Лео чувствовала себя не в своей тарелке, и вовсе не усталость была тому виной. Её не покидало ощущение, что она станет какой-то важной частью их путешествия, вот только девушка пока не знала, какой именно. Она стала молчаливой, потому что ей хотелось только одного: размышлять, размышлять и размышлять о том, что ждёт их впереди. Очень часто в её снах появлялся высокий длинноволосый мужчина в чёрном плаще. Он ничего не делал и ничего не говорил, просто смотрел на неё и улыбался, отчего весь его облик дышал светом и любовью. Лео нравилось встречать в своих сновидениях этого незнакомца, и ей очень бы хотелось встретить его и в реальности, чтобы только увериться в том, что он – не выдумка. Теперь, когда они вошли в чёрный лес, девушка постаралась отбросить все мысли о страхе прочь и представить себе мужчину из снов и встречу с ним. Она настолько глубоко ушла в свои мысли, что перестала замечать окружающее, шагая рядом с мужчинами почти автоматически. И вся враждебность леса, который так и норовил то оцарапать лицо ветками, то ухватить за одежду, была для неё почти незаметна. Лес кругом что-то шептал ей, но слов было не разобрать. То угрожающий и жутковатый, то тихий и спокойный, этот шёпот казался здесь вполне закономерным. Слышали ли его мужчины, Леона не знала, и спрашивать не хотела. И Грег, и Ретт были целиком сосредоточены на дороге. Они вертели головами чуть ли не на триста шестьдесят градусов, должно быть, ожидали, что на них может кто-то напасть в любую секунду.

Спуск начался внезапно, и пока люди не подошли к нему, им казалось, что впереди них – только лес.

- Слава всем богам! – с видимым облегчением воскликнул Ретт, спускаясь вниз к крошечному озеру, полного чёрной воды. Эта вода навевала одновременно два ощущения: жуткого, липкого ужаса и оцепенения, находясь в котором хотелось броситься в неё и позволить воде утопить себя.

- Выглядит жутко, - поёжился Грег, бросая на землю рюкзак и расстилая на нём куртку, чтобы на этом месте Ретт мог устроить Мел.

Лео же, повинуясь какому-то странному желанию, подошла к кромке воды, присев возле неё на корточки и проведя по поверхности ладонью. Вода была ледяная на ощупь и до того чёрная, что через неё ничего не было видно.

- Это бездонное озеро, - пояснил Ретт, присев рядом с Лео на берегу, - С ним у Эльфийонов связана какая-то легенда. Рааин не углублялся в историю этого озера, сказал лишь, что она – дело давно минувших дней.

- Бездонное озеро? – удивлённо прошептала Лео, - Но как такое может быть?

Шёпот, который она слышала в лесу, теперь стал совсем отчётливым. «Возроди нас!» - шептал кто-то, и Леоне казалось, что этот шёпот исходит из недр озера.

- Не знаю, но думаю, что не стоит воспринимать эти слова буквально, - пожал плечами Ретт. Судя по тому, как он был спокоен, он не особо верил в это, или же воспринимал, как должное, - Может быть, просто это озеро соединяется подводным течением с чем-то ещё. Но могу сказать, что когда я нырял здесь, и нырял довольно глубоко, дна не нашёл.

- Ты нырял в эту черноту? – поразилась Лео, убирая руку от воды, потому что ту стало затягивать внутрь.

- Да, и, кстати говоря, еле выплыл, - последние слова Ретт произнёс с болезненной ухмылкой. То ли жалел о том, что так рисковал. То ли, наоборот, о том, что риск не оправдался...

 Даймиан видел каждый их шаг, идя за ними след вслед. Нужно было совсем немного переждать, чтобы после взять реванш за свою промашку. Напасть на крошечный отряд не составило бы труда, если бы у Маалуна не было ножа. Этот артефакт, даже в спокойном состоянии способный защитить того, в чьих руках он находится, сейчас был полон силы. Даймиан чувствовал, как вокруг Мел, Грега и Ретта клубится защитный купол. Его было невидно обычному глазу, но Ведьмак чувствовал эту спокойную, однако способную стать очень агрессивной, энергию. Оставалось только одно: пробудить Гаанос, и вместе с ним – оставшееся воинство, которое сейчас покоилось в Бездонном озере.

