Нора еще ниже опустила голову. Она не хотела, чтобы он видел ее лицо. Ну почему эти предательские слезы всегда появляются в самый неподходящий момент? Вот сегодня ночью она вообще не плакала. Просто сидела и смотрела в одну точку, ничего не ощущая, кроме безграничной внутренней пустоты.

— Может быть, тебе действительно стоит уехать, — продолжал Морис. — Я тоже так делал, и не раз. Кажется, уедешь, начнешь все сначала, станешь другим человеком… Правда не всегда получается. От себя все равно не убежишь.

— Но я не могу здесь оставаться, — сказала Нора.

— Да, это самое трудное, — согласился Морис.

— Не в этом дело, просто…

Нора замолчала. Ей вовсе не хотелось пускаться в откровенные объяснения.

— Не важно, в чем дело, — сказал Морис. — И тебе вовсе не нужно что-то мне объяснять и рассказывать. Я и так все понимаю.

— Вряд ли. — Нора покачала головой.

— Нет, конечно, не все. Да это и не нужно — не так ли?

— Да.

— Мне бы очень хотелось, — сказал Морис, — чтобы ты прислушалась к моему совету. Даже если тебе покажется, что я говорю абсолютную чушь.

— И в чем же заключается твой совет? — спросила Нора, по-прежнему не поднимая глаз.

— Не торопись.

— Не торопиться? — Нора удивленно посмотрела на него.

— Да. Такой вот простой и короткий совет.

— Действительно короткий.

— Уехать, разрушить, все изменить ты всегда успеешь. Это нетрудно. Никто не сможет удержать тебя насильно. В том числе и я. — Он мягко улыбнулся. — Ты свободный человек, можешь делать все, что хочешь. Но я советую тебе немного подождать.

— Чего ждать? Ничего не изменится. Разве, что станет еще хуже.

— В любом случае ты не можешь просто так бросить незаконченный проект. Ты же профессионал. А профессионалы не смешивают работу и личные неприятности.

— С этим трудно не согласиться, — вздохнула Нора.

Она мысленно упрекнула себя в том, что, планируя свое бегство, ни разу всерьез не подумала о работе. Наверное, Морис ошибается, называя ее профессионалом. Вряд ли она достойна этого звания. А ведь куда бы она ни уехала, ей придется искать там работу, и ее рекомендации должны быть безупречны. Может случиться и так, что она действительно будет работать в одном из филиалов агентства.

— Я вижу, мои доводы на тебя подействовали.

Морис встал и подошел к кофе машине, которая стояла в углу на отдельном столике.

— Хочешь кофе? — спросил он Нору.

Она кивнула.

— Спасибо, — сказала Нора, когда Морис подал ей дымящуюся чашку с ароматным кофе.

— Не за что. — Морис сел на свое место и продолжил разговор. — Я предлагаю тебе следующее: ты откладываешь свои планы на месяц…

— На месяц?! — воскликнула Нора. — Но это же очень долго. Я могу закончить этот проект за две недели. Если постараюсь.

— Я не сомневаюсь, что сможешь. Но торопиться некуда. Работай спокойно, без напряжения.

— Может, все-таки… — начала Нора.

— Не может, — тоном, не терпящим возражений, произнес Морис. — Месяц — это минимальный срок, за который человек может принять правильное, обдуманное решение. Я имею в виду по-настоящему важное, которое изменит всю его жизнь. Именно столько нужно, чтобы страсти и эмоции улеглись, недоразумения разъяснились, и все стало на свои места.

— Скорее всего, ты прав, — медленно проговорила Нора, — но мне так трудно с этим согласиться…

— У тебя нет выбора, — с обезоруживающей улыбкой сказал Морис. — Раньше я тебя просто не отпущу. И не только я.

— А как же свобода выбора?

— Свобода свободой, но тебе же нужны хорошие рекомендации?

— Ты такой… хитрый. — Нора слабо улыбнулась. — И еще… спасибо тебе за поддержку.

— Значит, договорились? — просиял Морис. — Ты приходишь ко мне в кабинет ровно через месяц, и, если ты еще будешь гореть желанием уехать, я сам закажу тебе билет.

— Ловлю на слове, — сказала Нора.

— Надеюсь, ты еще никому не сказала, что уезжаешь?

— Никому.

— Ну и прекрасно. Работа ждет тебя, сгорая от нетерпения. И меня тоже.

