнадцать голов. Один раз его дисквалифицировали на три месяца — тест на наркотики обнаружил в крови болгарина следы чего-то, что было, по его словам, лекарством от астмы; это обстоятельство плюс происхождение обеспечили ему прозвище Влад «Ингалятор». «Штык» наблюдал, как Влад управляется с Чарльзом Ватийа, подпрыгивая, точно разволновавшийся ребенок, перескакивая с места на место и не оставаясь ни в одном на время, которое позволило бы зафолить его, взлетая в воздух, едва лишь Бектайв начинал разбегаться на три шага, чтобы ударить по мячу. Иногда мяч достигал Влада, когда он уже летел к земле, однако нередко ему удавалось задерживаться в воздухе, опираясь о плечо Ватийа. В конце концов он заехал либерийцу локтем в лицо и сумел послать мяч так, что тот пролетел мимо игрока, стоявшего на месте вратаря, и влетел в ворота.

— Прекрасная игра, — сказал «Штык» левому защитнику, египтянину Али аль-Асрафу.

— Отшибись, — ответил аль-Асраф.

Может, я что-то не так сказал? — подумал «Штык».

— Это выражение Пеле, — пояснил он. Или что-то утратилось при переводе с португальского на польский, а с него на английский? «Прекрасная игра… э-э… прелестная игра?» Он почувствовал, как в голове его бессмысленно щелкает, переключаясь с одной ссылки interbabel.comна другую, клавиша мышки.

Аль-Асраф сплюнул ему под ноги и трусцой удалился к Дэнни Бектайву и Шону Миллсу, носившимся огибая расставленные по полю пластмассовые конусы.

Следующей частью тренировки оказалась игра в «Он ловит». Игроки встали в круг, один из них, маленький африканец, с которым «Штык» знаком не был, занял место в центре. Когда все приготовились, Арчи Лоулер вбросил в круг мяч — принявший его игрок послал мяч другому, тот отправил боковым ударом ноги третьему, третий — подсечкой — «Штыку», а «Штык» отбил головой Владимиру. Однако Владимир в этот миг отвернулся, сместился в сторону, и находившемуся в центре африканцу удалось в броске перехватить мяч.

Все радостно загоготали, а сосед «Штыка» дернул его за ухо — довольно сильно — большим и указательным пальцами правой руки. То же проделали, поочередно подходя к нему, и остальные игроки. После того как он получил семнадцать шлепков от семнадцати хохочущих миллионеров, игра возобновилась — со «Штыком» в роли «Его». Он потел и пыхтел, пока слабоватый, адресованный Шону Миллсу удар не позволил ему овладеть, рванувшись вперед, мячом. Когда Миллс отматерился, «Штык» с немалым удовольствием дернул его, как и все остальные, за ухо.

После душа «Штык» отправился знакомиться с лабиринтообразным первым этажом главного здания. Прямо напротив маленького личного кабинета штатного врача клуба он увидел стеклянную дверь с черной надписью «Группа питания». Дальше по коридору находилась процедурная, «Штык» заглянул в нее, и главный физиотерапевт Кенни Хотри спросил, не нужен ли ему массаж. «Штык», увидев на зеленых с белым кушетках двух других игроков, над икроножными мышцами которых трудились массажисты, решил, что это мысль хорошая. Соседом его оказался Дэнни Бектайв.

«Штык» попытался вспомнить, что говорил о нем по телевизору второй тренер. Ну да.

— Арчи говорит, у тебя какой-то невероятный мотор, — сказал «Штык».

— Ага, как у «Шермана».

— Э-э… и ты много перемещаешься по полю.

— Ну да, они это любят.

— А что у нас еще сегодня? — спросил «Штык».

— Обычно мы обедаем наверху и расходимся по домам. Но нынче вечером игра, так что обедать будем после трех — в отеле рядом со стадионом.

Они еще раз приняли душ и вышли на парковку, где девятнадцать мужчин рассаживались по девятнадцати большим автомобилям, Дэнни сказал:

— Кстати, приятель. Хочу предупредить. Не позволяй Кенни Хотри массировать тебя.

— Почему?

— Активист.

— Что?

— Кишкоправ.

— Не понял.

— Ковырялка долбаная, усек?

Что-то в на миг принятой Данни позе объяснило «Штыку», о чем идет речь. Он уже подходил к своей машине, когда его взял за локоть один из пиарщиков команды.

