– Пойдем с нами, – сказал Тиддок.
У Пирса не было альтернативы, как только последовать за ними.
VII
Когда Пирс последовал вверх за суровым мужчиной, у него с каждым шагом тряслись колени, а его спина начала болеть до такой степени, что казалось, что она жжет. У него еще не было времени смириться со смертью своих родителей. Он скучал по матери, по ее заботе, ее пониманию. Катарина спасла ему жизнь, запустив капсулу до того, как саймеки уничтожили их космическую яхту.
В некотором смысле, Пирс скучал даже по своему отцу. Несмотря на грубость Ульфа, он всего лишь желал лучшего для своего сына, категорически сфокусировавшись на его ответственности за владения Харконненов. Теперь, кажется, его младший брат Ксавьер это все, что осталось от рода Харконненов. У Пирса была очень маленькая надежда, что он когда-либо выберется с Каладана…но по крайней мере он до сих пор сумел выжить.
Он с трудом продвигался вверх по крутому склону, стараясь не отставать от проворных местных жителей. В своем защитном контейнере мозг злого саймека болтался, пока его несли местные. Из динамиков контейнера доносились какие-то крики, вначале на стандартном галахском, потом на других языках. Тиддок и его люди, казалось, находили это забавным.
Местные не обращали на безтелесный мозг никакого внимания, только иногда, оскалившись, кидали на него пристальный взгляд. Больше всего в этом преуспел рыжебородый мужчина. В дополнение к угрожаещему выражению лица, он делал угрожающие жесты с помощью своих инструментов, которые он подносил поближе к сенсорам контейнера, чтобы еще больше напугать пленненого саймека. Очевидно, они уже встречали саймеков до этого и знали, как с ними бороться.
Но его волновали три других механических охотника. Они не упустят добычу – и когда они прийдут на место лавины и увидят разобранную мобильную форму, саймеки могут последовать за ними. Если только схваченный саймек не успел послать сигнал до того, как его смела лавина. Саймеки не любят признавать свою слабость.
Пирс огляделся в поисках укреплений, которые могли сделать люди. Впереди показался свещивающий гигансткий ледяной наст, который прикрывал поселение. Местные жители организовали свой лагерь на широкой местности, где лед растаял под воздействием горячих источников на земле. Женщины и дети, суетившиеся около скалистых хижин и выполнявшие рутинную работу, ненадолго остановились, чтобы взглянуть на приближавшихся людей. Люди носили толстые одежды, ботинки и головные уборы, покрытые мехом какого-то местного животного. Пирс услышал лай животных, увидел покрытых мехом белых животных около жилищ.
Под защитой выступа, подымался пар из под толстых слоев льда и снега, в компании с бульканьем горячих гейзеров. Пока Пирс спускался вслед за группой по узким скалистым ступенькам, он поражался очаровательному контрасту огня и льда, но он продолжал бросать постоянные обеспокоенные взгляды по сторонам, чтобы убедиться, что нет следов присутсвия других охотников-саймеков. Редкие капельки падали с замершего потолка свода, бедленно таявшего, но когда Пирс взглянул на голубой лед наверху, он решил, что ледник – и поселение – были здесь уже давно…
Когда опустилась внезапная темнота, словно кто-то задернул на солнце занавеску, местные каладанские женщины начали разводить большой костер из зубчатых кусков деревьев в центре поселения. Разведчики вышли из поселения для патрулирование местности на случай, если вдруг появятся вражеские машины. Остальная же часть племени принялись за празднование. Мужчины отрезали большие куски мяса и нанизали их на длинные металлические вертела над огнем.
Они поставили захваченый контейнер с мозгом саймека в стороне, на льду, и полностью игнорировали его.
Разговаривая друг с другом на каком-то гортанном языке, местные жители уселись вокруг огня на меховые шкуры и пустили еду по кругу, делясь ей с их гостем. Пирсу не особо понравилось мясо, но он сьел весь большой кусок, чтобы не обидеть хозяев. Он был голоден, и поэтому дополнил свой кусок мяса пищей, которую он взял со спасательной капсулы. Он предложил оставшийся запас пищи своим спасителям, и те ее приняли.