Об этом озере ходили легенды по всем мирам, где умели слушать и слышать. А именно Лем и Нира были осведомлены о невидимом выходе в самый центр Тьмы. И этот выход был в Бездонном озере. Оттуда, из этой горловины, полной такой страшной Тьмы, что от неё вся вода в озере казалось чернее угля, и лес, стоящий кругом напитался так, что стал её частью, Даймиан и собирался вывести воинство.

Когда-то очень давно Гаанос уже пробуждался, выходя в Эльгион и пытаясь уничтожить его, чтобы сделать своей обителью. Тогда, в стенах древнейшего города этого мира произошла битва. Гаанос отступил, вместе со своим уцелевшим войском, а потом Крейн и вовсе запечатал этот выход, чтобы Тьма никогда больше не смогла властвовать в Эльгионе. Эльфийоны утеряли свой первоначальный облик, став теми, кем были сейчас. И теперь Даймиану оставалось только одно: разбудить Гаанос, чтобы он уничтожил этот мир и пришельцев. А потом он сможет попытаться побороться с Крейном за власть. Мир в Нире ему был не нужен.

Грег, Ретт и Мел совсем скоро покинули свою импровизированную стоянку на берегу Бездонного озера, и теперь Даймиан мог беспрепятственно подойти к воде. Сейчас ему нужны были все его силы, чтобы связаться с Антеей, и произнести заклятие, способное соединить силу двух миров и открыть запечатанный Крейном выход. Он подошёл к самой кромке воды, так, что носки его высоких сапог коснулись Тьмы, разливающейся по водам озера. Мужчина прикрыл глаза и замер. Со стороны бы показалось, что он уснул стоя, если бы не лёгкий ветер, который появился словно бы из ниоткуда. Ладони Ведьмака были раскрыты, и всякий, кто бы видел его со стороны, понял, что этот ветер, который усиливался с каждой секундой, дело его рук. В прямом смысле этого слова. Вода в Бездонном озере пришла в движение, стала кружиться, расходясь в стороны и образуя гигантскую чёрную воронку. Ведьмак сделал едва заметный пасс рукой, и вся эта толща воды стала подниматься вверх, оставляя после себя узкую горловину, уходящую на несколько десятков метров вниз. Воронка поднималась и поднималась вверх, удерживаемая только силой мысли Даймиана, а сам мужчина, убедившись, что горловина, в которой раньше была вода, пуста, заглянул в неё. Где-то в самом низу озера клубилась Тьма. Она была настолько жуткой и чёрной, что Даймиан невольно отшатнулся, увидев крошечную её часть. Потом, словно разом решившись, он осторожно опустил воронку обратно на место, удовлетворённо улыбнувшись. Он видел Тьму, и видел печать брата – тончайшую, словно невесомая вуаль, магию Ниры, которая и сдерживала Гаанос внизу. Красивые длинные пальцы Ведьмака коснулись амулета на шее, на миг замирая, будто Даймиан раздумывал, потом сорвали его, и амулет повис на вытянутой руке над водой.

Ведьмак зашептал заклятие, одновременно зажимая амулет в ладони и кроша его над водами озера...

А потом стало так тихо, что казалось, будто мир находится в вакууме. Вода в озере, до этого момента спокойная, пришла в движение, стала бурлить, будто вскипала с каждой секундой. Вся поверхность её вспенилась барашками, а Даймиан всё шептал заклятие, и при этом над бушующей стихией воды стала вырисовываться фигура женщины. Она шептала заклинание в унисон, их голоса с Ведьмаком сплелись в один, разносящийся над озером, а потом, образ женщины растаял, и на пенящейся поверхности показалась чёрная, как сама Тьма, голова первого воина...Свершилось! Печать Крейна удалось снять.

Глава 25

Пугать людей, которых он вёл за собой к скалам, совершенно не хотелось. И когда Ретт понял, что за ними кто-то неотрывно следит, мужчина сделал вид, что ничего не заметил. Кто-то шёл след в след, но пока не торопился открывать им своё присутствие. Ретт не боялся, по крайней мере, страха, что ему причинят физическую боль, у него не было. Просто именно сейчас, когда он был так близок от цели, достижения которой ждал несколько десятков лет, потеря возможности получить желаемое была бы очень горька. Пока преследователи не делали никаких попыток причинить им зло, и Ретт расслабился, но то и дело прислушивался к шорохам, слышащимся по обеим сторонам от них. Он настолько чётко научился различать звуки леса, что даже хрюкающие смешки Леоренов, что неотступно следовали за ними, не мешали ему сосредоточиться.