Нора встала, расправила плечи, улыбнулась Морису и направилась к двери.

— Вот так-то лучше, — чуть слышно проговорил он, глядя ей вслед.

— Это Томас?

— Да.

— Привет! Это Лиз. Ты, наверное, меня не помнишь, но мы один раз встречались у Алекса. Я подруга Норы.

— А-а, — удивленно протянул Томас. Зря она думает, что он ее не запомнил. Конечно, запомнил. У нее чудесные волнистые волосы, симпатичные пухлые губки…

— Мне нужно поговорить с тобой. Об очень важном деле.

Какое-то дело? А Томас, было решил, что подружка Норы проявила интерес лично к нему.

— Да, я слушаю, — сказал он бодрым голосом.

— Не по телефону. Мы можем где-нибудь увидеться?

Нет, все-таки у него, наверное, есть шанс.

— Мы можем сходить куда-нибудь сегодня вечером, я знаю одно очень уютное местечко… — начал он.

— Томас, я же не на свидание тебя приглашаю, — перебила его Лиз.

— Да нет, я не в этом смысле…

Томас постарался скрыть свое разочарование.

— Я сейчас недалеко от вашего офиса. Ты можешь выйти?

— Могу, только ненадолго.

— Много времени это не займет. Только вот что, — Лиз понизила голос, как опытный заговорщик, — ничего не говори Алексу. Лучше, чтобы он вообще не видел, как ты выходишь.

— Хорошо, — пообещал Томас. Он совершенно не понимал, что происходит. Что задумала эта белокурая красотка?

— Знаешь бистро на углу?

— Знаю.

— Встречаемся там, через десять минут.

Томас положил трубку и покосился на Алекса. Не похоже было, чтобы того волновали тайные перемещения друга.

В последнее время Алекс совершенно не похож сам на себя. Все, привыкли видеть его жизнерадостно улыбающимся и неунывающим ни в какой, даже самой сложной ситуации. Даже когда ему говорили, что его работа никуда не годится, что, впрочем, случалось крайне редко, это не могло согнать улыбку с его лица. «Переделаем», — бодро говорил он, уточнял, что именно не устраивает заказчика, и буквально за пару часов переделывал весь проект. Никаких бесполезных сетований и сожалений. А сейчас от его улыбки осталась только бледная тень, да и от него самого тоже. Приходит на работу, что-то делает, но без энтузиазма, а на осторожные расспросы коллег и самого Томаса только отмахивается.

Возможно, Лиз сможет ему объяснить, что все-таки происходит. Не случайно же она упомянула имя Алекса, да и вся эта таинственность наверняка имеет смысл.

Томас вышел из комнаты и осторожно оглянулся в дверях. Никто не обратил на него внимания. Он спустился по лестнице, по счастью никого не встретив, и вот уже он входит в стеклянные двери бистро.

Лиз, выбравшая самый дальний столик, видимо из соображений конспирации, привстала и помахала ему рукой. Он подошел, поздоровался и невольно засмотрелся на раскрасневшуюся от возбуждения девушку.

Лиз сняла пальто, оставшись в нежно-сиреневой кофточке с треугольным вырезом. Этот цвет очень удачно оттенял жемчужный оттенок ее кожи, а кулончик с голубым камнем, висевший на шее, точно повторял цвет ее глаз.

— Нужно что-то делать, — сразу заявила Лиз.

Томас смотрел на нее непонимающим взглядом и не знал, что сказать. В этот момент подошла официантка, и Томас, с согласия Лиз, заказал кофе и свежие булочки.

— Это ужасно и так продолжаться не может. — Лиз посмотрела на Томаса. — Ну, что ты молчишь?

— Я хотел сказать, — нерешительно начал он, — что ты, безусловно, права. Только я не знаю, о чем ты говоришь.

— Конечно, я говорю об Алексе и Норе! — воскликнула Лиз. — Сами они никогда не выпутаются из этой ситуации. Тем более, что я тут тоже виновата. — Она опустила глаза.

— Что-то случилось? — осторожно спросил Томас.

— Ты что, ничего не знаешь?

Он покачал головой.

— Я вижу, что с Алексом что-то не так. В последнее время ходит как привидение. Но, он же ничего не говорит.

— Мужчины! — воскликнула Лиз, вложив в это восклицание бездну разных смыслов.