Тревога все еще терзала его. Даже среди стольких людей, он не чувствовал себя в безопасности, и он пытался убедить старого лидера, что опасность еще не исчезла.
– Еще осталось много саймеков, Тиддок. Я думаю, что они охотятся за мной.
– Мы уже убили одного, – сказал он.
– А что насчет остальных? Они все еще там…
– Их мы тоже убьем. Если ты им не надаешь. У саймеков мало терпения. Быстро теряют интерес. Ты им так важен? Мои люди знают, что мы им не важны, – он похлопал Пирса по запястью, – У нас есть разведчики. У нас есть оборона.
После мяса Тиддок и его люди стали рассказывать истории, делясь древними притчами и приключениями на своем родном языке. Продолжая рассказы, люди пустили по кругу бутыль с крепким напитком. Закутавшись в меховую шкуру, чтобы не чувствовать холода, Пирс глотнул жидкость и почувствовал теплоту в желудке. С перерывами старый мужчина переводил Пирсу истории об угнетенных Дзенсунни, которые покинули миры, находящиеся под властью машин, а также рабство в Лиге Благородных.
Слегка подвыпивший, Пирс защищал Лигу и их продолжающую войну против мыслящих машин, хотя он сочуствовал неприятному тяжелому положению рабов-буддисламистов на Поритрине, Занбаре и других мирах Лиги. Пока Тиддок старался перевести, Пирс рассказывал об эпической битве против злого Омниуса и его агрессивных роботов и саймеков.
И хриплым голосом он рассказал также, как его собственный корабль был уничтожен, и его родители убиты…
Тиддок сделал жест в сторону контейнера с мозгом саймека.
– Пошли. Праздник закончился. Теперь мы закончим нашу машинную войну. Люди ждали этого.
Он что-то выкрикнул на своем языке, и двое мужчин подняли контейнер. Саймек недовольно ворчал из своих динамиков, но похоже он истощил весь свой запас эффективных проклятий.
Несколько женщин зажгли факел от центрального костра и двинулись в направление от влажного выступа ледника. Полные хорошего настроения, местные жители пошли, держа контейнер с беспомощным вражеским мозгом. Саймек выкрикивал угрозы на всех языках, которые знал, но люди лишь смеялись над этим.
– Что вы делаете? – спросил саймек. Контролируя последние оставшиеся приборы, которые еще функционировали, безтелесный мозг болтался в своем контейнере. – Остановитесь! Мы уничтожим вас всех!
Пирс последовал за ними по хребту и вниз по склону, туда, где воздух был насыщен неприятным запахом и пористая поверхность становилась теплой под ногами. Держа контейнер беспомощного саймека, группа людей остановилась возле гейзера, из которого шел пар, продолжая при этом что-то говорить и смеяться. Они держали контейнер над зловещим отверстием.
Пирс с любопытством подошел поближе к гейзеру, но Тиддок показал ему, чтобы он отошел. Рыжебородый старейшина улыбнулся, и его улыбка казалась жуткой в свете факела.
Грохот раздался снизу, и затем произошло извержение гейзера струей горячей воды. Обжигающая струя обдала кипятком мозг саймека. Ругательства саймека перешли в дикий крик, сопровождающий бормотанием и болью, что доносились из поврежденных динамиков.
Когда гейзер затих, безумный саймек вопил и невнятно бормотал. Чуть позже снова произошло извержение гейзера, и из динамиков раздался ужасный вой, из-за чего у Пирса по спине пробежали мурашки.
Хотя этот монстр пытался его убить, принимал участие в убийстве его родителей, Пирс не мог больше вынести доносившиеся из динамиков страдания. Когда кипящая струя вновь затихла, он взял камень и разбил динамики.
Но местные жители продолжали держать бьющийся в агонии мозг над гейзером, и когда обжигающая струя вырвалась в третий раз, саймек кричал в молчании, пока он поджаривался живьем в своей электрожидкости.
Затем местные вскрыли контейнер и уничтожили горячее, сваренное содержимое.