— Тадеуш, ты не мог бы дать автограф? Паренек один просит — специально прогулял уроки, чтобы тебя повидать.

— Конечно, где он?

У выхода из парковки стоял юноша лет шестнадцати, с кудрявыми каштановыми волосами и несколькими розовыми пятнышками на подбородке. В футболке, джинсах и синей куртке с капюшоном.

— Привет. Я «Штык» Боровски. — И он протянул юноше руку.

— Финбар Вилс, — негромко сообщил юноша, глядя на свои новые белые кроссовки.

Ни один из этих трех слогов не показался «Штыку» похожим на имя. По-видимому, Джоны Робинсоны в Англии больше не водятся; впрочем, весь нынешний день был в лингвистическом отношении неудачным.

— Хочешь, чтобы я подписал твою книжку?

— Да, спасибо.

Финн протянул ему пообтрепавшийся школьный блокнот.

— Давно болеешь за команду? — спросил «Штык». — С детства?

— Нет, я… э-э… я за другую болею.

— Правда? — «Штык» усмехнулся. — Может быть, за «Челси»!

— Нет, я… Дело не в этом. Я хотел посмотреть на вас, потому что думаю записать вас в мою «Команду мечты». Вы знаете этот сайт?

— Нет. Расскажи.

Финн покраснел.

— В «Справочнике покупателя» сказано, что вы похожи на Карлтона Кинга с быстрым пасом или на Гэри Фаулера с IQ.

«Штык» рассмеялся:

— Вот грубияны. Как ваши газеты. Они написали, что Орландо играл бы как я, если бы не был такой красной девушкой. Разве так можно? Только потому, что он серьги носит.

— Нет, я думаю, потому, что он увлекается подводным плаванием. Как по-вашему, вы много будете забивать? Вы уверены в себе?

Разговор этот был важен для Финна, и потому он чувствовал, как его врожденная стеснительность идет на убыль.

— Если босс вставил меня в основной состав, значит, забивать я должен. Однако у нас четыре бомбардира, это будет не просто.

— Но теперь, когда вы в команде, он больше не станет выставлять на поле Владимира Стоева, так? Влад уже несколько месяцев не забивал.

— Он сильный игрок. — «Штык» вспомнил о локте, врезавшемся в физиономию Чарльза Ватийа.

— Говорят, что он забивает только в полнолуние, — сказал Финн.

«Штык» рассмеялся снова:

— Ладно… Финбар? Тебя так зовут?

— Финн.

— Ладно. Финн. Ты в тренировочные центры команды, за которую болеешь, тоже заглядываешь?

— Нет.

— Но к нам пришел.

— Мне важно было увидеть вас во плоти.

— Чтобы включить меня в твою команду, которой во плоти нет.

— Да, — признал Финн. — Я знаю, это кажется странным, но у всех ребят из моего класса есть своя «Команды мечты», и я не хочу плестись в хвосте.

«Штык» с сомнением вгляделся в его лицо:

— По-моему, ты живешь в выдуманной стране. Как Диснейленд, так?

— Да нет, мне кажется, эта команда вполне реальна.

— А кто еще в твоей команде?

Финн перечислил своих нынешних игроков. Два центральных полузащитника из сборной Англии, впереди — таранный нападающий из Конго; очень подвижный, играющий по краю бразилец и огромный датчанин — вратарь. На них ушли основные его деньги. Остальных пришлось покупать, выкраивая средства из поскудневшего бюджета: психопата-гвинейца с выкрашенной в белый цвет бородкой, вспыльчивого валлийца и пресноватого колумбийца. Французского бомбардира он продал и теперь нуждался в игроке, который будет помногу забивать.

— Понятно, — сказал «Штык». — По-моему, ты сделал некоторый хороший выбор и некоторый плохой. Теперь ты повидался со мной — что скажешь? Сумею я забивать голы в интернете?

— Нет, вы должны забивать их в настоящих играх, а потом они будут учитываться в…

— Знаю, понял, — подхватил «Штык». — Но как я тебе понравился на тренировке? Ты смотрел?

— Да, смотрел.

Финна снова одолела стеснительность. Не может же он сказать этому человеку, что посмотреть-то он пришел в основном на Шона Миллса и Дэнни Бектайва — прикинуть, не потратить ли немалые деньги, отложенные им для покупки последнего его бомбардира, на кого-то из них.